Полигон - Михаил Атаманов

Но соседи уже сами сориентировались. Со стороны подъехавших грузовиков приближались трое крепких мужчин. За главного у посланников Дубны был молодой парень невысокого роста, но с такими широкими мощными плечами, что их обладатель выглядел практически квадратным. Он первым приветственно протянул руку и коротко представился:

– Ярослав Якименко. Руковожу операциями отрядов Дубны и Конаково на восточном плацдарме.

– Виктор, руководитель Полигона, – ответил я.

– Так вот ты какой, оказывается, – усмехнулся один из подошедших, коротко стриженный крепыш в чёрной кожаной куртке. – А мы всё гадали, кто же сумел собрать и сплотить тут столько народу в почти безлюдной местности? Да, забыл представиться. Степан Угрюмов, бывший помощник прокурора посёлка Конаково, а ныне фактически градоначальник Конаково.

– Капитан Грабин, военный комендант Дубны и заодно командующий западным плацдармом, – представился третий и тут же стал вслух восхищаться выстроившимися бойцами Полигона, при этом цепким взглядом осматривая вооружение и технику. – Не думал, что у Полигона столько бойцов! Признаюсь, до сегодняшнего дня мы были уверены, что вас примерно втрое меньше.

– Это не все, – на всякий случай поспешил сообщить Сильвер, которому не понравилось такое чересчур пристальное внимание соседей. – Осталась охрана на Полигоне, и тут ещё вокруг бойцы стоят вокруг дозорные.

Настороженность одноногого капитана не прошла незамеченной. Ярослав улыбнулся одними уголками губ и проговорил:

– Да, я заметил ваших снайперов на крыше, ещё когда мы только подъезжали. Не беспокойтесь, у нас действительно исключительно мирные намерения.

Прибывшие на грузовиках солдаты Дубны стали выгружаться. Про себя я с гордостью отметил, что и эти военные значительно уступали моим подчиненным в подготовке и экипировке. И опять же – очень мало осталось среди них здоровых крепких мужчин, большую часть армии Дубны составляли подростки и даже дети. Братоубийственная война между Кимрами и Дубной очень дорого далась обеим сторонам конфликта.

Тройка руководителей из Дубны медленно прошла вдоль пленных «кимринских» солдат и остановилась возле угла школьной территории, где лежало несколько мёртвых тел. Ярослав поинтересовался у меня и подошедшего капитана Колованова итогами многочасового боя.

– Убито двадцать два солдата противника, семьдесят три захвачены в плен, в том числе захвачен и командир, – чётко ответил Сильвер.

– Дорого вам далась эта победа? – осторожно поинтересовался Грабин.

Я честно ответил, что убитых со стороны Полигона нет, а самые серьёзные ранения – это попавшая в плечо парню пуля и пробитая щека одной из девушек. Судя по кривым усмешкам и переглядываниям, союзники не поверили в такой итог сражения. Но вслух высказывать свои сомнения лидеры Дубны не стали и предпочли сменить тему.

Прежде всего, союзники захотели обсудить вопрос установления официальной границы между Полигоном и Дубной, определяющей территории и сферы влияния. Кроме того, делегация Дубны предлагала заключить официальный военный союз против любого внешнего противника.

По первому вопросу у меня никаких возражений не возникло, и границу установили по захваченному войсками Дубны аэропорту Борки. На карте, расстеленной прямо тут же на школьной парте, красным карандашом по линейке провели прямую вертикальную линию с севера на юг. Аэродром и склады отходили Дубне, сам посёлок Борки и все пригороды – к зоне ответственности Полигона.

Но вот с вопросом военного союза я спешить не стал – военная делегация Дубны не скрывала, что приоритетной для их города задачей становился прорыв блокады города на другом берегу великой русской реки. Построенная противником десятикилометровая линия укреплений отрезала Дубну от обширных сельскохозяйственных земель и стратегически важной дороги на Тверь. Прорыв блокады был жизненно необходим для нормальной жизни города и становился задачей номер один. Но так же все прекрасно понимали, что добровольно Кимры осаду не снимут.

Поэтому военный союз с Дубной означал неизбежное втягивание Полигона в чужую войну на западном берегу Волги. Стоили ли добрососедские отношения с Дубной и Конаково тех жертв, которые неизбежно принесёт Полигону война? Этот вопрос требовал самого тщательного обдумывания и предварительной подготовки. Поэтому я не сказал «нет», но потребовал два месяца на принятие окончательного решения по этому сложному вопросу.

Третьим важным вопросом стало установление торговых отношений. Союзники предлагали зерно фактически в неограниченных количествах – на территории их города имелся практически полный элеватор, а на железнодорожной станции Дубна стояли два состава с зерном. По нынешним временам, когда численность выжившего населения городов составляла едва ли сотую долю от довоенной, имевшегося в элеваторе зерна хватило бы на десятки, если не на сотни лет. Но это в теории. На практике же из-за неработающей в элеваторе вентиляции и сырой погоды зерно могло испортиться, и потому понятным становилось желание соседей максимально от него избавиться, пока существовала такая возможность.

Для нормальной работы элеватора требовалось электричество, а вот с этим в Дубне имелись серьёзные проблемы. Город сильно пострадал от инопланетного вторжения и последовавшего сразу после этого нападения агрессоров из Кимр. ГЭС на Волге серьёзно пострадала, машинные залы и турбины были серьёзно повреждены и не подлежали восстановлению. Сейчас ГЭС выполняла лишь функции плотины и моста, соединяющего два берега великой русской реки. Ярослав сообщил, что городские власти от безысходности даже пытались запустить ядерный ректор, имевшийся в Объединённом институте ядерных исследований и остановленный в самые первые часы инопланетного вторжения. Но в итоге от этой идеи пришлось отказаться, поскольку не осталось в живых никого из обслуживавших реактор квалифицированных специалистов. Доверять же посторонним людям починку и запуск столь опасной и сложной техники стало бы абсолютной глупостью.

Кроме зерна (пшеницы, ржи, кукурузы) союзники предлагали для торгового обмена сахар, волжскую рыбу, железную арматуру, ткань и готовую одежду, грузовые автомобили и строительно-ремонтную технику. В обмен они хотели получить боеприпасы, особенно сильно союзников интересовали 120-мм и 152-мм снаряды к имевшимся у них тяжёлым пушкам и гаубицам. Интересовала союзников также любая бронетехника, как в рабочем состоянии, так и подлежащая ремонту. Несколько меньше союзников интересовали тяжёлые пулемёты и гранатомёты. Стрелковое оружие и патроны к нему Дубне и вовсе оказались не нужны – у них самих этого добра имелось предостаточно. В целом у каждой из сторон нашлось, что предложить соседям на обмен. Я обещал, что через день сам лично приеду в Дубну, чтобы в спокойной обстановке обговорить конкретные детали торговых сделок.

Оставался последний вопрос. Представители Дубны в один голос утверждали, что приехавшая к ним днём Лиза Святова представилась полномочным представителем Полигона и обещала щедрую награду за немедленное участие в совместной атаке вражеской столицы. Точный размер награды она не обговаривала, но из слов девушки союзники поняли, что речь идёт минимум об одном боеспособном тяжёлом танке, а скорее даже о двух. Я подозвал к себе Лизу, отошёл с ней в сторону и попросил объяснить, что именно было обещано новым союзникам.