А я люблю военных... - Людмила Милевская

— Извините, три раза спросил, вы не отвечали…

— Ладно-ладно, — снисходительно успокоила я его и на всякийслучай предупредила: — Не вздумайте сказать, что вообразили будто я глухая.Принесите-ка лучше меню.

Похоже он удивился:

— Но…

Нет, такому только дай поговорить! Уж лучше говорить будусама.

— Послушайте, — рассердилась я, — вам за что здесь платят:за возражения или за ублажение клиентов? Очереди здесь нет! Так за что платятвам?

Пока он растерянно искал ответ на мой законный вопрос, ягрозно повторила:

— Меню! Хоть какое-нибудь! Хоть вчерашнее!

Официанта как ветром сдуло.

Мысль моя легла в прежнее русло.

“Да-аа, не зря мой объект салон посетил, — делая вид, чторазглядываю его исключительно украдкой (чрезмерная смелость вульгарна),размышляла я, — там, у подъезда, он был простоват в этом своем спортивномкостюме, пусть и в дорогом, но как?! Как ему удалось попасть сюда раньше меня?Я же из салона первая вышла!

А-а!

А-ааа!!!

Это его!!!

Черт возьми! Его “Бентли” стоял у ресторана! Новенький“Бентли”!

Вот так открытие!!!

Он к тому же еще и состоятелен, мой мэн!!!

Как мне этого не хватало!

Нет, своего добра мне хватает вполне, но хочется хотьизредка встречать это и в мужчинах…”

— Ваше меню, — нудно прозвучало над ухом.

И это в такой ответственный момент!

“Чертов официант не оставляет меня в покое! — гневноподумала я, буквально вырывая из его рук обеденную карту. — Господи, откуда онтолько взялся на мою голову?!

Как откуда? Это же ресторан — знала же на что шла. Эхе-хе-хе…”

Я тупо уставилась в меню. Что тут выбирать?! Человек,отчаянно соскочивший с диеты, в ресторане готов есть практически все, дажесалфетки!

— Дайте мне то, что заказал во-он тот господин, — сказала я,кивая на объект. — И еще домашние феттучине с мидиями и крабами, раз уж на нихупали мои глаза.

— Феттучине нет, — отрезал официант.

Я была потрясена и не ответила ему сразу лишь потому, чтоимела слишком много чего сказать, официант же ловко заполнил паузу:

— В дневное время у нас вообще бизнес-ланч. Фиксированноеменю в двух вариантах из трех и четырех блюд.

— А феттучине? — растерялась я.

— Феттучине будут вечером, как и все, перечисленное в карте,которую вы держите в руках, сейчас же могу предложить только бизнес-ланч в двухвариантах из трех и четырех блюд.

— Давайте оба варианта, — махнула рукой я, не сводя глаз сосвоего объекта.

Он тоже смотрел на меня. С удовольствием. А как же иначе?

Официант принес первый вариант, и я незамедлительноприступила к трапезе…

Какое блаженство! Сидеть в полумраке вполне приличногоресторанного зала, есть салат (о, чудо!) с настоящей жирной сметаной…

Да просто, черт возьми, есть! Есть!!! Лопать, ни в чем себене отказывая!

И переглядываться, почти флиртовать с красивым преуспевающиммужчиной — разве могла я позволить себе такое до того, как состоялось покушениена президента?

До того, как муж меня бросил?! До того, как на нарыугодила?!

Вот так рождаются истины — по-настоящему человек счастливтолько тогда, когда ему уже нечего терять!

Однако, счастье мое недолго длилось: объект вытер губысалфеткой, еще одну ласковую улыбку мне подарил и… удалился, я же, обманутая,осталась сидеть перед вторым вариантом: опять салат, опять…

Впрочем, мне уже было не до салата. Я уставилась в окно: мойобъект, благоухая дорогим одеколоном и источая довольство жизнью,отмассированный, причесанный и сытый пискнул сигнализацией, открыл дверцу“Бентли” и укатил в неизвестном направлении, я же осталась сидеть передопостылевшим вторым вариантом — супом и салатом — лишенная всего, даже мужа,брошенная судьбой в такие пучины неприятностей, о которых и писать никогда непробовала, не то чтобы их переживать.

— Принесите телефон, — приказала я официанту, мысленно ужеготовя обращение к своей несносной Тамарке.

О, как я бываю, порой, наивна!

Разве даст хоть слово молвить она, эта женщина-вулкан, этотВезувий!

— Мама, ты невозможная! — заверещала Тамарка сразу же, кактолько осознала что это я. — Куда ты пропала? Шутка ли сказать, целую неделюищут тебя!

Я насторожилась:

— Кто ищет?

— Бог ты мой! Да все! Все, кому не лень! Тоська ищет, хочетдолг вернуть — слушай, по-моему она сошла с ума: всем долги возвращает. Никогдане поверю, Мама, что ее Тасик перестал скрывать в какую гору прет его бизнес.Мама, не поверю, что Тасик начал с Тоськой делиться, но с другой стороны где-тоже “бабки” она берет, раз долги раздает. Ну, да фиг с ней, с Тоськой. Мама,Роза ищет тебя… Представляешь, ее Пупс…

Я пришла в ужас. Если Тамарка сейчас начнет рассказывать ипро Розу с Пупсом, то встреча с Владимиром Владимировичем мне точно обеспечена— тема эта бесконечна!

— Тома! — паникуя, закричала я. — Слишком ограничена вовремени, чтобы про Пупса слушать. Давай сначала мои вопросы решим.

— Ты всегда ограничена во времени, — рассердилась Тамарка. —Я ограничена больше тебя, но мы так давно не виделись, Мама, что скопиласькритическая масса информации, способная разорвать меня. Но как ты могла такнадолго пропасть? Слушай, Мама, я себе такую отпадную юбку купила: даже талия уменя появилась в ней. Надо и тебе такую же купить, хотя, там только маленькиеразмеры, ты же, Мама, добреешь как на дрожжах.

И это при том, что Тамарка носит пятидесятый, когда я лишьсорок шестой.

Пока. Не знаю, что сейчас со мной будет после этих двухвариантов бизнес-ланча.

— Тома! — возмутилась я. — К черту юбку, к черту дрожжи!Скажи лучше как поживает Люба?

— Люба отлично поживает.

Я опешила: “Опа! Люба поживает отлично, тогда почему же такплохо поживаю я?”

— Тома, — усомнилась я, — ты ничего не перепутала? Я ту Любуимею ввиду, которая у нас мать-героиня. У которой новоселье справляли недавно.

— Так нет же у нас другой, — изумилась Тамарка. — Мама, тыневозможная! Что с тобой? До сих пор пьешь? Теперь ясно куда ты пропала послетого новоселья.