Грегор и код когтя - Сьюзен Коллинз

— И не надо возвращаться, пока я не позову!

Грегор слышал, как остальные взволнованно переговариваются в комнате. Похоже, они испытывали сейчас скорее облегчение, чем волнение. Мин (оказывается, это была тараканиха) высунула голову из своей каморки, а Дедал расправил крылья. Неужели Босоножка настолько их достала?

Нет, что-то на самом деле случилось. Но что именно — Грегор понять не мог.

Живоглот вернулся в комнату, теперь он улыбался Лиззи:

— Итак, — сказал он. — Так-так-так.

Он сел на задние лапы и склонился в глубоком поклоне:

— Добро пожаловать в Подземье, Принцесса.

Этот странный во всех отношениях поступок Живоглота заставил Грегора издать возглас протеста. Принцесса! Это могло означать только одно: крыс считает, что именно Лиззи, а не Босоножка и есть там самая принцесса из пророчества — и он собирается оставить ее здесь.

— Нет, Живоглот! Нет и нет! Ты не можешь так поступать!

Грегор вскочил, схватил Лиззи за руку и потащил к дверям.

— Пойдем, Лиззи, мы сейчас же доставим тебя домой! Сейчас же!

Живоглот встал у двери, перегородив ее своим здоровенным крепким телом:

— Я не могу позволить вам сейчас уйти. Это небезопасно.

— Это правда, — вмешался Дедал. — Гермеса и твою сестру атаковали на дне той шахты, что ведет к вашему дому. И сейчас там наверняка выставлены крысиные посты.

— Значит, она вернется домой через портал в Центральном парке — вот и все! — упорствовал Грегор.

— Даже если у нас есть сейчас свободная летящая — что само по себе вряд ли, — все равно я бы не рекомендовал это делать. Вероятнее всего, крысы установили посты и там. Ты что, хочешь бросить нашу дорогую Лиззи в Центральном парке совсем одну?! А как она отодвинет верхний камень? И как попадет в темноте домой? — спросил Живоглот.

Грегор понятия не имел, который сейчас час в Наземье. Но разумеется, он не мог отправить Лиззи в Центральный парк одну — независимо от времени суток.

Надо попросить папу ее встретить! Хотя нет, не сработает. Отец болен, к тому же они не могут отправить летучую мышь в прачечную, чтобы передать ему весточку, а другого способа связаться с ним у них нет.

Значит, оставался единственный способ переправить Лиззи домой.

— Я отведу ее сам, — тихо сказал Грегор.

— Попробуй высунуть хоть кончик носа за пределы Регалии — и ты моментально окажешься снова в том чудном карцере, не успев и глазом моргнуть, — ответил Живоглот. — И твой Арес тоже.

Грегор почувствовал, как в нем растет отчаяние. Оставлять Лиззи здесь, внизу, было решительно нельзя! Он должен найти выход и отправить ее домой! Но все, что говорил Живоглот, было правдой.

— Но зачем она вам? Что это за штучки с «принцессой»? Она же неверно разгадала твою загадку — ведь я прекрасно знаю, что больше всего на свете ты любишь креветки в сливочном соусе!

Живоглот вздохнул и закатил глаза, потом глянул на Лиззи:

— Ну, видишь? Вот с этим молодым человеком я без всякого толку бьюсь весь последний год. Объясни ему, будь добра.

— Ведь это всего-навсего головоломка, Грегор, это не по-настоящему, — сказала Лиззи. — И в этой головоломке крыса ест сыр.

— Но как ты узнала? Ты просто догадалась, да? — растерялся Грегор.

— Нет, просто это был единственный возможный ответ. Оставалась только крыса. Он же сказал: мышь не ела сыр. И два животных, что ели грибы и печенье, — не млекопитающие. А это значит, что паук и таракан сыр есть не могли. И получается, что сыр — это не самое любимое блюдо наземного, подземного и летучей мыши. Остается только крыса. Понимаешь? — объяснила Лиззи.

На самом деле от ее объяснения все только сильнее запуталось — у Грегора голова пошла кругом.

— Нет, Лиз, не понимаю, — признался он. — Все, что я понимаю, — это что тебе нужно домой.

— А может, она и не хочет домой? — вкрадчиво спросил Живоглот.

— Да нет, хочет! — возразил Грегор.

— Давай спросим у нее, — предложил Живоглот. — Лиззи, если бы ты знала, что все люди в Подземье могут погибнуть, потому что без твоей помощи мы не сможем разгадать головоломку, — ты бы осталась или вернулась домой?

— Что? — Лиззи немедленно собралась снова впасть с панику. — Это действительно так?

— Не смей так с ней говорить! — возмутился Грегор. — Она ведь даже не принцесса — это Босоножка принцесса!

— А как называется сестра принцессы, а? Как? — настаивал Живоглот.

— Ладно! Она называется принцесса! — пришлось согласиться Грегору. — Но! Это же только для тараканов так. И никто не называет меня здесь принцем почему-то!

— Ладно, если для тебя это так важно — с сегодняшнего дня ты будешь для меня принцем Грегором, — тут же отреагировал Живоглот.

— А мама, Грегор и Босоножка — они тоже?.. — спросила Лиззи, которая все еще искала ответ на вопрос Живоглота. — Они тоже умрут?

— Да, если останутся здесь. И ты можешь умереть — если останешься. Хотя, возможно, этого не случится. Но вот если ты действительно та самая принцесса из пророчества и ты здесь не останешься, а покинешь нас — тогда ни у кого из нас шансов выжить не будет, — кивнул Живоглот. — Думаю, присутствующие в этой комнате подтвердят мои слова.

— Только другая принцесса разгадку найдет. Только она разгадает таинственный код, — вдруг заговорила Нерисса. — Вот что означает эта строчка из «Пророчества Времени»! У нас была принцесса — но не та. А настоящую надо было отыскать. Настоящая принцесса — это ты, Лиззи, ты — та, кто может помочь нам разгадать Код Когтя.

— Тогда я должна остаться, Грегор, — объявила Лиззи. — Я не могу уйти и оставить всех остальных умирать.

— А как же папа? — спросил Грегор.

— Не знаю. — Лиззи снова начала часто и громко дышать. — Я не знаю.

— Я отправлю наверх деньги. И инструкции. Ваша чудесная миссис Кормаци сможет нанять сиделку, правда? Ведь так называются люди, которые присматривают за больными? — поинтересовался Живоглот.

— Но если ты можешь отправить деньги и письмо, — значит, ты мог бы попросить миссис Кормаци встретить Лиззи в Центральном парке, — возразил Грегор.

— Грегор, я не пойду! — сказала Лиззи несчастным голосом. — Я должна остаться. — Она повернулась к Живоглоту: — А как ты свяжешься с миссис Кормаци? Через крыс, да? Тех маленьких, обычных, которые живут наверху?

— Совершенно верно. Какое же блаженство — когда не надо объяснять каждый мой шаг и каждую мою мысль! — воскликнул Живоглот.