Интервенция - Игорь Валериев

— А сколько в городе наших войск? — поинтересовался я.

— Стрелковый полк, две 8-орудийные батареи трёхдюймовок, две сотни казаков Амурского полка и две роты пограничной стражи. Этих сил едва хватает, чтобы поддерживать хоть какой-то порядок в Инкоу, в котором сейчас больше шестидесяти тысяч жителей, в основном пришлый на заработки из разных провинций Китая бедный рабочий люд. Основной их интерес это азартные игры и курение опиума. По докладу местной администрации в городе больше сотни опийных и игральных домов. Представляете, какая здесь обстановка?!

— Нда. Если сюда подойдёт хотя бы пара броненосцев для поддержки десанта, то они раскатают гарнизон в тонкий блин, — задумчиво произнёс я.

— Вот и я тоже самое говорил Степану Осиповичу. Без поддержки Порт-Артурской эскадры Инкоу не удержать. Здесь нет ни одной береговой батареи с нормальными орудиями. Всё ушло в крепость и в Дальний, да и там их не хватает, — возмущённо произнёс Стессель.

— А что сказал адмирал Макаров?

— Да что сказал?! Ничего… Он старается как можно быстрее ввести в строй повреждённые корабли, а с уцелевшими, расчистив фарватер, чуть ли не каждый день организует учения по выходу с внутреннего рейда. Добивается такого режима крейсирования под защитой береговых батарей, который бы обеспечил возможность вести стрельбу с кораблей при одновременном концентрировании сил эскадры. Этот манёвр уже обозвали «макаровская восьмерка», которую выходящие с внутреннего рейда корабли описывают напротив строго локального участка побережья — от восточного румба Крестовой горы до южного румба горы Белого волка. Как объяснил мне Степан Осипович, «восьмёрка» хороша тем, что при любых эволюциях каждый наш корабль может стрелять одним полным бортом.

«А её слабость в абсолютно шаблонном, повторяемом из раза в раз маршруте крейсерства. Стоит только перекрыть главные реперные точки этого маршрута минными банками, и подрыв наиболее глубоко сидящих броненосцев становится неизбежен. Именно при выполнении этого манёвра и погиб «Петропавловск» в моём времени, а вместе с ним и Макаров. Здесь «Петропавловск» уже затонул, но остались другие броненосцы. Против мин существует эффективное «противоядие» — качественная, методичная работа тральщиков, благо ограниченный, фактически постоянный маршрут «восьмерки» резко сужает масштабы работы» — подумал я про себя, а потом озвучил свои мысли вслух.

— Эту слабость Степан Осипович предусмотрел. Выход корабли осуществляют после тщательного траления. Да и ставить мины японцам в последние ночи не удаётся. Мы у них ещё два миноносца и минзаг потопили, а также вычислили базу на острове Нань-сань-шань-дао в бухте Да-Лянь-вань. Язык сломаешь с этими названиями. Так что моряки готовят рейд туда, а потом хотят добить подранков в Чемульпо, Мозампо и навестить Сасебо, пока английские «добровольцы» не подошли. Если что крепости придётся самой от противника с моря отбиваться, — генерал глубоко вздохнул.

— Анатолий Михайлович, а известно, какие английские корабли идут к японцам, и что произошло в Бомбее?

— Степан Осипович довёл до меня, что англичане потеряли там флагман-броненосец «Вендженс» с адмиралом Фишером на борту, броненосцы «Глори» и «Канопус», а также броненосные крейсера «Гуд Хоуп», «Левиафан» и «Дрейк». Сюда идут броненосцы «Альбион», «Голиаф», «Оушен» и броненосный крейсер «Кинг Альфред». На «Альбионе» штандарт японского адмирала Кабаяма.

— А наши потери?

— Две малых миноносца «Барракуда» лейтенанта барона Косинского и лейтенанта Бек-Джевагирова, а также командир отряда капитан 2 ранга Колчак, который командовал отрядом на миноносце Косинского. Царствие им небесное, — Стессель широко перекрестился.

— Царствие им небесное, — тихо повторил я и закрыл глаза.

Перед внутренним взором встала картина атаки и тарана торпедного катера барона Клейста на рейде Мозампо. Представил как «Барракуды» отряда Александра Васильевича шли под шквальным огнём английской эскадры в бой, и на память пришли слова песни Никифоровой Светланы «В безнадёжном бою», аудиофайл которой попался на Самиздате в том моём мире. Очень поразила меня тогда эта песня. Слова тогда не заучил, а вот сейчас, выкрутасы памяти, они огненными буквами загорелись перед глазами.

В безнадёжном бою победителей нет,

В безнадёжном бою — кто погиб, тот и прав.

Орудийным салютом восславили смерть,

Открывая кингстоны, восславили флаг.

Здесь и кингстоны открыть не успели. Одно попадание снарядом крупного калибра, и от «Барракуды» щепок не останется.

И свинцовых валов полустёртая рябь

Захлестнула фальшборт и сомкнула края.

Под последний торпедный бессмысленный залп

Мы уходим в легенды из небытия.

Здесь немного не соглашусь. Последний залп, точно, был осмысленным.

И эпоха пройдёт, как проходит беда.

Но скользнёт под водою недобрая весть,

И единственно верный торпедный удар

Победителю скажет, что мы ещё — здесь!

Это точно, ещё не один торпедный залп скажет нашим врагам, что отряд Колчака и другие «Барракуды» ещё здесь.

И другие придут — это будет и впредь:

Снова спорить с судьбой на недолгом пути.

Их черёд воевать, их черёд умереть,

Их черёд воскресать и в легенду идти.

— О чём задумались, Тимофей Васильевич? Или вам опять стало плохо?! — взволнованно спросил Стессель.

— Извините, Анатолий Михайлович. Всё хорошо. Ребят мысленно помянул. Я их всех хорошо знал. Александр Васильевич отряд возглавил по моей протекции. Вот закончится эта война, и все они станут легендой Тихоокеанского флота. Мичман барон Клейст…

— Я слышал, что адмирал Алексеев подал прошение императору о награждении всего экипажа малого миноносца под командованием барона Клейста и крейсера «Варяг» под командованием капитана 1 ранга Руднева к орденам и знакам отличия ордена Святого Георгия, — перебил меня генерал. — А ваша песня «Варяг» уже сделала крейсер легендарным.

— Ничего, Анатолий Михайлович, вот вернётся «Лейтенант Бураков» в Порт-Артур, и вы услышите песню-гимн миноносцев «Прощайте Артурские горы», а будет ещё и песня «Барракуд» с название «В безнадёжном бою», — я почувствовал, как в горле образовался ком.

«Чуть-чуть доработаю текст, извините Светлана, и будет у малых миноносцев или торпедных катеров свой гимн. А Колчак войдет в историю, как командир отряда торпедных катеров, на счету которого хрен знает, сколько потопленных кораблей противника. Народная молва приукрасит их подвиг. Жалко только, что про боевых пловцов придётся ещё долго молчать. Интересно, там все живы?!» — принял мысленно для себя обязательство создать гимн-катерников.

Стессель ушёл, а я попал в заботливые руки Марфы Матвеевны, которая накормила ужином, помогла справить естественные нужды и напоила опять настойкой.