Охотники за облаками - Алекс Шерер

– Дженин…

– Чего?

– Тебе когда-нибудь бывает одиноко?

Она повернулась ко мне лицом и открыла глаза.

– Иногда. А что?

– Одиноко, даже когда на самом деле ты не одна?

– Иногда.

– Мне тоже. – Мы помолчали. – А сейчас тебе одиноко?

– Чуть-чуть.

– Мы могли бы обняться, – предложил я. – Тогда нам не будет так одиноко. Согласна?

Она вздохнула.

– Наверное, Кристьен, – сказала она. – Наверное, согласна.

– То есть – можно?

– Да. Можно.

Так что я подвинулся еще ближе и обнял ее одной рукой, и она накрыла мою руку своей. И мы заснули.

Но спали мы недолго. Когда я проснулся, ее рядом не было. Только ее спальный мешок лежал на палубе.

А разбудил меня сильный грохот. Удары сыпались один за другим, сотрясая корабль. Мне почудилось, что мы падаем по небу вниз, потеряв баланс, и стремглав валимся навстречу палящей печи солнца.

Так оно и было.

– Эй, парень!

Мне под ребра впились пальцы ног Каниша. Это, похоже, было его излюбленным методом привлечения моего внимания. Зевнув, я посмотрел на него.

– Что?

В руках он держал багор.

– Бери и принимайся за работу. У нас гости.

В полудреме я кое-как поднялся на ноги. Осмотрелся. Дженин стояла у штурвала, Карла – у поручней. Перегнувшись через них, она орудовала ломом, старательно сбивая что-то с корпуса корабля.

– Что случилось?

Я подошел к перилам, посмотрел вниз и тут же получил ответ на свой вопрос. Оттуда выглядывало самое отвратительное и уродливое создание, что мне доводилось видеть. Словно огромный клоп или вша-переросток. Их, снятых под микроскопом или увеличительным стеклом, я видел на картинках. Но для этих созданий никаких микроскопов не требовалось. Ни на какой картинке не изобразить их во всей красе.

На меня смотрела обвисшая, в рытвинах, морда со складками шкуры на подбородке, острым и тонким, как бур, хоботком, двумя парами усиков, и в довершение картины – парой сверкающих бессмысленных глазок. Туловище у существа было чем-то средним между туловищами жука и слизня. То тут, то там из-под кожи торчали клочья жесткой, спутанной шерсти. Лапок у него было явно больше, чем может быть необходимо живому существу.

– Кто это? Какие-то небесные всадники? Я никогда таких не видел.

– Нет, – ответил Каниш. – Это блохи.

– Откуда они взялись?

– Откуда мне знать! Отцепились от спины какого-нибудь небесного кита, да мало ли.

Когда слышишь о китовых блохах, начинаешь особенно ценить то, что у тебя есть руки. Это же такое преимущество – иметь руки, пальцы и возможность почесаться, превращая раздражающий зуд в удовольствие. Это почти наслаждение – хорошенько почесаться, если сильно свербит.

Когда ты небесный кит в бескрайнем небе, в которого вцепился такой паразит, норовящий зарыться под кожу, у тебя нет никакой возможности избавиться от него, и остается только терпеть эту пытку, пока не подвернется что-то, обо что можно потереться, или услужливый небесный клыкач не возьмется тебя почистить.

Когда небесные киты заболевают и умирают, они падают вниз к солнцу. Иногда они ныряют туда специально, чтобы положить конец своим мучениям.

– У этих блох и крылья есть! – удивился я.

Я меньше всего ожидал увидеть прозрачные надкрылья и трепещущие крылышки под ними. Блохи были огромными, не меньше метра в длину. Если такая опустится на тебя, или вонзит в тебя свой хоботок, или ее мерзкая клыкастая морда…

– Отгоняй их! Они хотят пить, это вода их привлекла.

Блохи пытались пробурить корпус корабля прямо до резервуаров. Хоботками они пользовались как долотом.

– Как это делать?

– Вот так.

Каниш взял багор, просунул его между блохой и досками и отковырнул гадину. Блоха падала пару секунд, а потом раскрыла крылья, взлетела и уселась на прежнее место.

– Ну а если это не помогает…

На этот раз он замахнулся багром – чтобы бить насмерть, а не отгонять. Острие опустилось и вошло твари прямо между головой и грудью. Блоха содрогнулась, ослабила хватку и отпала. Теперь уже насовсем. Карла с ломом отбивалась от остальных насекомых. Дженин вела корабль, не давая ему сбиться с курса.

Я робко выглянул за борт и выбрал блоху для атаки. Несмело протянул к ней багор. Блоха посмотрела на меня и усиком отмахнулась от багра. Я старательно продел под нее багор и попытался отодрать ее, но она была как намертво приклеенная.

– Не нежничай, – фыркнул Каниш. – Избавься от нее.

Я отвел багор, чтобы сделать замах. На этот раз я опустил острие со всей силой, на какую был способен.

Послышался отвратительный звук, не менее гадкий, чем внешний вид насекомого. Гадина срыгнула и посмотрела на меня как-то укоризненно, ожесточенно дергая усиками и отчаянно пытаясь зацепиться лапками за борт. С ужасным пронзительным криком она стала падать вниз, оставляя за собой следы крови. Кровь была желтого цвета.

Два изнурительных часа ушло на то, чтобы избавиться ото всех блох. После них корпус корабля стал липким и склизким, и в тех местах, где они присосались к лодке, остались желеистые лужицы. Стоял запах гнили и падали, который еще долго не выветривался, как будто тоже прицепился к кораблю и плыл вместе с нами.

Я накачал воды и вымыл руки. Когда я отскребал остатки желтой гадости с ладоней, ко мне подошел Каниш и похлопал меня по спине.

– Хорошо, однако, поработали! – сказал он. – Хорошо!

Что ж, его представление о хорошей работе явно не совпадало с моим.

– С ракушками еще хуже, – добавил он.

У меня в голове не укладывалось, как такое вообще возможно.

– Как прицепятся к спине – вот веселье-то!

Он усмехнулся себе под нос каким-то своим счастливым воспоминаниям о схватке с ракушками. Потом он удалился к себе в каюту. Ну, хотя бы он не презирал меня так, как раньше.

Позже я увидел его, когда он делал зарубку на мачте. Таких там было уже очень много. Целая россыпь решеток – четыре вертикальные полоски, одна поперечная диагональная. Я спросил у Дженин, что они означают.

– Столько он убил.

– Чего убил?

– Небесных блох. И других тварей.

– Он что, делает зарубки всегда, когда избавляется от чего-то?

– В принципе, да, – ответила она.

На других частях корабля я видел и другие зарубки. Я решил, что они не имеют никакого отношения к зарубкам на мачте, но означают что-то еще. Я не стал спрашивать, что именно. Мне совсем не хотелось знать. Может, это были ракушки – впечатляющее число, если так. Известно, что они бывают размером чуть ли не с человека, и говорят, им ничего не стоит раздавить тебе грудную клетку.