Пангея приветствует тебя - Оливия Штерн

Вместо ответа старик, отложивший баранью голову, трижды хлопнул в ладоши, а в следующее мгновение Рион ощутил на шее струну удавки. Краем глаза он заметил, что то же нехитрое приспособление наброшено и на шею Ниму. Широкое лицо Нима перекосилось, налилось кровью, и Рион внезапно понял, что этот парень совсем еще молод, и очень, очень напуган.

— Нельзя перечить старейшинам шелта, — было сказано им, — Бог Горы примет вас двоих. А если он мертв, как ты, Ним, говоришь, то вам тогда вообще нечего опасаться за свои никчемные жизни.

— Отпустите, сам пойду, — прохрипел Рион, — мне бежать некуда.

И — как ни странно — давление на шею чуть ослабло.

Рион повернулся к Ниму — в голубых, налитых кровью глазах наездника драконов метался ужас перед неотвратимым.

Рион подмигнул товарищу по несчастью.

— Я хочу увидеть вашего Бога Горы, Ним. А разве тебе не интересно, посмотреть, кто там?

За спиной поперхнулся и закашлялся кто-то из старейшин, но Рион не обернулся. Он спокойно шагнул под своды нерукотворной арки, и чувствовал при этом себя так, словно за спиной отросли крылья. Он был совершенно уверен в том, что Бог, зажигающий светильники, не так уж и страшен.

* * *

— Что я наделал, что я наделал, — бепрестанно бормотал Ним, вцепившись руками в волосы. Он сидел, скрючившись, в углу крошечной камеры, куда их заперли — в результате Риону оставалось только стоять напротив. Со своего места он мог видеть розоватые в свете электрических фонарей ярусы пещеры и всклокоченную золотистую макушку Нима. Под потолком их узилища тоже висел старинный светодиодный светильник, и белый свет стекал по гладкой известняковой стенке.

— Что я наделал, — в отчаянии повторил Ним, затем взглянул на Риона почти с ненавистью, — надо было тебя убить… еще там, в степи, когда ты валялся без сознания.

— Что ж не убил, — равнодушно заметил Рион, — теперь уже поздно.

— Почему ты не согласился стать рабом?

— А почему ты вздумал заступиться за меня? Молчал бы себе, и сидел бы сейчас не здесь… а где-нибудь… там.

— Не знаю, — Ним пожал плечами, — мне показалось, что старейшины неправы.

— Тебе не показалось. Три выживших из ума старика действительно не правы, не знают, от чего отказывались.

— Толку-то, — буркнул Ним, — теперь нас убьют.

— Не убьют, а отдадут вашему богу горы, — поправил Рион.

Ним поднял на него покрасневшие глаза — парень успел всплакнуть, сидя в своем углу.

— Значит, он нас убьет, — просипел он, — тебе, может, и все равно… А у меня здесь жена… ребенка ждет. Почему ты не согласился?.. Ну почему?

Рион переступил с ноги на ногу, посмотрел в оконце на панораму пещеры.

Спросил тихо:

— Хочешь знать? В самом деле?

Ним кивнул, и его голова поникла, уткнулся лбом в колени.

— Как, по-твоему, я появился на свет? — голос Риона упал до шепота.

— Ну, как… Как все.

— Как все здесь? Нет, увы. Пожалуй, тебе интересно будет услышать, что мне всего-то три года, Ним. Меня сделали таким, каким я есть сейчас, я сошел с конвейера, и целью моего существования было служить людям. Я уже был рабом там, за стеной радуг, как вы ее зовете.

Глаза Нима расширились.

— Врешь! Такого не бывает. Людей не делают так, как ты говоришь.

— Вы сидите тут у себя в горах, грабите соседей, и вам даже в голову не приходит, что можно жить по-другому, — вкрадчиво произнес Рион, — а там, откуда я… родом, все возможно. Возможно умереть и ожить снова в другом теле, возможно продлевать свое существование так долго, пока не надоест. Женщина с телом юной девушки может насчитывать сотни лет жизни. Любой больной орган может быть заменен, а можно просто сделать себе новое тело… И я был сделан там, продан в один хороший дом одной хорошей хозяйке. Но даже для этой хорошей, в общем-то, хозяйки, я не был человеком. Однажды я спас ее, а она меня в награду избила и оставила истекать кровью… Именно поэтому я больше никогда — слышишь? — никогда не буду рабом.

Ним молчал, уткнувшись носом в колени. Потом задумчиво пробормотал:

— Да, тебе, может, и все равно. А мне — нет.

— Ничего с тобой не случится. Вернешься ты к своей жене, и будете жить дальше в любви и согласии. — жестко сказал Рион. А потом по наитию решил добавить маленькую и весьма откровенную подробность своей жизни в Пангее. — Мне, правда, все это неведомо. Пока был рабом, даже не подозревал, для чего предназначены женщины…

— Хм. В гареме владыки Зу-Ханн за женами присматривают евнухи, — доложил Ним.

— Нет, что ты. Никакого членовредительства. Просто не записывать эти знания в мозги, и искусственно подавить все соответствующие центры…

— Как ты мудрено говоришь, — сказал Ним, — я не понимаю.

— И не нужно, — Рион горько усмехнулся, — когда удирали из Пангеи, моя добрая хозяйка… сделала меня-таки нормальным. Просто влезла в голову и исправила то, что было неправильным.

— Так ты можешь завести жену?

— Непременно заведу. Когда выберемся отсюда. А пока можешь рассказать, какие здесь имеются свободные женщины.

И Ним рассмеялся. Смеялся долго, истерично. А потом умолк, откинул голову затылком к камню, и долго смотрел на Риона.

— Спасибо. Развлек напоследок.

— Не за что.

Он прислушался. Хотелось услышать шаги, хотелось, чтобы за ними наконец пришли. Что угодно, лишь бы не сидеть в этом каменном мешке наедине с отчаявшимся Нимом. Воспоминания разбередили душу, и Рион снова увидел себя там, в саду, рядом с прудом. Почему Тана хотела утопиться? Теперь не спросишь. То ли передозировка нейрофрита, то ли не выдержала процедуры оптимизации. Но он тогда вовремя нырнул, вытащил на берег тонкое тело девушки, перекинул через колено, выбивая воду из легких… Какого Забвения?!! Зачем ты лезешь, когда не просят? Да кто ты такой, нейр? Я тебя научу, когда стоит приближаться к хозяевам, а когда — нет… Вот что он получил тогда. И, само собой, удары электрической плетью.

«Я ненавижу тебя, Тана Альен», — подумал Рион, — «но толку-то? Скорее всего, тебя уже нет».

— Идут, — помертвевшими губами произнес Ним. В белом свете его кожа казалась восковой как у покойника.

— Не бойся, — ответил Рион.

Дощатая дверь отворилась. Наконец-то за ними пришли, и долгое ожидание закончилось.

«Показательная казнь непокорных,» — отметил про себя Рион.

Им с Нимом старательно связали за спиной руки, и теперь вели сквозь бесконечные лабиринты пещеры. То здесь, то там, сквозь природные провалы в стенах на новых жертв богу горы беззастенчиво пялились люди. Сотни глаз, в некоторых читалось откровенное злорадство, в некоторых — нечто отдаленно напоминающее сочувствие. Дети наблюдали с любопытством.