Аратта. Книга 5. Зимняя жертва - Мария Семенова

А теперь здесь, в тепле, на ароматном сене, Аюна ощутила позабытое уже спокойствие и огромную усталость – такую, что и руки не поднять. Да что там руки, даже глаза разомкнуть – и то немалый труд…

Полог дернулся, отлетел в сторону, и в повозку по-беличьи легко заскочила Янди:

– Похоже, я не вовремя? Солнцеликая госпожа изволит почивать?

Слова травницы звучали почтительно, однако Аюне почудилась скрытая насмешка в ее голосе. Впрочем, царевна уже достаточно знала Янди, чтобы знать – ей вовсе не показалось. Дочь Ардвана приподнялась на локте:

– Ты хотела говорить со мной?

Янди сбавила голос до шепота:

– Нам здесь не стоит задерживаться.

– Почему? – неподдельно удивилась царевна. – Я как раз подумывала остаться в этой благословенной стране подольше. Смотри, как здесь почитают женщин! Нам дали повозку, чтобы не марать ног о землю, при этом их главный жрец с Аорангом идут пешком. А меня, как дочь Исвархи, почитают особо…

– Моя повелительница, если ты дозволишь, я изложу тебе свои мысли. Быть может, они покажутся тебе неглупыми.

И вновь Аюне послышалась насмешка, уже почти нескрываемая. Царевна насторожилась. Обычно Янди говорила просто и резко, не строя из себя покорную служанку.

– Что ты задумала?

– Надо отсюда бежать, и чем быстрее, тем лучше.

– Зачем? – устало вздохнула Аюна. Ей вовсе не хотелось снова от кого-то убегать. – Нас здесь хорошо принимают! Не убили и не пленили, хотя на берегу мы были совершенно беспомощны. Приняли в башне, дали кров, накормили, одели… И даже сейчас мы едем на этой удобной повозке…

– Куда? – ехидно поинтересовалась Янди.

– Что «куда»?

– Куда мы на ней едем? Нас не убили – но и не отпустили. Этим людям от нас что-то нужно. Я не знаю что, однако уж верно – что-то очень важное для них. Я пыталась спросить у Ашвы, но он отмахнулся от меня, как от мухи. А это может означать одно: он не желает, чтобы мы загодя были готовы к тому, что нас ждет в их столице.

– Думаю, твои опасения напрасны, – покачала головой царевна. – Что плохого они могут желать дочери бога? Ты ведь слышала – они почитают господа Исварху.

– Да… правда, ставят его куда ниже своей Великой Матери и какого-то Господа Тучи…

– Они заблуждаются, как всякие дикари, – пожала плечами царевна. – Если помнишь, лютвяги тоже почитают своих племенных божков выше Солнца, что светит для всех.

Янди помолчала, подыскивая верные слова, и заговорила вновь:

– Солнцеликая, ты ведь желала поскорее оказаться в Накхаране? Тут сейчас тепло, но в горах уже выпал снег. Если мы задержимся, перевалы может замести и мы не успеем добраться до твердыни Ширама. Вообрази! Бесконечные месяцы в убогой башне какого-нибудь окраинного саара, где ветры ругаются меж собой, заглушая людскую речь… И это в лучшем случае. В горах порой метели заметают всадника вместе с конем! Так что если мы промедлим…

Царевна чуть заметно улыбнулась:

– Спасибо, что сказала об этом. Если небольшая задержка в пути сделает меня заложницей скал и снегов, то тем более лучше перезимовать здесь! Местный люд явно миролюбив. Мы едем уже целый день и не видели ни единой крепости. Я даже ни разу не заметила оружия у здешних мужчин! В каждой деревне нас спрашивают, не устали ли мы, не желаем ли отдохнуть и поесть… – Аюна на миг возвела взгляд к небу, сквозившему в переплетении полога. – Думаю, мне удастся настоять, чтобы здешние властители послали гонцов в Накхаран. В конце концов, я царевна, едущая к жениху, а не оборванка, что мечется с места на место в поисках крова и куска хлеба! Пусть Ширам вышлет свиту, пусть пришлет воинов, чтобы сопровождать меня в свой дворец. Жаль, Даргаш погиб! Уж он бы с этим делом справился. А заодно и поведал бы Шираму о том, что мне довелось пережить и преодолеть по дороге к нему… – Царевна вздохнула, вспоминая преданного накха. – Что поделать! Лишь Исварха знает, кого одарить милостью, а для кого настало время вернуться в его вечное сияние…

– Накха скорее порадовала бы тьма, в которой обитает Предвечный Змей, – заметила Янди.

Аюна пожала плечами, не собираясь отвечать на слова охранницы.

– Все же разузнай получше, куда нас везут, – приказала она.

Когда начало смеркаться, вдали появился город. Впрочем, ни крепостных стен, огораживающих его, ни высоких башен, ни дворцовых крыш, возвышающихся над домами простого люда, видно не было. И вообще город в привычном понимании встающее вдалеке диво ничем не напоминало. Казалось, все встреченные по пути домишки вдруг решили взобраться на крыши друг друга и склеиться в стену, испещренную ходами наподобие исполинского муравейника. От дороги, входящей в это огромное селение, и влево и вправо можно было трижды выпустить стрелу из лука, прежде чем кончилась бы эта стена. Царевна откинула полог и высунулась наружу, держась руками за край возка и глядя по сторонам широко распахнутыми от любопытства глазами. Из чего сделаны местные жилища? Не камень, не бревна…

– Из чего тут дома? – спросила она возницу.

– Из глины, госпожа, – отозвался тот.

– Как – из глины?! – не поверив, засмеялась дочь Ардвана. – Это же не печные горшки! Как можно слепить целый город?

– Из глины, – повторил возница, слегка подгоняя волов. – Всё тут из глины.

Аюна вертела головой, впитывая чужую, ни на что не похожую жизнь. В поле у края дороги, не обращая внимания на божественную гостью, хлопотали местные обитатели. Они грузили в высокие плетеные корзины что-то круглое и плоское.

– Что они собирают? – вновь обратилась к возчику Аюна.

– Коровьи лепешки, госпожа, – равнодушно ответил тот.

– Зачем?!

– Топить печи.

– Коровьими лепешками? – расхохоталась царевна.

Ее собеседник не слишком почтительно поглядел на нее, как на скорбную умом:

– Чем же еще?

Царевна оглянулась. Следом за повозкой в непривычной задумчивости шла Янди. Позади двигались, тихо разговаривая на ходу, верховный жрец Ашва и Аоранг. Мохнач что-то оживленно доказывал старику. Тот порой удивленно вскидывал брови, иногда, соглашаясь, кивал.

Аоранг трепал по холке спокойно шагающего рядом Рыкуна, приглядывая за ним. На саблезубца жители обращали куда больше внимания, чем на всех остальных прибывших, включая Аюну. Ее это даже немного обижало.

Возок теперь ехал по широкой и прямой улице, стуча колесами по твердой, как камень, чисто выметенной глине. Аюне показалось, таких улиц здесь было совсем немного – может, всего одна, – а прочие дорожки извилистыми крытыми ходами уводили в лабиринт громоздящихся друг на друга домишек.

– Возница правду сказал, что вы топите печи скотьим пометом? – спросила жреца дочь Ардвана.