Горе от ума? Причуды выдающихся мыслителей - Рудольф Баландин

Его интересовали не только проблемы механического движения небесных тел, принимаемых за точки. Называть это математическими началами философии природы, как писал Ньютон, не преувеличение, а заблуждение.

В тот период господства и замечательных успехов механики такой взгляд на мир казался передовым и перспективным. Многие мыслители полагали, что между живыми существами и автоматами нет принципиальной разницы. Томас Гоббс вопрошал: «Не можем ли мы разве сказать, что все автоматы (механизмы, движущиеся при помощи пружин и колес, как, например, часы) имеют искусственную жизнь?.. Что такое сердце, как не пружина? Что такое нервы, как не такие же нити, а суставы, как не такие же колеса, сообщающие движение всему телу…»

В своей знаменитой книге Ньютон высказался в том же духе: «Было бы желательно вывести из начал механики и остальные явления природы» (а не только астрономические). Живой природой он не интересовался. То же относится к познанию нашего родного космического тела.

Пытливая мысль Гука не знала таких ограничений. В работах «Чтения о землетрясениях» и «О причинах частого нахождения раковин и других морских объектов на поверхности Земли» он доказывал: изменения земной поверхности, ландшафтов вызывают превращения животного и растительного мира, а окаменелости – остатки вымерших организмов.

«Мы найдём во всех вещах, – писал Гук, – что природа не только работает механически, но и с такой превосходной и чрезвычайно сжатой, а также и с такой изумительной изобретательностью, что было бы невозможно любым образом найти в мире возможность создать такую же самую вещь, которая обладала бы подходящими свойствами. И может ли кто-либо быть настолько глуп, чтобы думать, что все эти вещи являются делом случая?»

Гук отметил: «Вершины самых высоких… гор находились когда-то под водой». Писал о вымерших животных и о том, что «в настоящее время есть различные иные виды, каких вначале не было». Значит, он предполагал эволюцию Земли и Жизни. Превращения организмов он связывал с изменчивостью географических условий. Великолепное провидение!

«По характеру ума Гук был универсалом и энциклопедистом, – писал А.Н. Боголюбов. – Он интересовался всем, рождал множество глубоких… идей, оставлял их на полдороге и очень обижался, когда другие присваивали себе его мысли… Миф о злом, хитром и тщеславном Гуке, упорно защищавшем своё право на чужие изобретения, был создан лицами, специально заинтересованными в том, чтобы оправдать свои не всегда благовидные поступки.

Представляется, что самым главным в его научном и практическом творчестве было то, что он всегда мечтал о пользе, какую может оказать людям то или иное изобретение, та или иная идея».

Помимо всего прочего, Гук интересовался теорией познания. Этому посвящён его незавершённый трактат «Метод усовершенствования философии природы». Он справедливо отметил неизбежность субъективного элемента в научных исследованиях и предложил способы свести его к минимуму.

…Чем ближе знакомишься с Робертом Гуком, тем больше испытываешь к нему симпатию и уважение. Вновь и вновь возникает недоумение: что происходит с историей науки и общественным мнением, если такой яркий, оригинальный человек, наделённый многими талантами, искусный изобретатель, проницательный учёный энциклопедического масштаба пребывает в тени Бойля, Гюйгенса, не говоря уже о Ньютоне?!

Как говаривал Сальери в драме Пушкина:

В 1755 году в Кембридже установили мраморную статую Исаака Ньютона с подписью:

«Превосходивший умом человеческий род».

Сказано сильно, но не бесспорно. И до, и после него были выдающиеся мыслители. Каким измерением умственной силы, в каких единицах выразилось это превосходство? Непонятно.

Универсальным гением назвать Ньютона нельзя, в отличие от некоторых его знаменитых современников. В полной мере он проявил свой талант в математике, механике, физике, астрономии – науках смежных. Со временем они раздробились и в некоторых своих областях обособились, но тогда были более или менее связаны между собой.

Он писал и богословские сочинения, но они лишены оригинальности, хотя и демонстрируют обширную эрудицию и огромную работоспособность автора. В своих научных изысканиях он действительно был одним из первых.

О его личных качествах мнения расходятся. Обычно подчёркивают, что он был прост в общении, учтив, сдержан, щедр, рассудителен; лишнего не болтал. Во имя справедливости не побоялся войти в комиссию, возражавшую против указа короля.

В книге Стивена Хокинга «Краткая история времени» (1988) образ знаменитого учёного представлен иначе:

«Исаака Ньютона нельзя назвать симпатичным человеком. Широкую известность получили его дурные отношения с коллегами; последние годы своей жизни он провёл в основном в скандальных спорах. …Ньютон поссорился с королевским астрономом Джоном Флемстидом, который раньше снабжал Ньютона данными для его “Математических начал”, а теперь задерживал информацию, которая требовалась Ньютону.

Ньютон… сам включил себя в руководство Королевской обсерватории, а затем начал добиваться немедленной публикации результатов. В конце концов ему удалось заполучить работу Флемстида и договориться о её публикации со смертельным врагом Флемстида – Эдмондом Галлеем. Однако Флемстид передал дело в суд, и суд принял решение в пользу Флемстида, запретив распространение украденной работы. Ньютона разозлило такое решение, и, чтобы отомстить Флемстиду, он убрал в более поздних изданиях "Начал" все ссылки на его работы.

Более серьёзный спор разгорелся у Ньютона с немецким философом Готфридом Лейбницем. Почти все статьи в защиту Ньютона были написаны им самим и лишь опубликованы под именами его друзей!.. Лейбниц совершил ошибку, обратившись в Королевское общество с просьбой разрешить противоречие. Ньютон, будучи президентом общества, назначил для разбора дела “незаинтересованную” комиссию, “случайно” составленную целиком из друзей Ньютона!.. Затем Ньютон сам написал отчёт комиссии и заставил общество его опубликовать, официально обвинив, таким образом, Лейбница в плагиате. Всё ещё не чувствуя удовлетворения, Ньютон анонимно опубликовал сжатый пересказ этого отчёта в журнале Королевского общества. Говорят, что после смерти Лейбница Ньютон сказал, что получил большое удовлетворение оттого, что “разбил сердце Лейбница”.

…Ньютон принял активное участие в антикатолическом движении сначала в университете, а затем в парламенте и был вознаграждён за это назначением на доходную должность хранителя Королевского монетного двора. Здесь он нашёл более социально оправданное применение своему коварству и жёлчности, успешно проведя широкомасштабную кампанию по борьбе с фальшивомонетчиками и даже отправив на виселицу нескольких человек».

Математик и физик О.Е. Акимов, приведя это высказывание, сделал вывод: «Понятно, что Ньютон не был обыкновенным человеком. Но, отвечая на вопрос: “кем в действительности он был в науке?” – честным исследователем или злобным монстром исчадия ада, – надо выбрать второе». В доказательство привёл эпизод, когда Ньютон возглавлял Королевский монетный двор и занимался перечеканкой монет: