Жена-22 - Мелани Гидеон

Когда мы закончили читать книжку, он сказал: “Я настоящий счастливчик, а знаешь, почему?” – “Конечно”, – ответила я. “Потому что если мои мамочки разойдутся, а потом опять полюбят, у меня будет целых четыре мамочки!”

– Зои нет дома, – говорю я.

– Нет, она дома, – говорит Зои, появляясь у дверей.

– Мы обедаем, – говорю я.

– Я уже закончила, – возражает Зои.

– Дорогая, у тебя воспаленные глаза.

– Значит, я закапаю визин. – Она поворачивается к Джуду. – Что?

Что-то интимное, не требующее слов проносится между ними.

– Завтра в школу. А ты еще даже не приступала к урокам, – напоминаю я.

Когда Зои была в пятом классе, и я наконец завела разговор о пубертатном периоде и менструации, она все очень хорошо восприняла – без испуга и отвращения. Через несколько дней, вернувшись из школы, она сообщила мне, что разработала план. Когда у нее начнутся месячные, она просто будет постоянно носить понтоны в своем рюкзаке.

Мне пришлось сделать усилие, чтобы сдержать улыбку (и не сказать ей, что она все перепутала, что это тампоны, а не понтоны), потому что я знала, что насмешка над ее самостоятельностью может все испортить. Вместо этого я сделала непроницаемое лицо, которое умеет делать каждая мать. Потом мать передает это искусство дочери, которая затем оборачивает его против нее самой.

Зои смотрит на меня.

– Полчаса, – объявляю я.

Ноутбук тренькает, когда я прохожу мимо своего кабинета, и я быстренько захожу на Фейсбук.

Джули Стаггс

Марси – не хочет засыпать одна в своей новой большой кроватке!

52 минуты назад

Шонда Перкинс

Пожалуйста, ну пожалуйста, ну пожалуйста!

Не нужно так со мной поступать. Ты знаешь, кто ты.

2 часа назад

Джули преподает в Кенвуд, а Шонда – одна из “Жужелиц”. Из кухни раздается звон разбивающегося стекла.

– Элис! – кричит Уильям.

– Сейчас приду, – громко отзываюсь я.

Сажусь и быстро отстукиваю два коротких послания.

Элис Бакл – Джули Стаггс

Не сдавайся. Попробуй несколько первых дней ложиться рядом с ней. Рано или поздно она привыкнет!

Минуту назад

Элис Бакл – Шонде Перкинс

“Эгг-Шоп”. Завтра, ланч. Я угощаю. Хочу услышать ВСЕ!

Минуту назад

Потом я поспешно возвращаюсь за обеденный стол и в течение следующих тридцати минут выдаю те же банальности (“Не сдавайся. Хочу услышать все!”). Неужели все живут такой же двойной жизнью?

От: Жена-22 <[email protected]>

Тема: Масло в огонь

Дата: 1 июня, 5:52

Кому: Исследователь-101 <[email protected]>

Дорогой Исследователь-101,

мне кажется, что отвечать на вопросы о периоде наших с Уильямом ухаживаний – все равно что подливать масла в огонь. С одной стороны, это как смотреть фильм. Кто эти актеры, исполняющие роли Элис и Уиль яма? Те – юные – мы для меня как будто чужие. С другой стороны, я могу вернуться назад и описать вам эти сцены в мельчайших деталях. Я точно помню, что чувствовала, когда представляла, как буду с ним спать. Как я наслаждалась предвкушением.

Что касается открытости, должна признаться, что когда тебе задают такие интимные вопросы и так внимательно слушают ответы, когда твое мнение и чувства ценят и принимают во внимание – это невероятно важно. Я не устаю поражаться собственной готовности раскрывать вам настолько личную информацию.

Искренне ваша,

Жена-22

От: Исследователь-101 <[email protected]>

Тема: Масло в огонь

Дата: 1 июня, 6:01

Кому: Жена-22 <[email protected]>

Дорогая Жена-22,

нечто похожее мне говорили и другие участники, но должен повторить, что именно потому, что мы не знакомы , вы так легко смогли мне довериться.

С наилучшими пожеланиями,

Исследователь-101

Я, как всегда, опаздываю. Рывком распахиваю дверь в “Эгг-Шоп”, и мне в нос ударяет восхитительный запах оладий, бекона и кофе. Я высматриваю Шонду. Она сидит в кабинке в глубине зала, но не одна: все три “Жужелицы” в сборе. Шонда, за пятьдесят, разведенная, детей нет, продает косметику “Ланком” в “Мэйсис”; Тита, ей, наверное, уже больше семидесяти, замужем, бабушка восьми внуков, онкологическая медсестра на пенсии; и Пэт, самая молодая из нас, домохозяйка, двое детей и, судя по размерам живота, со дня на день ожидает третьего. У меня наворачиваются слезы. Хотя я уже давно с ними не встречалась, “Жужелицы” – моя стая, мои дорогие сестры по сиротству.

– Не сердись! – кричит Шонда, пока я пробираюсь между столиками.

– Ну пожалуйста, ну пожалуйста, ну пожалуйста? – спрашиваю я, наклоняясь, чтобы ее обнять. – Ты заманила меня в ловушку.

– Мы по тебе соскучились. Это был единственный способ тебя вытащить, – говорит Шонда.

– Простите меня, – говорю я. – Я тоже по вам скучала. Просто было некогда, а так у меня все в порядке.

Почему-то они все смотрят на меня грустно и сочувственно.

– Эй, не надо. Не надо на меня так смотреть. Черт.

– Мы хотели убедиться, что у тебя все хорошо, – говорит Пэт.

– О, Пэт, вы только взгляните на нее! Ты прекрасна, – говорю я.

– Хочешь потрогать? Все трогают, давай и ты.

Я кладу ладонь на ее живот.

– Ну, где ты, где ты, где ты? – шепчу я. – Привет, малыш. Ты пока сам не знаешь, какой удачный выбор ты сделал.

Шонда усаживает меня на диванчик рядом с собой.

– Так когда тебе стукнет сорок пять? – спрашивает она.

Все “Жужелицы”, кроме меня, уже перешагнули возраст, когда умерли их матери. Я – последняя. Очевидно, в их планы не входит оставить без внимания мой переломный год.

– Четвертого сентября, – я оглядываю стол. – Ну, как вам томатный сок? – Перед каждой из них стоит стакан.

– Попробуй, – Тита двигает ко мне стакан. – И я принесла тебе лумпии. Напомни, чтобы я тебе отдала.

Лумпии – филиппинская версия эгг-роллов. Я их обожаю. Когда мы встречаемся с Титой, она всегда приносит мне несколько штук.