Между нами горы - Чарльз Мартин

– Сожалею об этом вместе с вами.

– Скажете хоть что-то утешительное?

Я накрыл ее ступню ладонью.

– Когда мы отсюда выберемся и вы окажетесь на теплой больничной койке, а не на ледяном ложе, – разве что не засудите меня за то, что я подверг вас опасности накануне вашей свадьбы, – я накрашу вам ногти на ногах в любой цвет, какой только захотите.

– Забавно, что вы об этом говорите. Валяясь здесь после вашего ухода, я как раз обдумывала вступительное слово моего адвоката. «Леди и джентльмены, жюри присяжных…»

– И что получилось?

Она пожала плечами.

– На вашем месте я бы наняла очень успешного адвоката, хотя и тогда вам будет не на что надеяться.

– Все так плохо?

Она наклонила голову.

– Сейчас разберемся. Вы начали с добрых намерений, потом спасли мне жизнь. Я минимум дважды видела, как вы кашляете кровью, тем не менее вы занимаетесь моей ногой и вообще от меня не отходите.

– Видели?..

– Кровь на снегу трудно не заметить.

– Нам обоим полегчает, когда мы спустимся на пару тысяч футов.

Она взглянула на компас, висевший у меня на шее.

– Когда она вам это подарила?

– Головастые морские черепахи откладывают у нас на пляже яйца и оставляют в дюнах песчаные бугры. Много лет назад Рейчел вступила в «черепаховый патруль». Она бродила по дюнам с палкой и с рулеткой и отмечала дни в календаре. Ее удивляло, как черепахи откладывают яйца и при этом каким-то образом знают, где находится море. Я всегда хорошо определял направление. Почти всюду легко ориентируюсь. Этот компас она подарила мне однажды после патрулирования.

– Почему бы не воспользоваться прибором GPS, как Гровер?

– Проблема с этим прибором – разрядились батарейки и, возможно, внутрь попала холодная вода. Обычно в горах я прикрепляю прибор GPS на ремень, а компас вот так вешаю на шею.

– Можно задать глупый вопрос: откуда компас знает, куда показывать?

– Он всегда показывает в одном направлении – на магнитный север. Это позволяет определить остальные стороны света.

– Магнитный север?

Ее ноги начали теплеть.

– Вы не состояли в гёрлскаутах?

Она покачала головой.

– Я всегда слишком ценила свободу.

– Земля обладает магнетизмом. Источник магнитного притяжения расположен вблизи Северного полюса. Отсюда название «магнитный север».

– И что дальше?

– Истинный север и магнитный север – разные вещи. В этих широтах это не очень важно. Но если воспользоваться компасом около Северного полюса, то можно тронуться умом. Я пользуюсь им обычно для «двухточечного» перемещения.

– Как это?

– Компас не может подсказать, где вы находитесь, только укажет направление, куда вы идете или откуда пришли. Правша вроде меня без компаса обязательно опишет круг, смещаясь вправо. Чтобы двигаться по прямой, вы выбираете направление и угол по компасу, например, 110 градусов, 270, 30 – сколько хотите. Затем определяете зрительный ориентир где-то впереди, на оси движения по компасу: дерево, вершину горы, озеро, куст… Добравшись до этого ориентира, выбираете другой, но в этот раз используя точкой отсчета ориентир позади вас и постоянно проверяя себя. Вот вам «две точки». Несложно, но требует терпения. И кое-какой практики.

– Этот компас поможет нам выбраться отсюда? – В ее тоне послышалось нечто новое – первый намек на страх.

– Поможет.

– Постарайтесь его не потерять.

– Не потеряю.

Я бодрствовал, пока не убедился, что Эшли заснула. Лекарство сделало свое дело. Не сумев уснуть, я вылез из спального мешка, натянул кальсоны и куртку, обулся и вылез наружу. Там, открыв компас, я подождал при лунном свете, пока его стрелка укажет на север.

Помнишь, как мы ликовали, когда получили предложение работать в Джексонвилле? Прямо до потолка прыгали. Назад на пляж, к океану! Запах соли! Вкус рассвета! Звуки заката! Мы возвращались домой, поближе к твоим родителям.

Но ты была организатором внелечебной деятельности в детской больнице и даже мысли не допускала, чтобы уехать, не дождавшись замены. Поэтому гнать грузовик с нашим скарбом из Денвера в Джексонвилл, от Скалистых гор до океанского пляжа, выпало мне одному. Все 1919 миль.

Я пообещал купить тебе кондоминиум, любой дом, какой пожелаешь, но ты сказала: пусть остается тот, который был у меня.

Ты повисла на дверце кабины, так, что заскрипели петли, болтая в воздухе левой ногой и указывая в глубь кабины.

«Здесь для тебя подарок. Только, чур, не открывать, пока не отъедешь».

На полу, под пассажирским сиденьем, стояла картонная коробка. К ее крышке был прикручен клейкой лентой портативный серебристый магнитофон с запиской «нажми «воспроизведение».

Я отъехал от дома, переключил автомат на «ход» и нажал воспроизведение. Раздался твой голос. Я буквально услышал, как ты улыбаешься.

«Привет, это я. Я подумала, что тебе не помешает компания. – Ты облизнула губы, как всегда делаешь, когда волнуешься или озорничаешь. – Такое предложение… Я беспокоюсь, как бы тебя не похитила у меня больница. Как бы мне не стать докторской вдовой с ложкой сливочного крема в одной руке и с дистанционным пультом в другой, листающей каталог клиники пластической хирургии. Я засунула в кабину эту штуку, чтобы быть с тобой даже в разлуке. Потому что скучаю по звуку твоего голоса, когда тебя нет рядом. И… И я хочу, чтобы ты скучал по моему голосу. Скучай по мне! Я попользуюсь магнитофоном денек-другой, расскажу тебе, о чем думаю, и отдам его тебе. Можем передавать его друг другу, как эстафетную палочку. И потом, надо же мне конкурировать со всеми хорошенькими медсестрами, которые будут вокруг тебя роиться! Придется сбивать их с тебя палкой. Или стетоскопом. Бен… – Тон твоего голоса сменился с серьезного на игривый. – Если тебе захочется услышать, как кто-то теряет голову, слабеет в коленках, краснеет, если тебе захочется поиграть во врача, просто нажми «воспроизведение». Идет?»

Я кивнул, глядя в зеркальце заднего вида. «Идет».

Ты засмеялась.

«В этой коробке – предметы, которые помогут тебе в пути. Первый у тебя в руках. Остальные помечены цифрами, не смей их доставать, пока я не скажу. Идет? Только честно. Если ты не согласен, я отключаюсь, больше ты меня не услышишь, понял?.. Хорошо. Рада, что мы все решили. Теперь ты можешь посмотреть предмет под номером два».

Я достал конвертик с CD-диском и вставил его в плейер.

«Наши песни».

Тебе было нетрудно делиться своими чувствами. Душа у тебя была нараспашку, а то, что было на душе, легко выговаривал язык. Твои родители посвятили жизнь тому, чтобы научить тебя этому, в отличие от моего отца, который всю жизнь меня запугивал, отучая высказывать свои чувства. Он говорил, что выражать свои чувства – это слабость, которую надо искоренять. Облить ее бензином и бросить спичку! В итоге из меня получился неплохой хирург экстренной помощи. Я способен действовать, не испытывая чувств.