Сеятели ветра - Лие Наль

Наконец Казу остановился напротив, запыхавшийся, с блестящими глазами. Ханэ подумал, что уже давно не видел Казу таким счастливым.

— Для меня было честью выступать с вами, — он с достоинством поклонился Аюми.

Волколюдка выпрямилась, отбросила со лба мокрые волосы.

— Да, было весело. Может, повторим позже?

— Так, погодите, — нахмурил брови Нири. — Мы ещё не решили, кто победил. Тут, между прочим, серьёзные деньги ставили!

Ханэ фыркнул. Четыре пары глаз тут же уставились на него, словно он был судьёй. Нири потянулся за выпивкой. Обура попытался его остановить, но волколюд был неумолим.

— Пф, я ещё даже не начинал, — задиристо ответил Нири и утянул к себе кувшин с саке. — Итак, господин хмурец, твоё мнение?

— Прошу меня простить, но я вынужден прервать ваш спор, — Казу плавно опустился на вышитую золотом подушку и глянул на Ханэ с хитрым прищуром. — У меня для тебя подарок.

— Подарок? — изумился Ханэ. — Подожди, я не припомню, чтобы я что-то просил.

— Боже мой, Ханэ, — рассмеялся Казу, — это ведь на то и подарок. Маленькая неожиданность, которая, смею надеяться, тебя порадует.

“С чего ты так расщедрился? — внутренне насторожился он. — Я не хочу быть чем-то тебе обязанным. Чёрт, мне же придётся что-то подарить в ответ”.

Улыбаясь, Казу щёлкнул пальцами, и в зал из боковой двери выплыла девушка в лёгком полупрозрачном кимоно цвета фиалки. Её волосы, уложенные в высокую причёску, поддерживало несколько маленьких серебряных гребней, в ушах позвякивали серьги — лисьи мордочки, одна из которых умильно улыбалась, а вторая скалилась на неведомого врага. На чёрных сандалиях позвякивали серебряные колокольчики. Их нежный перезвон терялся в шуме пира, но Ханэ слишком хорошо его помнил. Как и сладкий аромат ванили с сандалом — любимое сочетание Алис.

Она притягивала к себе взгляды и откровенно наслаждалась этим. Даже Нири глазел на Алис с щенячьим восторгом в глазах. Когда к нему присоединился Обура, Ханэ не выдержал, поднялся и пошёл навстречу лисице.

Они встретились на середине зала. По-хозяйски приобняв её за талию, Ханэ повёл Алис к своему месту. Представившись, она легко поклонилась присутствующим и опустилась на подушку рядом с Ханэ.

— Так вот что за подарок! — рассмеялся Обура, хлопнув себя по коленям. — А я-то гадал!

— И какие были варианты? — поинтересовался Ханэ. Он млел от прикосновений лисицы, которая обняла его за плечи таким же властным жестом, каким он обнял её, когда вёл через зал.

Казу своим подарком попал в точку. Ханэ сам не заметил, как начал улыбаться вместо того, чтобы хмуриться.

— Я думал, это деньги или свитки с заклинаниями. Или талисман какой.

— Что ж, в каком-то смысле последний вариант был верным, — Казу изящным жестом расправил веер и прикрыл им нижнюю часть лица. — Посмотри, как Ханэ сияет.

Переглянувшись между собой, братья-вранолюды одновременно фыркнули. Нири помрачнел. Ханэ уже понадеялся, что сейчас волколюд оскорбится и уйдёт, но надежды рухнули, когда к ним подбежали дети.

Аруха и Хина, хихикая между собой, поначалу пробежали мимо. За ними пробежал Шиёки, и девоки с весёлым визгом бросились от него врассыпную. Попетляв немного между гостями, они вдруг заскочили Нири за спину.

— Мы в домике! — крикнула Аруха, выглянув из-за плеча волколюда.

Шиёки её слова не остановили. Он перескочил через столик, на бегу хлопнул по плечу, кого достал, и остановился только у стены. Прижавшись к нарисованному ворону спиной, мальчишка шумно задышал.

— Поймал, — задыхаясь, объявил он.

— Это против правил! — в один голос крикнули девочки.

Хина зыркнула на брата, и тот выставил перед собой руки:

— Стоп-игра, стоп-игра!

Не слушая его, Хина приблизилась к брату. Шиёки, слишком запыхавшийся после бега, попытался отползти от неё и скрыться за Казу. Хина безжалостно поймала его за локоть и, подтащив к себе, скрутила вдобавок за ухо.

— Поймала! Ты снова водишь!

— Ах та-ак, — Шиёки сделал страшные глаза и, не успела сестра отскочить от него, как мальчишка ткнул её в щёку и торжествующе крикнул: — Ты водишь!

Фыркнув, Хина ткнула его локтём в бок. Конечно, Шиёки не мог этого так оставить. Они сцепились в шумный каркающий клубок, пока Аруха растерянно хлопала глазами, и не успел никто опомниться, как они налетели на Нири.

— Так, детвора! — повысил голос он, хлопнул в ладони. — Эй! Бойцы-птенцы!

Казу глядел на них с лёгким пренебрежением, Обура наблюдал со сдержанным интересом, но вмешиваться не торопился.

— На кого ставишь? — вполголоса поинтересовался Ханэ, накрыв рукой ладонь Алис.

— На Шиёки, конечно. Он ведь старше.

Едва она это сказала, как Шиёки с грохотом рухнул на пол и утянул за собой сестру. Аруха коротко вскрикнула. Клубок распался. Хина вскочила первой и, шмыгнув носом, мстительно пнула брата в колено.

— Д-дурак! — дрожащим голосом объявила она.

— Сама такая! Дай гляну, — проворчал он. Хина обиженно отвернулась. — Да дай!

Шиёки подошёл ближе, но тут же получил по рукам от сестры. Обиженно шипя, мальчишка отошёл к Нири, плюхнулся рядом прямо на циновку и потянулся к его чашке.

— Эй, куда? — рассмеялся Нири, выхватив чашку прямо из-под любопытного носа. Волколюд опрокинул её одним махом и, поморщившись, стукнул чашкой об стол. — Иди с сестрой мирись!

— Она не хочет, — пробурчал Шиёки.

— Хина, иди сюда, — благодушно позвал её Нири.

— Не хочу! — Хина примостилась у ног Ханэ, залезла под свободную руку и, встретившись взглядом с Алис, обиженно поджала губы.

Обура выглядел немного расстроенным, будто ожидал, что девчонка пойдёт к нему. У Ханэ его вид вызывал лишь желание рассмеяться: что Обура, что Казу не появлялись в поместье уже несколько лет, да и до того не особо общались с Хиной. Казу держался с ней учтиво, но отстранённо, Обура не сильно отличался в этом от брата. Чего он ещё после этого ожидал, что Хина бросится к нему в объятия?

Ханэ вдруг почувствовал себя победителем. Ему дети доверяли, а этим столичным, разодетым в пух и прах птицам нет. У него была Алис, а рядом с ними никто не сидел. И амулет, приносящий удачу, сейчас был при нём.

“Демоны Ёми, не надо было столько пить, — эта мысль мелькнула и пропала, растворилась в нахлынувшем на него веселье. — Ай, ладно! Не сидеть же унылой белой вороной!”

Размышления прервала юная волчица. Немного помешкав, она всё-таки подошла к Хине и, присев сбоку, сочувственно поинтересовалась:

— Сильно ударилась?

— Не сильно. Просто больно.

Аруха только глянула на Шиёки, как тот сразу принялся оправдываться:

— Да я случайно! И я, если что, с ней не ругался! И вообще…

— Будь мужиком, а, — прервал его вальяжно развалившийся Нири. — Если виноват, так признай.