Когда я уйду - Эмили Бликер

«Впрочем, хуже не будет», — подумал Люк. Пусть даже в письме Натали подтвердит его худшие опасения, это лучше, чем мучиться догадками.

Едва дочитав, Люк скомкал письмо в ладони. Откуда она знала — еще до операции, до облучения, до тех проклятых снимков, показавших, что рака нет, — откуда она знала, что умрет и оставит его одного? Ясновидение? Ему захотелось зашвырнуть письмо куда-нибудь подальше. Надо же, еще о свиданиях рассуждает!

Он изо всех сил сжал кулак. В голове мелькнула тревожная мысль: вдруг Нат говорит о новых поисках, потому что сама встретила другого человека? Может, на своем опыте знает, что можно любить и семью, и другого — скажем, кого-то вроде Энди…

Люк сунул комок бумаги в карман. Разберется с письмом потом, когда дети уснут. Когда он избавится от него, может быть, станет полегче. Слишком много мыслей бродило в голове после поездки в «Маранафу» и той фотографии… Люк вдруг вспомнил, что в раковине полно грязной посуды, а из крана течет кипяток. Он помчался на кухню. И столкнулся с Уиллом.

— Пап, смотри, что я нашел! — Сын сунул ему под нос глянцевую брошюру.

— Что там?

Люк пожалел, что не просмотрел сперва этот буклет и сразу отдал его сыну. Уилл указал на маленькую черно-белую фотографию внизу страницы. С нее улыбалось знакомое лицо.

— Это же дядя Энди!

Уилл отступил на шаг и скрестил руки на груди, сверля фото глазами.

— Разве? Не уверен… Хотя похож, да. Есть чуть-чуть.

Нельзя рассказывать о том, что есть фотография, на которой Энди с Натали в обнимку в одинаковых футболках улыбаются так, будто принадлежат друг другу.

— Он-он, сто процентов! Просто худой. Он был таким же, когда вы с мамой встретились?

Люк кивнул и протянул брошюру. Уилл схватил ее и снова уставился на снимок.

— Позвони ему! Он наверняка что-то знает. Вдруг они навещали там кого-то? Или просто занимались благотворительностью? А может, он мой…

Голос Уилла прервался. В горле у Люка застрял ком. Именно об этом он старался не думать.

— Ладно, позвоню на днях… Извини, надо посуду домыть.

Уилл колебался.

— Или не звонить… Подождать, пока что-нибудь еще выясним? — Он уложил буклет в карман толстовки и воткнул в ухо наушник. — Давай подождем. Мы ведь не знаем точно, он это или нет.

Не дожидаясь ответа, сын заткнул наушником другое ухо и поплелся к себе.

Люк сердито вытащил пробку из раковины. Он был зол. На то, что остыла вода. На беспокоящие вопросы. А больше всего на то, что парень на фотографии — Энди Гарнер.

Снимок обрезали: видны только лицо и плечи, но Энди был снят не один. На его левом плече лежала женская рука. На руке — кольцо. Обручальное кольцо Натали.

Люк слил остывшую воду, снова заткнул раковину пробкой и напустил кипятка. Погрузил руки в горячую воду. Боль не принесла облегчения. Конечно, можно сделать тест на отцовство и тем самым разрешить все сомнения сына. Сунуть результаты ему под нос, сказать: «Видишь? Я твой отец». Но самому Люку это не поможет. Одна мысль мешала с наслаждением вкушать спагетти и от души смеяться над перепачканной в соусе рожицей Клейтона. Что, если дядя Энди — все-таки отец? Отец другого ребенка от Натали?

Люк выскреб из банки остатки шоколадной пасты и намазал ее на верхний корж пирога — Мэй заказала на день рождения. Он терпеть не мог пасту из банки, но сам приготовить ее не рискнул. Разровняв слой, решил наведаться к детям в гостиную и выяснить, не желает ли кто облизать лопатку.

— Ага, это нападение? — Натали выскочила из-за угла и выхватила лопатку у него из рук. На ней были любимые облегающие джинсы с дырой на коленке. Ярко-синяя футболка подчеркивала синеву глаз.