Вещий князь: Ладожский ярл. Властелин Руси. Зов Чернобога. Щит на вратах - Андрей Анатольевич Посняков

у власти, заискивавший перед Истомой, сейчас чувствовал себя полным хозяином ситуации. Ничуточки не смущаясь, заставлял Мозгляка отрабатывать ночлег и корм – а тот уже был далеко не мальчик и ночные промыслы в составе бригады разбойничков-лиходеев вовсе его не радовали. Справились бы и без его пригляда лиходеи, так нет… Истома тоскливо взглянул на дрожащее в очаге пламя: эх, возвернулся бы князь…

– Не вздыхай, не вздыхай, человече, – угрюмо усмехнулся корчмарь. – Готовься лучше. Сеночь с Упырем на пристань пойдете, артельных потреплете – чую, зажирели они. Заодно и Зевоту там посмотрите. Сами не вздумайте трогать – сюда приволоките, а уж я… – Мечислав зло ощерился. – Эх, Яриле, Яриле… Чудный бы тать из тебя вышел, кабы… Ну, инда что говорить? Готовь кистень, ужо посейчас и соберутся ватажнички.

Вятша проснулся от шума: во дворе скрипели тележные колеса, мычали волы, громко ругались какие-то люди. То и дело хлопала дверь корчмы, в призрачном предутреннем свете маячили тусклые тени.

– Ну, что, гляжу, поймали ворога! – донесся довольный голос хозяина корчмы. Ему ответил кто-то знакомый. Вятша осторожно высунулся наружу. Стоя под навесом, Мечислав-людин освещал факелом двор – крытые рогожей возы, волы, кони. Несколько человек во главе с Истомой полукругом встали перед навесом, двое из них держали за руки какого-то взъерошенного парня.

– Поди, не чаял меня увидеть, Яриле? – поднеся факел к самому лицу парня, так, что у того едва не вспыхнули волосы, язвительно осведомился Мечислав и засмеялся.

Хохот его враз подхватили остальные, посыпались скабрезные шутки и комментарии:

– Как мы его на пристани-то подловили?!

– Он-то думал, девки зовут, а то Неруч был!

– Эх, не надо было тебе зевать, Зевота.

Зевота? Вятша встрепенулся. Он знал Ярила Зевоту – парня, к которому была неравнодушна Любима, по осени они вместе с Ярилом даже как-то пили квас в корчме дедки Зверина. Порубор еще тогда с ними был, рассказывал, как долго не верили ему Зверин с Любимой тому, что он их родич. Хохотали. Потом пришла к ним и Любима, подсела к Ярилу, ластилась… Значит, схватил Мечислав Ярила? А зачем? Наверное, какие-то нехорошие дела раньше были у них вместе, теперь-то Зевота плотничал с артельными, Киев навещал тайно – опасался кого-то. Ну, теперь ясно – кого… Как же ему помочь-то?

– Давайте парня в амбар, – распорядился корчмарь. – Пущай посидит до вечера, не вернусь покуда. Да приготовьте лошадей, скоро в путь. И этого… Вятшу будите – хватит ужо ему спать, пора собираться.

Скрипнув, хлопнула дверь, и дрожащий свет факела скрылся за нею. Двое слуг – или лиходеев? Впрочем, у Мечислава все они были друг с дружкой повязаны – не очень-то торопясь поволокли по двору связанного Ярила.

– Куда его деть-то? – широко зевнув, спросил один другого.

Тот сонно потряс головой:

– В овин хозяин сказывал.

– Так куда ж мы его тянем? Овин-то – вот он. А ну, поворачивай, тля!

Вятша проворно зарылся в сено. Отворилась дверь, и внутрь втолкнули Зевоту. Тот, споткнувшись, упал вниз лицом. Засмеялись:

– Сиди, паря.

– Гады! – с трудом поднимаясь на ноги, бросил в захлопнувшуюся дверь пленник.

Вятша зашевелился в соломе, позвал вполголоса:

– Ярил! Яриле…

Зевота вздрогнул…

Они успели переговорить, покуда опростоволосившиеся служки не выпустили Вятшу наружу. Увидев в овине обоих, заскребли шеи. Один попросил Вятшу:

– Ты это… не говори Мечиславу. – Он кивнул на осклабившегося Ярила.

– Не скажу, – пообещал парень. – Надо больно…

Выехали засветло – корчмарь дозволил даже воспользоваться конем, низеньким, косматым, зато выносливым. Так и скакали одву-конь – впереди Мечислав, за ним хмурый Вятша. Хоть и проговорили обо всем с Ярилом – да как оно еще выйдет-то? Как спустились с холма к развилке, Мечислав придержал коня, обернулся:

– Ты челн где оставил?

Вятша возликовал в душе – вот он, шанс на спасение Ярила, но виду не подал, буркнул только, что за Подолом.

– За Подолом? – вздернул брови корчмарь. – Это мимо пристаней, что ли? – Съязвил тут же: – Покривей-то не мог дорожку сыскать?

– Так там разливы везде.

– Разливы… – недовольно повторил Мечислав, сворачивая к мосту через Глубочицу. – Таскайся тут теперь полдня.

Ну, делать нечего, поскакали. По мосточку через Глубочицу, дальше близ холма, к Почайне, во-он и Подол – заалели впереди крыши. За Почайной-рекой в сизых тучах вставало солнце, красное, холодное, неласковое – видно, день обещал быть ненастным. Задождит, разверзнутся хляби, да как бы не было града – побьет озимые. Справа замаячила широкая лента реки – Днепр – с серыми широкими мостками и привязанными к ним ладьями. Несколько судов было вытянуто на берег – для ремонта. Жившие тут же, в шалашах и сооруженных на скорую руку хижинах, артельщики уже поднялись, разжигали костры, варили в котлах похлебку да грели смолу – конопатить доски.

Достав нож, Вятша перерезал подпругу, чувствуя, как съезжает на бок седло, закричал Мечиславу:

– Эй, постой-ка, дядько!

Корчмарь недовольно повернулся в седле:

– Что еще там у тебя?

– Да подпруга лопнула.

– Тьфу ты… Что ж ты, не видал, что гнилая?

– Откуда ж, дядько? Хорошо хоть народ рядом… Сейчас живо дратву сыщу!

Мечислав остановил коня, скривился:

– Давай поживее.

Вятше только того и надо! Вмиг спрыгнул с коня, побежал к кострищам, поклонился:

– Да помогут вам боги. Дратвы нет ли?

– Дратвы? Найдем. Погодь, и иглу сыщем.

– Вот благодарствую. А старшой ваш где, Корислав-лодейщик?

– Во-он, у реки, моется. Тебе почто он?

– Да так, пару слов молвить.

Парень проворно спустился к реке. Здоровенный рыжебородый мужик, по пояс голый, закатав порты, стоял по колено в реке и, довольно кряхтя, обливался студеной водицей:

– Эх, хор-рошо!

– Не ты ль Корислав, артельный староста?

Мужик оглянулся – не молод уже, а мускулы – всем бы такие. Прищурив глаза, уставился на Вятшу:

– Я-то Корислав, а вот ты кто такой будешь?

– Поклон тебе от Ярила Зевоты. – Не вдаваясь в не относящиеся к делу подробности, Вятша сразу перешел к главному: – Прознали про него дружки старые, схватили, предать хотят лютой смерти!

Корислав быстро вышел на берег.

– Схватили, говоришь? То-то не видать его… – Артельщик окинул Вятшу цепким взглядом. – Где он, говоришь?

– На Щековице, в корчме Мечислава-людина. Там держат.

– Держат? – Мужик усмехнулся. – Ништо… Хороший парень Ярил, ослобоним, выручим.

– Там людишек лиходейных в достатке, – оглянувшись, предупредил Вятша.

Корислав неожиданно рассмеялся, показав белые крепкие зубы:

– Так и мы, чай, силушкой не обижены! Не сомневайся, выручим Ярила, прям сейчас и пойдем, пока в корчме не очухались. – Он повернулся к кострам, закричал: – Эй, Гвоздай, Маета, Горшеня!

Артельные мужи – могучей статью ничуть не отличавшиеся