Сердце люксума. Принцесса достойна смерти - Диана Соул

Девушка показательно сблизила две руки вместе и тут же развела.

– Вы высадите меня в столице и дадите уйти.

– И куда ты уйдешь в таком виде? – голос Эшторна раздался с верхней палубы.

Ему не нужно было много времени, чтобы понять, что именно происходит.

– Не ваше дело, – огрызнулась Аврора. – Просто отпустите меня. Я просто хочу домой.

Аврора

Отчаяние – именно это чувство охватило меня, когда я поняла, что обнаружена.

Меня не обижало, то что Курт обзывал меня дурой, я и сама кляла себя последними словами.

Ещё в убежище меня смутило то, что никому не нужен был люксум из светильников, и я могла бы догадаться, что существует некий подвох, поэтому теперь пожинала плоды собственной беспечности.

Но даже несмотря на промах, я не имела права сдаться. Вступив на кривую дорожку в попытке выжить в суровом мире, я поняла, что просто так сойти с нее будет не просто.

И когда я уговаривала Курта мне помочь, вися на его рукаве, моя совесть всячески сопротивлялась тому, что, пока мужчина отвлечен на взрывчатку, я вытаскивала из его кармана консометр.

Слово "воровка" больно обжигало сознание, но мучиться угрызениями я собиралась позже. Этот мир был злым и колючим, и я не питала иллюзий, четко осознавая, что хорошая девочка Аврора, собиравшаяся стать искусствоведом, тут не выживет…

На свет выползла другая сторона моей личности – "волчонок" из сиротского приюта. И он не был белым и пушистым и, если надо, умел показывать зубы, потому что иначе среди злых детей девочке, любящей читать книги, не выжить.

И вот сейчас я стояла на палубе. Мороз обжигал открытую кожу, но меня грели адреналин и остатки люксума, которые я не успела выпотрошить из одежды.

– Ты не сделаешь этого, Аврора! – попытался говорить со мной Курт, тон его теперь был почти нежен. – Ты же понимаешь, что тогда умрёшь. И не одна, а ещё унесешь с собой наши жизни. Ты ведь не такая…

– А ты проверь! – огрызнулась я, глядя ему прямо в глаза. – В Убежище я точно долго не протяну. А на вас мне тут плевать с высокой колокольни.

Говорить старалась как можно увереннее, чтобы никто не распознал блеф. Курт все же был прав: не могла я столь хладнокровно играть в смертника. Даже сейчас мне было страшно, что камни в руке сдетонируют просто так, без всякой крови.

Я будто держала в ладони гранату с выдернутой чекой.

– Ты не сможешь вернуться домой, девочка! – решил вставить свои пять копеек Эшторн. – Если ты думаешь, что во дворце тебя примут…

– К черту дворец. Он мне не дом! – перебила я.

– Тогда что? Земля? – догадался капитан корабля. – Но ты не найдешь портал без консометра. Да и срока работы прибора осталось всего несколько дней.

Произнес и тут же осекся, я же перевела взгляд на Курта, который как раз шарил руками по пустым карманам.

– Ах, ты! Дрянь! – воскликнул он, когда до него наконец дошло.

Он дернулся в мою сторону, но я тут же пригрозила ему кулаком с люксумом.

– Нет, нет, нет, стой, где стоишь. Что? Плохо сработала ваша разведка? Не ожидали?

Ответом мне было молчание, но я готова поклясться, что челюсти Курта сейчас могли бы раскрошить зубы в крошку.

– Это тебе за дуру и тараканов, – одними губами прошептала я.

– Тебя все равно поймают, – ответил он.

Эту реплику я предпочла проигнорировать. Я прекрасно осознавала, что хожу по краю пропасти, но и обратного пути не видела.

Я огляделась по сторонам: мы летели в составе длинной вереницы дирижаблей, некоторые из которых уже приземлились на огромной каменной площадке на окраине города.

Центрум – догадалась я. С высоты полета город больше всего напоминал огромное, хаотично застроенное поле до самого горизонта. В основном маленькие, неказистые домишки, строения, бараки и лишь где-то вдалеке более высокие здания – с замковыми стенами и шпилями башен, уходящими вверх…

В общем, совершенно не так, как я себе представляла изначально. Отнюдь не мегаполис с небоскребами, оставшийся от великой цивилизации, а скорее, подобие викторианского Лондона – грязные окраины и зажиточный центр.

– Ты не выживешь там, – следя за моим взглядом, произнес Эшторн. – Одумайся. Мы ведь не сделали тебе ничего плохого, Аврора. Наоборот, ради твоего спасения были потрачены огромные ресурсы.

Голос его звучал укоризненно, в чем-то даже обвинительно, будто взывал к моей совести за неблагодарность.

– Это лично вы, барон, не желаете мне зла. Но ваши друзья из совета иного мнения, – ответила я. – Дипрог в частности. И Вендинг! Вы же понимаете, что я нужна им лишь временно, пока они не получат лояльную замену.

По лицу капитана прошлась недовольная гримаса, кажется, он понимал, о чем я.

– Курт! – совершенно неожиданно произнес он. – Аврора уходит. Мы не станем ей мешать.

– Ты сошел с ума, старик? – возмущение вкупе со злостью прорывалось в голосе мужчины.

Даже я была поражена такому повороту событий – где-то должен был быть подвох. Только где?

– Аврора уходит, – еще раз, но уже тверже повторил Эшторн.

Возможно, он надеялся что я расслаблюсь и дам слабину, но я лишь крепче сжала обжигающие камни в ладони и попятилась в сторону трапа.

На корабле ведь еще были люди, и не надо было списывать их со счетов. Это чудо, что они вообще до сих пор не явились на шум.

– Мы снижаемся, – произнес Эшторн. – И как только сядем, ты можешь уходить. На причале всегда много людей, и ты можешь затеряться среди них.

Я не понимала, зачем он мне это говорит, но кивнула, тем более что после слов старика Курт уже не спешил бросаться и задерживать меня. Пользуясь этим, я наконец запахнула жакет и даже застегнула его на пуговицы.

Надеюсь, моя афера не аукнется мне воспалением легких, когда все закончится.

Дирижабль тем временем приближался к месту, куда садились корабли. Эшторн не обманывал: здесь и вправду кипела жизнь. Насоседних судах шла разгрузка многочисленных ящиков и бочек, перекрикивались люди, сновали и матерились замызганные работяги… А еще запах – от этого места за версту несло рыбой и другой трудноузнаваемой вонью. Хотелось зажать нос и дышать через раз.

Корма “Летуна” тем временем приблизилась к стыковому узлу, и дирижабль легко качнуло до полной остановки. По инерции я едва не упала, но успела схватиться за перила.

Правда, руку при этом пришлось разжать, люксум рассыпался по палубе и, словно гречневая крупа, разлетелся в разные стороны…

Стоило этому произойти, как Курт, воспользовавшись заминкой, бросился ко мне.