Песнь ветра и тьмы - Анна Змеевская

Кошак обиженно свернулся клубком где-то в подсознании. И пусть себе, лишь бы посидел спокойно хоть часок.

Оказавшись в квартире, Кэрт бережно сгрузил Астрид на видавший виды диванчик, сам же бестолково застыл у изголовья. Глазастый белый кот с рыжеватыми отметинами на лапах и морде немедля попросился на ручки, тогда как грозный и пуще прежнего лохматый Фердинанд уселся в ногах и выдал возмущенное, протяжное «мяу».

— Олаф забыл вас покормить и ушел гулять по кабакам? — Кэрт в притворном ужасе приложил руку к груди. — Сатрап! Деспот!

— Вранье, я покормил, — меланхолично возразил Олаф, копаясь в призванном откуда-то целительском чемоданчике и доставая матовые флакончики один за другим.

— Фердинанд, как не стыдно… Что-что? Мало еды дал? Нет, ну это он зря.

— Он Фьялбьёрн. Погоди, ты разговариваешь с котом? Серьезно?

— Так ты и сам разговариваешь с котом, — довольно оскалился Кэрт, сверкнув глазами. — При этом он, то есть я, тебе ещё и отвечает.

И, сполна насладившись изумлением на бородатой физиономии, он вместе с двумя другими котами зашагал в сторону кухни.

— Эй, господин целитель, не стой столбом! У тебя вон клиент созрел. А я пойду котиков задобрю, не то у тебя к утру сухой обуви не останется.

Астрид не просто приходила в себя — она выбиралась из мутного, густого ледяного болота. Она давно не слышала чужих голосов, не видела светлую макушку незнакомого мальчишки, за которым так отчаянно бежала, прежде чем провалиться в эту трясину. Даже ветра больше не было — он стих резко, будто неведомый стихийный маг прогнал его вместе со звуками и запредельным ужасом. Теперь вместо него была только горькая жижа, льющаяся в горло, которую ни в какую не хотелось глотать. Астрид отбивалась как могла, хватала ртом воздух, пыталась избавиться от обжигающей горло жидкости, но кто-то очень сильный заставлял, удерживал на месте и не давал отстраниться.

— Кэрт, помоги!.. — закричали откуда-то сверху знакомым голосом.

Ей хотелось закричать то же самое.

Не успела — сильные руки обняли раньше, потянули вверх, вытаскивая из этой удушающей темноты; теплая ладонь легла на затылок, а ее собственные руки вцепились в чьи-то плечи.

Дышать наконец-то получилось. Вместе с дыханием пришли невесть откуда взявшиеся слезы, впитывающиеся в мягкую рубашку.

— Астрид, эй… — ее попытались отстранить, но она только сильнее обхватила крепкое тело.

Обратно в темноту не хотелось.

— Не отпускай… Пожалуйста, не отпускай, Кэрт…

— Да куда ж я денусь-то? — ворчливо изумились где-то над ухом. Чужая ладонь прошлась по шее, замерла между лопатками, поглаживая. — Успокойся, чего ты, ну… Бездна, Олаф, ты ж целитель, вправь ей крышу на место!

— Я тебе не мозгоправ, а лекарь общей практики! — таким же суфлерским шепотом огрызнулся Олаф.

— Я в порядке, — наконец, смогла произнести Астрид. Вранье, конечно — резерв пуст, как кладовка после шумного праздника. Но некрасивая истерика кончилась так же быстро, как началась; сознание покидать её бренное тело вроде бы не торопилось. Уже хорошо.

Разве что отпускать Кэрта ни в какую не хотелось, и она решила, что нет ничего такого, если объятья затянутся чуть дольше. В его руках слишком тепло.

— Что случилось?

— Ты случилась, — даже не видя лица Кэрта, Астрид почувствовала, как тот скривился, — и эта твоя причуда. Серьезно, Астрид, у твоих предков, или от кого там тебе оно досталось, получше дара не нашлось?

— А, точно, — только и смогла выдохнуть она, припомнив, как её утягивало в очередное видение. Уже по обыкновению жуткое, пронизанное ледяным ветром и вытягивающее из неё все силы.

Судя по тому, что мозги напрочь отказывались работать, вместе с магией кончилась и способность быстро соображать. Потребовалось добрых несколько минут, чтобы дошло — она в собственной квартире, с двумя котами под боком, в объятьях Кэрта…

Так, стоп.

— А ты откуда взялся? — поинтересовалась она, немного отстраняясь. — И зачем вы меня сюда притащили?

— А что, нужно было оставить тебя помирать в кустах? — возмутился Олаф прежде, чем Кэрт даже успел открыть рот.

— Я не…

— Ты была холодная, бледная, в теле ни капли магии! В себя не приходила драугр знает сколько! — Олаф рывком поднялся со своего места, трагически всплеснув руками. — И зельями тебя ещё попробуй напои!

Астрид припомнила отвратительный вкус и поморщилась — глотать горькие зелья, пока находишься то ли без сознания, то ли в чужом кошмаре, — то ещё развлечение. Кстати об этом…

— Мне нужно обратно, — решительно, насколько это было возможно в её состоянии, проговорила она.

— Ну так вперед! — Кэрт театральным жестом указал на дверь, а затем желчно уточнил: — Ты какой погребальный наряд хочешь — черный, красный или белый? Подумай хорошенько, не торопись, это важно… — воровато оглядевшись, он не особо-то тихо зашептал: — П-с-с, Олаф, вкати ей снотворного, я подержу!

Судя по лицу Олафа и тому, как он потянулся к чемоданчику, идея Кэрта пришлась ему по душе.

— Никакого снотворного, — отчеканила Астрид. Нет, она вовсе не против поваляться в койке, доедая свежезапеченную баранью ногу и запивая её аэльбранским вином. Но не когда на улицах пропадают дети. В том, что жертвой стал ещё один ребенок, сомнений нет. — В аптечке в ванной есть талирамин.

Талирамин, он же «Воскрешение мертвеца», алхимики синтезировали всего несколько лет назад. Он дарил запредельную бодрость и ясность ума на несколько часов, за что полюбился студентам Академии. Достаточно принять несколько капель этого варева — и ты снова свеж, бодр и готов постигать азы магической науки. Ни один отвар из натуральных ингредиентов такого результата не давал.

При разумном использовании побочные эффекты были незначительными — сонливость по окончании действия, желание сожрать быка целиком (что для магов и так неудивительно). Одно «но»: по окончании действия накатывало тяжелейшее похмелье, а жизнь вмиг начинала казаться редкостным дерьмом. Ну а если у тебя еще и слабая психика (либо истощение, нервное или магическое), то непременно познаешь всю тленность и безблагодатность вселенной. Пока не повторишь дозу.

После того как в полет с Башни Рассвета отправился третий студент, талирамин официально запретили. Неофициально им пользовались полицейские и медики, когда нужно было срываться на исходе дежурства на очередную драку, жуткое убийство или помогать раненым после какого-нибудь происшествия.

— Если захотелось живительной наркоты — иди косяк забей. К чему такие радикальные меры? — Кэрт выразительно закатил глаза с видом «вы-все-идиоты», чем внезапно напомнил незабвенную Киару Блэр. Впрочем, даже у той получалось не настолько красноречиво. — Боёвка… Правильно старина Арман на ваш счет проезжается — слабоумие и отвага. Ну вернешься ты туда, ну и что дальше-то?