Золото мертвых - Андрей Александрович Васильев

хоть иди и лопату в доме выпрашивай, так интересно узнать, что там. Но — нельзя, причем причин на это столько, что перечислять замучаешься. Но ничего, никуда он от меня не денется, я найду способ его вырыть.

Я вскарабкался на дуб, сучья которого чуть ли не упирались в несколько окон, уселся на одной из толстых ветвей и достал из кармана несколько маленьких камушков, которые подобрал по дороге. Если уж ностальгировать, так по полной.

Юлька сидела на кровати, мрачная и растрепанная, она водила пальчиком по экрану планшета и что-то тихонько бормотала себе под нос.

Я бросил камушек в окно, тот тихонько стукнул о стекло, девушка встрепенулась, после мотнула головой, решив, что ей послышалось, и снова уставилась в экран гаджета. Я хихикнул, и бросил второй камушек, а следом третий.

Планшет отлетел в сторону, Юлька выпрямилась, повернула голову в сторону окна, и уставилась на меня. Само собой, теперь она догадалась, что слуховой галлюцинации не было, что там, на дереве, притаился ее старый знакомый.

Эта традиция уходила корнями в далекое прошлое, в те времена, когда мы еще учились в школе и не слишком афишировали наши более чем тесные отношения. Что мои, что ее родители не были пуританами, но вряд ли пришли бы в восторг от того, что наша дружба немного изменила вектор. Нет, потом мы все равно спалились, но это случилось сильно потом.

Впрочем, я и после школы не раз шастал этим путем.

— Не скажу, что ждала, — сообщила Юлька, открывая окно и приглаживая волосы. — Ты чего один? А, я догадалась! С такой задницей, какую отрастила себе твоя будущая супруга, на дерево не влезешь, все ветки поломаются.

— Так себе заход, — заметил я. — С задницей у нее все в порядке, нечего наговаривать на человека.

Юлька поджала губы и нехорошо засопела.

Я нахохлился и несколько раз взмахнул руками, изображая птицу.

— Решил сыграть в «крокодила»? — процедила Певцова.

— Не-а, — помотал головой я. — Тебя изображаю. Ты сейчас приблизительно так выглядишь.

— То есть я тупая курица? — уточнила Юлька, закипая до предела. — Ты это имеешь в виду?

— Ты… — Я пощелкал пальцами. — Слушай, нет у меня хорошего ответа, емкого и остроумного, потому сразу перейду к главному. Юлия Сергеевна, тебя разыграли.

— Чего?

— Того. — Я осторожно повозился на ветке, которая начала потрескивать под моим весом. Нет, определенно надо меньше жрать. — Стелла, зараза такая, над тобой подшутила, а я даже не успел про это сказать, ты слишком шустро убежала.

— Ее зовут Стелла, — удовлетворенно заметила Юлька. — Говорящее имя, отлично подходит к внешности. Они все через одну или Стеллы, или Изольды.

— Даже не стану спрашивать, кто «они», — отмахнулся я — Кстати — это шаблон, который давно не работает. Сейчас в тренде все посконно-домотканое, даже в сфере сомнительных услуг. Там все меньше Изабелл и все больше Ефросиний.

— Тебе видней, это ты по шалавам бегаешь.

— Истинно так. Слушай, можно я уже в комнату переберусь, а? Просто если этого не сделать, то полечу я вниз, собирая по дороге все остальные ветви, а после ударюсь о планету больно-больно.

— Не скажу, что мне тебя жалко.

— Хорошо, — согласился я. — Меня не жалко. А зеленое насаждение? Этому дубу лет невесть сколько, он, возможно, новую ветку уже и не отрастит. Ты же в «Гринписе» состояла!

— Лезь, — буркнула Певцова. — Только имей в виду — я на тебя очень зла, потому могу пустить в ход то, что подвернется под руку. Может, вовсе тебя убью, и ничего мне за это не будет. Меня любой суд оправдает. Я скажу, что ты коварно проник ко мне в комнату и хотел лишить самого дорогого.

— Свитера с оленями, что ты купила в Лапландии десять лет назад? Прости, просто больше ничего в голову не пришло.

— Вот какая же ты все-таки скотина, Швецов, — с отвращением произнесла Юлька, распахивая окно до предела.

— Редкая, — ответил я и осторожно стал карабкаться вперед.

Вот ведь, раньше это как-то легко и непринужденно получалось. Вроде и лет прошло не так много, а гляди-ка…

— Ну. — Юлька забралась на кровать, обняла руками большого плюшевого медведя и уставилась на меня. — Что еще расскажешь?

— Зависит от того, что ты хочешь знать. — Я огляделся вокруг. Надо же, почти ничего не изменилось, разве что исчезли с полок несколько фотографий, тех, где мы с владелицей комнаты были вместе запечатлены. Как видно, были они разрезаны и сожжены, тетя Жанна о чем-то таком упоминала.

— Очень хотелось бы услышать… — бойко начала Юлька, но после замолчала. — А я не знаю, что хочу знать. Разве только… За что ты так со мной поступил?

Вы сговорились? Сначала одна про это спрашивает, потом другая. Но если у первой хоть основания имелись, пусть и не самые веские, то здесь их и в помине нет.

— Юль, я ведь ничего и не сделал. — Я присел на кровать. — Ты сама выдумала обиду, а после сама же в нее и поверила. Говорю тебе — это шутка была. Стелла стерва еще та, уж поверь мне, и забавы у нее соответствующие. Нет, я, наверное, виноват в том, что тебе не позвонил раньше и ничего не объяснил, но давай честно — ты бы стала со мной разговаривать? Ну? Сама же знаешь, что нет. Первый звонок ты бы сбросила, а после второго загнала меня в «черный список».

Сидит, молчит, сопит, медведя тискает. Кстати — мой подарок на ее семнадцатилетие, настоящий «Teddy bear», ростовой, я его в Штатах заказывал. Фотки выкинула, а его нет. Забавно.

— Мы с ней деловые партнеры, — продолжил я. — Что ты так смотришь? Кто недавно говорил, что я никто, звать меня никак, смотреть на меня — и то противно? Твое мнение для меня много значит, я пораскинул мозгами и решил, что ты права. Вот со Стеллой кое-какой бизнес решили замутить.

— Я была неправа, — перебила меня Юлька. — И пьяна. Не стоило меня слушать. К тому же папа утверждает, что теперь госслужба стала куда более надежным трамплином для прыжка в будущее, чем коммерция. Да-да-да, я сама слышала. И потом — Швецов, ты пошел не в отца, а в мать, в бизнесе тебе делать нечего. Тебя обдурят непременно, а после еще и посадят.

— Вот тебе и раз. — Я пристроил свой затылок на ее колени, как когда-то очень давно, в прошлой жизни. — Певцова, как-то определись уже с тем, кем ты хочешь меня видеть, хорошо?

— Тебе это важно?

— Ну а как ты сама думаешь? — рассмеялся я. — Наверное, да.