Игнат и другие. Как воспитать особого ребенка - Юлия Мазурова

И вот в один прекрасный, а на самом деле отвратительный вечер в грязно-холодной зимней Москве, часов в девять вечера, я сидела дома и нещадно болела, с температурой 39, насморком и красным носом. Это «нещадно» выражалось в том, что у меня был дедлайн и я срочно доделывала кино со своим монтажером Танюшей. Мы сквозь мое беспрерывное сморкание слушали звук в фильме, и в это время позвонил Динис. Он сказал строгим рассерженным голосом: «Я потерял Ганю где-то тут на Чистых Прудах, срочно выходи его искать, его нигде нету». Из моих испуганных расспросов я поняла, что Ганя настаивал идти по бульвару, а Динис по Гусятникову переулку, и они поругались. Динис пошел, не оглядываясь, своим путем, уверенный, что мальчик все-таки пойдет за ним. Когда он все же оглянулся, Игната уже не было. Темнота, слякоть, машины. Я подорвалась, как угорелая, – как была, в трениках, так и выскочила, натянув какой-то попавшийся под руку облезлый полушубок и дополнив картину ярко-розовыми уггами. Танюша мчалась за мной. Страшные картинки мелькали в моей голове, одна другой ужаснее. В два прыжка я добралась до бульвара и почему-то сразу поняла, что надо бежать в «Макдоналдс». С безумным видом мы ворвались туда с Таней, как дикие фурии, готовые во всеуслышание орать, что потерялся мальчик.

Радостный Игнат стоял, окруженный молодыми людьми, очень заинтересованными в его судьбе. Я растолкала толпу, чтобы убедиться что все ноги и руки у ребенка на месте. Он ничуть не удивился и не особо обрадовался. А вот молодые люди, которые хотели помочь ребенку, меня – странную тетеньку бомжеватого вида – заподозрили. Мальчик был одет аккуратно и явно ухожен, он в вежливой форме попросил угостить его картошечкой, а эта алкоголичка с красным носом хочет его продать. «Вы что, его мама?» – недоверчиво спросили меня. И только слезы в моих глазах удержали их от дальнейших вопросов. Игнат хитро улыбался, но пойти со мной, конечно, согласился легко. А Динис все еще испуганно бегал в темноте по бульвару.

После того как Игнату исполнилось десять лет, мы стали ощущать потолок наших возможностей. Мы продолжали ходить в коррекционную школу, понемногу занимались всем, что приносило пользу и, в общем, двигались по накатанным рельсам. Все это не сулило никаких прорывов – по сути, речь шла о том, чтобы законсервировать проблему в относительно приемлемом виде и как-то приспосабливать взрослеющего мальчика к реальности. Всего этого мы не хотели.

Так уж совпало, что и в нашей профессиональной жизни образовался застой. Полностью готовый сценарий второго фильма Юки не брал ни один продюсер, другие идеи тоже никак не срабатывали. Что касается меня, то в российской посткрымской политической действительности места для реализации каких-либо интересных мне проектов оставалось немного. Наша финансовая «подушка безопасности», за шесть лет изрядно подточенная многочисленными занятиями и курсами для Гани, таяла на глазах, мы оба занимались, по сути, разовыми или случайными делами. Когда одно из них, по счастью, оказалось довольно денежным, мы решили потратить весь этот заработок так, чтобы хотя бы на время полностью вырваться из реальности и предпринять еще одну попытку встряхнуть Игната. В общем, мы поехали на край света – на этот раз втроем, Иван остался в Москве с бабушкой, чтобы не прерывать учебы.

Проведя много часов в интернете в поисках оптимальных билетов и маршрутов, я нашел относительно недорогой репозиционный круиз из Сингапура в Сидней. Две недели на корабле, с пересечением экватора и стоянками в Дарвине и Брисбене! После передышки в Сиднее я запланировал перелет в Новую Зеландию и постепенное перемещение на ее крайний юг. Потом – обратно в Австралию, еще несколько авиапрыжков, трехдневный кемпинг-тур по национальному парку Какаду и много-многочасовое возвращение в Москву через Сидней и Абу-Даби.

Первый длинный перелет с пересадкой наш мальчик перенес на отлично. Огромный самолет, компьютер с играми и фильмами в спинке кресла, смена интересных блюд и напитков – скучать было некогда, разве что стыковка из-за задержки второго рейса оказалась длиннее, чем ожидалось. В Сингапуре мы бросили вещи в гостинице и пошли встречать рассвет среди гигантских небоскребов, каких раньше Игнат нигде не видел. Когда силы кончились совсем, мы вернулись в наш номер, рухнули в кровати и спали уже до самого отъезда в порт.

На корабле практически не было русскоговорящих людей. Это произвело на Ганю большое впечатление. До этого он уже немало поездил по разным странам, но во всех предыдущих путешествиях всегда можно было услышать рядом русскую речь. На этот раз его не понимал никто. Да что там – молодой воспитатель в детском клубе даже не знал, кто такой Муми-тролль! Увидев у Игната в руках его постоянного спутника, он строго сказал: «У нас с медведями нельзя» (No teddy bears allowed here).

Это было большое открытие. Оказывается, люди говорят на разных языках! Английским Юка начала заниматься с Ганей еще до поездки, но на корабле мальчик подсел на него основательно, это стало его новым большим увлечением. К концу путешествия Игнат уже пытался общаться самостоятельно, первая английская фраза была «дайте мне, пожалуйста, стакан воды». На такое мы, честно говоря, особенно не рассчитывали. В планах было освоение практической географии – ежедневно мы изучали, где и как мы перемещаемся, – и зоологии, но это еще надо было доплыть до Австралии. С детским клубом и невежественным воспитателем в итоге не сложилось, и мы с Игнатом целыми днями торчали в бассейне, а вечером рисовали карты, корабли и разных зверей – сначала дельфинов, а потом крокодилов, кенгуру и коала.

Во время стоянки в Дарвине была экскурсия на крокодилью реку. Погрузившись в небольшой кораблик, мы, разинув рты, смотрели на огромных зубастых тварей, выпрыгивающих из воды вверх метра на полтора за мясом, которое им протягивали на длинных баграх наши гиды. Крокодилы надолго вошли в ближний круг Гани. Сначала в компанию к Муми-троллю был куплен плюшевый зверь, названный в честь первого посещенного нами в Австралии города – Дарвин. Потом у нас появились воображаемые крокодилы, которые составляли Гане компанию до самого недавнего времени.

В Брисбене мы изумились Санта-Клаусам в красных шортах и поехали в большой зоопарк, где главным хитом обещало быть фотографирование с коалами на руках. Мы честно отстояли длинную очередь и исполнили этот обязательный номер, но ленивый экзотический зверь, цепляясь за тебя, как за дерево, длинными когтями, все время спал и странно пах своими эвкалиптовыми какашками, поэтому гораздо большее впечатление на нас произвели кенгуру. Их там держали за самую обычную банальную живность («это? склисс, он ничей»), среди них можно было запросто погулять и даже немного потолкаться с ними, когда они окружали тебя в ожидании чего-нибудь вкусного. Самые большие кенгуру, строгие самцы, были ростом с Ганю. Их он опасался и предпочитал кормить малышей, которые, иногда пугаясь мальчика, запрыгивали, к его восторгу, в мамину сумку.

В Сиднее мы встретились с моим знакомым программистом из Калининграда, который когда-то помогал мне там организовывать встречу с Немцовым, а потом махнул на все рукой и уехал с семьей в Австралию. Ребята гостеприимно приняли нас у себя дома. Их сын, помладше Гани, к тому времени уже больше года ходил в школу и бегло говорил по-английски. Тогда мы впервые серьезно задумались над тем, чтобы попытаться пожить за границей. В свете нового Ганиного увлечения, разумно было подобрать англоязычную страну. Конечно, не годилась Австралия – она все-таки находится экстремально далеко, и даже Америка по этой причине казалась нам нежелательным вариантом. Англия выглядела чересчур трудноступной из-за денег и больших сложностей с оформлением документов. Так, перебирая варианты, мы долетели до Веллингтона, поели там традиционной предрождественской черешни и переплыли на пароме пролив между Северным и Южным островами. Дальше по Новой Зеландии мы перемещались на автобусе, который ехал то между бесконечных гор с бесчисленными стадами овец, то чуть ли не по берегу океана, где прямо под нашими окнами на камнях лежали тюлени и морские котики. В Крайстчерче у нас было свидание с пугливой ночной птицей киви, а во время посещения фольклорной деревни маори туристы выбрали меня своим вождем, и я развлекал Ганю и Юку ритуальным танцем на пару с местным предводителем – как положено, страшно высунув язык и скосив глаза к носу.