Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Агент его Величества - Вадим Волобуев

Агент его Величества - Вадим Волобуев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 75
Перейти на страницу:

– Ты прав, приятель, я еду к барону Стеклю.

Среди офицеров поднялось оживление, их начальник ещё раз постучал ногтем по картам, о чём-то спрашивая Чихрадзе.

– Да, эти карты – для него, – кивнул гардемарин. Он приободрился, заметив, что фамилия Стекля не вызвала у мятежников враждебности. Напротив, они, казалось, сразу смягчились и начали куда благосклоннее поглядывать на пленного русского. Тот показал на пачку денег. – Между прочим, ваши люди поживились за наш счёт. Неплохо бы вернуть украденное.

Начальник недоумённо взглянул на него, вопрошающе поднял пачку.

– Да-да, я о них, – закивал гардемарин.

Начальник пожал плечами и протянул ему деньги.

– Э нет! Верните всё или не отдавайте ничего.

Чихрадзе красноречиво похлопал по карманам, затем пальцами показал, насколько толстой была эта пачка до встречи с партизанами. Командир, кажется, понял его. Он отвернулся в темноту и поманил кого-то пальцем. Из тьмы выступил вожак тех людей, что напали на дилижанс. Вид у него был самый мрачный. Завязался разговор. Судя по голосам, командующий принялся сурово отчитывать подчинённого, тот хмуро огрызался. Наконец, спор закончился победой вышестоящего начальника. Налётчик вынужден был смириться и отступить. Командир повернул голову к Чихрадзе, сказал что-то, успокоительно покачав ладонью. Гардемарин промолчал.

С этих пор статус его изменился. Если раньше он был подозрительным иностранцем, который мог в равной степени оказаться другом и врагом, то теперь перешёл в разряд почётных пленников. Чихрадзе так до конца и не понял, за кого его приняли: за тайного агента или рядового сотрудника дипломатической миссии. Да это было и неважно. Главное, что ему теперь не грозила смерть. И хоть его по-прежнему держали в охраняемой повозке, относиться стали уже без всякой враждебности.

Между тем отряд неспешно продвигался на восток. Гардемарин понял это по звёздам, ибо мятежники обычно совершали свои переходы ночью, а днём спали. Такой подход был разумен – палящее солнце делало невозможным дневные марши. Кругом вздымались огромные безлесные скалы, во все стороны расходились глубокие разломы и впадины, над головами проплывали размашистые каменные арки. Иногда встречались пересохшие русла рек, но воды не было. Лишь пару раз отряд набрёл на большие мутные лужи, в которых нельзя было даже ополоснуть коней, до того они были грязны. Откровенно говоря, такой маршрут немало удивлял гардемарина, который несколько иначе представлял себе партизанскую войну. Его доводила до одурения изнуряющая жара, и бесила невозможность нормально помыться. Вши пока не завелись, но при такой жизни их появление было неизбежно. Это пугало Чихрадзе.

Время от времени они натыкались на караваны переселенцев. Сидевшие в фургонах семейства – измученные мужья в насквозь пропотевшей одежде и рано постаревшие матери с выводком любопытных детей – испуганно взирали на проходившее мимо воинство, словно на чертей из преисподней. Никакой радости не было на их лицах, одна лишь усталость и боязнь будущего. К ним подъезжали конные разъезды мятежников и разговаривали с пилигримами. Иногда главу семейства препровождали к главнокомандующему, который учинял ему допрос. Это делалось в тех случаях, когда переселенцы могли сообщить конфедератам какую-либо важную информацию.

Однажды отряд повстречал индейцев. Их было человек тридцать – длинноволосых всадников в ярких штанах с бахромой. Они были совсем непохожи на тех первобытных дикарей, какие известны нам по романам Купера. Эти индейцы носили европейскую одежду, были вооружены ружьями и пистолетами, и не вставляли перьев в волосы. Единственным их отличием от белых были плоские медноцветные лица и длинные чёрные космы, заплетённые в косички. «Видел бы это Штейн. Как он был бы разочарован!», – подумал Чихрадзе, глядя, как индейцы, спрыгнув с лошадей, обнимаются с мятежниками. Аборигенов встретили как старых знакомых. Никого не насторожило появление в этих местах вооружённых туземцев. Вероятно, южане пользовались симпатиями немалой части коренного населения – такой вывод сделал Чихрадзе из этой сцены.

Меж тем дни тянулись за днями, а ничего не менялось. Всё так же кругом расстилалось пустынное плоскогорье, которое лишь изредка оживлял чахлый кактус или стремительно пробегавшая ящерица. В знойном мареве колебались очертания скал. В небе временами кружились птицы-падальщики, но для них здесь не было поживы.

Чихрадзе стал одолевать сильный зуд. Пребывая в бездеятельности, он не мог ничем отвлечься и расчесал себе всё тело чуть не до крови. «Право слово, – думал он в отчаянии. – Если ничего не переменится, эта грязь сожрёт меня». Не вынеся мучений, он стал громко протестовать против такого обращения. К нему явился какой-то офицер. Чихрадзе показал ему свои руки, но тот лишь пожал плечами. Рассвирепевший гардемарин полез в драку и в итоге добился того, что к нему привели врача. Последний, осмотрев искарябанное ногтями тело пленного, что-то успокоительно произнёс, похлопав его по плечу, и ушёл. В тот же вечер гардемарину принесли новую одежду. Старая уже до такой степени пропиталась пылью и потом, что почти ороговела. В новой, впрочем, зуд тоже донимал его, но уже не так сильно. Теперь Чихрадзе выглядел как истинный американец – в широких штанах на подтяжках, плотной льняной рубахе и кожаной безрукавке, с шейным платком и в широкополой шляпе. Не хватало только кольта на поясе и лассо подмышкой.

Все эти события не мешали ему, однако, размышлять над своим положением. Он всё более убеждался, что мятежники не имеют враждебных намерений относительно него. Сознание этого радовало его, но вместе с тем вызывало удивление. Зная, что Россия решительно и бесповоротно приняла сторону Севера, он не уставал поражаться предупредительности, с которой мятежники обходились с ним. Он объяснял это высоким престижем российского штыка, каковой заставил трепетать многие страны Старого Света. Надменный европеец, он свысока поглядывал на американцев, которые не могли похвастаться ни высокими достижениями культуры, ни победой над грозным противником. За вежливостью охранников он склонен был видеть страх перед русским государем, а возврат денег и документов казался ему признанием слабости Конфедерации. Смущал лишь тот факт, что морские карты командир отряда предпочёл удержать при себе. Но и этот казус Чихрадзе с лёгкостью отметал соображением, что в палатке военачальника карты сохранятся лучше, чем в фургоне с пленным.

Вместе с тем он нередко задумывался, что будет делать, когда закончится это тягучее путешествие. Гардемарин почти не сомневался, что рано или поздно партизаны отпустят его, и пребывал в колебаниях – придерживаться ли ему намеченного маршрута или выбрать иной путь в Нью-Йорк. Незнание языка совершенно не заботило его – обнадёженный тем подчёркнутым уважением, которое выказали ему, а точнее, имени российского посла, он почему-то был убеждён, что и дальше все будут с таким же пиететом относиться к офицеру русского флота. Немало поломав голову, он всё же решил не отклоняться от заранее выбранного пути. Рок-Айленд – это название крепко засело в его мозгу, превратившись чуть не в подобие земли обетованной. По достижении Рок-Айленда все проблемы будут позади, и останется лишь считать время до прибытия в Нью-Йорк. Так ему казалось.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 75
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?