Книги онлайн и без регистрации » Детективы » Фамильное привидение - Ирина Арбенина

Фамильное привидение - Ирина Арбенина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 72
Перейти на страницу:

А поскольку ангина была частым гостем, то так уж получилось, что Светлова провела на том самом подоконнике не так уж мало времени, практически наблюдая «святая святых» — процесс этого самого планирования…

Надо сказать, насмотрелась она всякого… Более всего ей запомнилась женщина, сотрудница Госплана, которая запирала свой кабинет изнутри на ключ, раздевалась до нижнего белья и вставала на голову…

Поэтому, когда экономика СССР благополучно, дав крен, пошла ко дну, лично Светлова совсем не удивилась. Ее детские впечатления от работы Госплана вполне логически согласовывались с таким печальным итогом.

Теперь Светлова некоторое время еще постояла в переулке, созерцая столь знакомые ей окна…

Георгиевский, конечно, изменился: дом, где прошло детство Светловой, теперь не был жилым, и окна в нем стали другими… Не те, прежние, скрипучие двойные деревянные рамы, с которых, когда их открывали по весне, облетала белыми чешуйками старая краска… А нечто сплошное — зеркальное и современное.

Но переулок все так же был набит машинами. Правда, теперь это были не советские автомобили чиновников Госплана… Да вот, собственно, и все основные изменения.

Увы, Светлова верила, что у зданий есть аура, которая, безусловно, влияет на судьбу поселившихся в нем обитателей. Поэтому, припоминая картины той ушедшей жизни и учитывая судьбу Госплана, лично Светлова ничего хорошего от нынешнего учреждения, выходящего окнами в Георгиевском переулок, не ждала.

А вообще, маленькие девочки с ангиной, сидящие на подоконнике, знают о серьезных взрослых делах гораздо больше, чем можно предположить…

Светловой не удалось поговорить с Борисом Эдуардовичем.

Его комната в большой коммунальной квартире на Якиманке, по словам его соседки, открывшей Ане дверь, была заперта и пуста.

Эта же соседка объяснила Светловой, что не видела старика уже несколько дней.

На вопрос Светловой, можно ли ей заглянуть в комнату Роппа, женщина пожала плечами:

— В общем-то, это возможно… Но с какой стати?

— Понимаете, я из отдела социальной помощи одиноким старикам и инвалидам, — соврала Аня.

— А что, есть такой отдел? — Женщина посторонилась и пустила Аню в квартиру.

— Есть! — бойко врала Светлова. — Теперь есть. Понимаете… Мы хотели поставить Бориса Эдуардовича на учет. Видите ли, когда речь идет о беспомощных стариках, общество должно…

— Да какой он беспомощный… Хоть и старый — это правда, а поздоровей меня будет! Довоенное еще здоровье. То поколение… теперь уж такого нет. Дедушка у нас здоровый, как… как…

Соседка Роппа не нашла нужного сравнения и, вздохнув, направилась в глубь длинного коридора.

Светлова обрадовано — за ней.

— Понимаете, мы в таких случаях, когда долго человек не появляется, волнуемся… Мало ли что случилось: надо обязательно осмотреть комнату!

— Вот его комната!

Женщина привычно достала с выступа над дверью ключ и открыла дверь.

— Смотрите, если хотите… Думаете, он тут помер?

— Ну, бывает же такое… сколько таких случаев…

— Никак этого не может быть, — возразила женщина, — если дверь снаружи заперта и ключ оставлен на обычном месте. Ушел он куда-то… Ушел — и до сир пор нет!

На кухне что-то зашипело, явно закипая и убегая, и соседка Роппа бросилась туда. — Спасать! А Светлова вошла в комнату.

Все ее стены от пола до потолка занимали узкие, в одну доску, неокрашенные полки, на которых тесно, одна к одной, стояли книги, книги и книги. Вместо кровати раскладушка.

Единственным украшением и предметом роскоши здесь был висевший над письменным столом портрет.

По всей видимости, это был сам Ропп, сидящий в кресле с раскрытой книгой в руках.

На письменном столе тоже — раскрытая книга.

Светлова, затаив дыхание, заглянула в нее.

«…Баронские роды можно подразделить на три категории: российские, прибалтийские и иностранные, — прочитала она. — В Российской империи титул барона преимущественно жаловался финансистам, промышленникам, в основном лицам недворянского происхождения, например банкирам де Смет, И. Ю. Фредериксу, Р. Сутерленду. Пожалование баронского титула, в частности, купцам было закреплено указом Екатерины Второй… В день своей коронации 5 апреля 1797 года Павел Первый пожаловал баронством Российской империи государственного казначея тайного советника Алексея Ивановича Васильева, санкт-петербургского коменданта Алексея Андреевича Аракчеева, в 1799-м егермейстера Ивана Павловича Кутайсова. За время его царствования все трое успели получить графский титул. Кроме них, Павел Первый в 1800 году в один день дал титул сразу троим придворным банкирам: московскому купцу Роговикову, португальцу Вельо и немцу Ралю…»

Аня взглянула на портрет Роппа.

Теперь ей показалось, что на лице старика застыло неодобрительное выражение, возможно, относившееся к императору Павлу, столь необоснованно щедро разбрасывавшемуся баронскими титулами.

Возможно, к самой Светловой, бесцеремонно вторгшейся в его жилище.

Светлова поежилась.

По всей видимости, портрет принадлежал кисти очень талантливого человека… Без преувеличения, на нем у Роппа был вид человека, который вполне может и заговорить!

Анна обвела взглядом комнату, все находившиеся предметы в которой свидетельствовали только об одном: у этого человека единственным смыслом, и делом, и увлечением его жизни была его работа.

Можно было предположить, что в этой комнате пожалование баронского титула португальцу Вельо было событием более реальным, чем все происходившее за окном — вся нынешняя Москва с ее людскими толпами, и страстями, и новостями.

И неужели такой старик мог быть связан с какой-то «Наоко»?

Дома Светлова еще раз внимательно изучила газетную заметку, попавшую к ней благодаря наблюдательности секретаря покойного депутата Лики Дементьевой, — заметку, которую иллюстрировала фотография с Роппом.

Речь в заметочке шла об аукционе, на котором распродавались какие-то, практически музейной ценности, антикварные экспонаты.

На этом аукционе, судя по словам автора газетной заметки, «гуляли» вовсю. И особенно выделялись владельцы компании «Наоко». Суммы, которые эти парни предлагали за выставленные раритеты, резко превалировали над возможностями остальных участников аукциона, хотя присутствовали там далеко не последние богачи России.

— Ничего себе бедный старик… — Светлова даже присвистнула, разглядывая престарелого Роппа, «тусующегося» в компании этих господ. — Ничего себе у него, оказывается, знакомые! Вот это старичок!..

В общем, следовало признать, что вся эта история становилась крайне опасной. Парни на снимке — это вам не взбаломашная дамочка Инара Оскаровна…

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 72
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?