Голубиная книга анархиста - Олег Ермаков

— Нет, нет, — бормотал Вася, возвращаясь, — следующий раз я буду умней… — Он приостановился. — Вообще не поверну к берегу? К пошлому берегу… Но тогда бы я и не встретился с Диотимой? А зачем мне она? Если верить программке, то и надо было дальше следовать лебединой тропой. Дурак.

И он с неудовольствием смотрел на вонючие шеды, на вагончик, как будто мог бы и не вернуться сюда из своего захватывающего полета.

— Ты не помнишь, сколько мы здесь уже тусуемся? — спросил он Валю.

Та пожала плечами.

— Уже март заканчивается, — проговорил он. — Интересно, когда же нам заплатят? Река вон вскрылась. Пора готовиться. Расслабляться нельзя. Обло-Лаяй рыщет. Никкор в любой миг может следаку все рассказать… Ну, указать направление, раскрыть план. И тогда на границе они перегородят речку сетью. Дерьмо, зараза. Ты еще не передумала, Вальчонок?

— Чего?

— Ну уходить из этих мест, из этой страны.

Валя сдула локон со щеки и кивнула. Но потом поинтересовалась, как же они попадут в заграницу, если у них нету никаких бумаг, документов, паспортов?

— Как, у тебя нет загранпаспорта?! — воскликнул Вася.

Валя растерянно глядела на него.

— А русский? — спрашивал Вася.

Она развела руками.

— Как еще тебя Обло-Лаяй не схватило за шкирку?.. Не переживай, Вальчонок, у меня тоже бумажки нет, вот, только рулон стыренный с нашими снами. И нам нужна лишь лодка. Это наше паспортное средство, хыхы-хы-хы…

— А Мюсляю паспорт не дадут для заграницы? — спросила Валя.

— Да у него, наверное, тоже нет никакого документа? Кто ж ему даст заграничный.

— А по реке он может?

— Откуда он узнает? Рек много. И дорог тоже.

Еще через два дня в полях запели, зажурчали жаворонки. Эдик целыми днями готовил технику, ходил по уши в мазуте, как черт. Иногда они с Борисом Юрьевичем забивали новозеландцев, и те висели вниз ушами, истекая кровью, — чем бескровнее крольчатина, тем лучше, — на перекладине между шедами. Валя тогда вообще к шедам не приближалась. Борис Юрьевич сердился и грозил ее уволить за прогулы. Но Вася старался в такие дни, работал за двоих. Он снимал мертвых новозеландцев, и Эдик вместе с Борисом Юрьевичем ловко и быстро обдирали их и свежевали. И потом Борис Юрьевич отвозил на стареньком джипе с крытым кузовом тушки в город. Некоторые заказчики сами приезжали, и тогда Эдик демонстрировал свое искусство, если заказчики не возражали. Кроме французского способа, у него были методы такие: колотушкой по затылку, американский — электричеством: тонкий металлический штырь вводят в ягодичную мышцу, а другой втыкают в височную область, — штекер в розетку, и все готово; перелом шеи; воздушный способ: большим шприцем запустить в вену уха порцию воздуха.

Наконец Вася спросил у Бориса Юрьевича про зарплату.

— Да вы же на полном здесь обеспечении, — ответил Борис Юрьевич. — Васильевна разве плохо вас кормит?

Вася насупился.

— Да нет, шучу, — сказал Борис Юрьевич. — Все как обещано. Пять?

Вася кивнул.

— Иди к Светлане, она выдаст.

— А Вале?

— Ну и ей, разумеется… Три тысячи пятьсот.

— Почему?

— Штрафы за прогулы.

— Но… я же за двоих работал, — пробормотал Вася.

— Иди и не спорь, — внушительно ответил Борис Юрьевич.

Вася отправился к дому. Снова на него тяжко лаял пес. Появилась молодая женщина в клетчатой рубашке и джинсах и спросила, что ему нужно. Он объяснил.

— Сколько? — спросила она.

Вася ответил. Женщина повернулась, собираясь уйти, но вдруг остановилась и устремила взгляд синих глаз на Васю в брезентовой робе, большой вязаной шапке.

— Но почему не десять? Вас же двое?

Вася замялся.

— Ну, ей урезали…

— За что?

— За прогулы. Хотя они и вынужденные, проклятье.

— В смысле?

Вася растолковал, что к чему.

— Вот как? Хм… — откликнулась женщина и ушла.

Вернулась она очень быстро с тысячными купюрами и, отдавая, сказала, что сама не может этого терпеть. Вася поднял глаза на нее.

— Пересчитайте, — велела она.

Вася посчитал, было десять бумажек. Он снова возвел глаза на женщину.

— Но…

— Все в порядке. Финансовый директор здесь я, — сказала она и закрыла дверь.

Вася пришел в вагончик и бросил на стол деньги.

— Вот, — сказал он.

Валя посмотрела на деньги.

— Ого, скоко…

— Да копейки на самом деле, — возразил Вася.

Валя брала бумажки и с улыбкой их рассматривала.

— Ой, нет… Это же прям зарплата. Оклад, — говорила она с восхищением. — Я никогда не получала.

— Да ну?.. Что, сразу на паперть после школы?

— Ну не после, но… — Валя замялась и не стала продолжать.

— Говори спасибо его женке, сам-то он назначил тебе штрафы, а она отменила.

— Давай купим вторую мобиблу, — сказала Валя.

— Зачем?

— Чтобы и я могла фоткать сны.

Вася глядел на нее. Глаза у Вали лучились.

— Нам надо купить лодку, продукты, — сказал он. — Сапоги.

— Зонтик, — откликнулась Валя. — И тебе, и мне.

— Зонтики?.. Хыхыхы-хых, — просмеялся Вася.

— Ну как дождь пойдет? Где на лодке спрячешься?

— Да рулоном укроемся.

— А сны расплывутся? Ты же записываешь.

— Так сверху еще и пленкой можно. Дешево и надежно. Надо составить список. — Вася очистил новый клочок на рулоне и оторвал его, уселся за стол, взял ручку. — Первое…

— Сигареты, — сказала Валя.

Вася пристукнул кулаком по столу.

— Еще чего! Мы будем дышать волей полной грудью, а не дерьмом, заразой.

Валя хихикнула и ответила, что не сказала бы, будто у Фасечки грудь полная, — скорее впалая.

— Это потому, что здесь мне дышать нечем, — ответил Вася и решительно записал пункт первый: — Лодка. Пункт второй…

— Лампа, — подсказала Валя.

— Лучше уже электрический фонарик, — возразил Вася.

— Так это покупать надо.

— А лампу ты хочешь стырить?

— Не-а, взять… А взамен… взамен что-нибудь оставить. Рюкзак.

Вася постучал себя по лбу шариковой ручкой.