Великая Парагвайская война - Вячеслав Кондратьев

Предполагая, что враг может перейти в контрнаступление, бразильцы выкопали вдоль южного края болота траншеи для стрелков и оборудовали защищенные бруствером артиллерийские позиции. За ними располагался бразильский лагерь. Аргентинцы, разбившие лагерь правее, не озаботились строительством укреплений, решив, что топь сама по себе служит достаточно надежной защитой. У уругвайцев, ввиду их малочисленности, на сей раз не было отдельного лагеря и они поставили свои палатки в бразильском. Левый фланг позиций Альянса прикрывал заболоченный лес Потреро Пирис.

План битвы, разработанный парагвайским генштабом под руководством самого Лопеса, получился весьма амбициозным. Он предусматривал ни много, ни мало – окружение и полное истребление вражеских армий. Очевидно, парагвайского диктатора вдохновлял пример Ганнибала и его триумф при Каннах, где карфагенская армия благодаря сильной коннице окружила и наголову разгромила гораздо более многочисленные римские легионы. Однако Лопес был далеко не Ганнибал…

Согласно диспозиции, парагвайская армия делилась на три части. В центре наносили фронтальный удар пехотные бригады полковников Диаса и Марко численностью 3750 и 3000 человек при поддержке 2000 кавалеристов.

На правом фланге должна была наступать колонна полковника Барриоса, состоявшая из 7500 пехотинцев и 1000 конников. Ей надлежало скрытно пройти сквозь густой лес мимо бразильского лагеря и нанести удар с тыла, внося смятение во вражеские ряды и отрезая путь к отступлению.

Но главная роль отводилась левому крылу, где была сосредоточена лучшая парагвайская конница – примерно 5000 хорошо подготовленных всадников под командованием полковника Франсиско Исидоро Рескуина. Им предстояло совершить по болоту охватывающий маневр, ударить с фланга по аргентинцам, разгромить их, пока бразильцы отражают натиск Диаса и Марко, а потом – в тылу бразильцев соединиться с Барриосом. Таким образом, войска коалиции оказались бы зажатыми со всех сторон и обречены на гибель или капитуляцию.

На бумаге план выглядел красиво, однако он требовал предельно четкой координации действий всех трех колонн, обеспечить которую парагвайцы не могли из-за отсутствия связи между колоннами. А главное – план не учитывал мощную артиллерию противника и игнорировал характер местности, сильно затруднявшей и замедлявшей движения войск, что давало альянсу дополнительный выигрыш во времени.

Но решение было принято, и 28 мая 1866 года, за пять минут до полудня, над парагвайским штабом взлетела красная ракета. По этому сигналу войска двинулись вперед, начав самую кровопролитную битву в истории Южной Америки.

Развернутым в шеренги бригадам полковников Диаса и Марко предстояло пройти около двух километров до вражеских позиций. Идти было трудно, босые ноги солдат и копыта лошадей вязли в грязи, то и дело приходилось пересекать вброд ручьи и протоки. Над полем битвы ярко светило полуденное солнце, и союзники издалека заметили надвигавшуюся стену красных мундиров. У обороняющихся оказалось достаточно времени, чтобы подготовить встречу. Горнисты сыграли тревогу, бразильские и уругвайские пехотинцы рассыпались по траншеям, канониры зарядили и тщательно, без спешки, навели орудия.

Когда расстояние между противниками сократилось примерно до километра, раздался первый залп. Для парагвайцев он оказался неожиданным. Они мало знали о нарезной артиллерии и почти никто еще не видел ее в действии, а эффективная дальнобойность знакомых парагвайским солдатам гладкоствольных пушек была меньше. Второй неожиданностью стало то, что бразильцы стреляли не привычными ядрами и не гранатами с запальными трубками, а осколочно-фугасными снарядами с ударными взрывателями мгновенного действия.

Полковник Илларио Марко

Эффект от сорокаорудийного залпа был ужасен: большинство снарядов угодило в гущу пехоты, разорвав на куски и изрешетив осколками десятки солдат и офицеров. Однако парагвайцы не дрогнули, а упрямо шли вперед, переступая через изуродованные тела убитых и корчившихся от боли раненых. Артиллеристы принялись заряжать, накатывать и снова наводить орудия, внося поправку на сократившуюся дистанцию.

Второй залп прогремел, когда до наступавших было примерно 700 метров, нанеся им еще больший урон. Участвовавший в сражении бразильский лейтенант спустя много лет писал, что у него на всю жизнь запечатлелась в памяти жуткая картина разлетающихся от взрывов рук, ног, голов и кусков человеческой плоти. Но и это не заставило парагвайцев отступить, залечь или хоть на секунду остановить движение. Их сильно поредевшие шеренги продолжали идти молча, с удивительным спокойствием и решимостью.

Бразильская артиллерийская позиция в Туюти

Примерно в 300 метрах от бразильско-уругвайских окопов болото закончилось, и атакующие перешли на бег. По ним начали стрелять солдаты альянса, имевшие нарезные ружья, а потом и обладатели менее дальнобойных гладкоствольных мушкетов. Батареи дали третий залп, на этот раз – картечью. В результате – новые сотни жертв и прежняя хладнокровная целеустремленность атакующих, хотя их осталось чуть более половины первоначального состава.

Последнюю сотню метров парагвайцы пробежали с боевым кличем индейцев-гуарани, напоминающим протяжный гортанный крик обезьяны-ревуна. Они ворвались в траншеи и менее чем за минуту перебили всех, кто там находился. Затем, преодолев бруствер, солдаты Диаса и Марко захватили орудия, только что убившие так много их товарищей. Артиллерийская прислуга разбежалась, не пытаясь оказать сопротивление.

Но, едва успев обрадоваться своему успеху, парагвайцы были контратакованы 3-й бразильской пехотной дивизией «Волонтеров родины» под командованием генерала Антонио Сампайо. На артбатареях между пушками и зарядными ящиками закипело рукопашное побоище. Парагвайцы и бразильцы яростно дрались штыками, саблями и мачете, причем некоторые парагвайские солдаты ловко фехтовали сразу двумя клинками.

Однако было заметно, что парагвайцы устали, марш-бросок по болоту и зачистка траншей измотали их, а бразильцы вступили в бой с нерастраченными силами. Чтобы окончательно переломить ситуацию, Озорио дополнительно бросил в схватку 4-ю дивизию генерала Мена Барето. Этого парагвайцы, которых осталось совсем мало, уже не выдержали. Продолжая отбиваться, они откатились за бруствер, а потом побежали обратно через то самое болото, по которому полчаса назад отважно наступали.

Генерал Антонио Сампайо

Бразильцы стреляли им вслед, но не преследовали. В рукопашной они потеряли несколько сот человек убитыми и ранеными, в том числе – генерала Сампайо, получившего тяжелое увечье. Его эвакуировали в центральный госпиталь Буэнос-Айреса, однако несмотря на все усилия врачей, командир волонтеров скончался от заражения крови. Он стал первым бразильским генералом, погибшим на Парагвайской войне.