Когда я уйду - Эмили Бликер

Мисс Стефани откинулась на спинку стула. Вот и всё. Тупик. Подавив раздражение, Люк встал и забрал со стола фотографию. Пора идти, пока не сорвался.

— Спасибо за помощь, — процедил он.

Люк сам не знал, чего ожидал, но уж точно не этой безжалостной непробиваемой стены. Он повернулся, скрежеща зубами, и тут услышал голос мисс Стефани.

— Сочувствую вашей потере. Натали… — Ее голос дрогнул, будто она сдерживала слезы. — Уверена, что ваша жена была чудесной женщиной.

От этих слов у него затеплилась надежда. Люк обернулся. Он настоит на своем и добьется ответов! Но лицо мисс Стефани уже приняло прежнее бесстрастное выражение. Ни доброты, ни сочувствия. Нет, ее не проймешь… Понадобится больше информации; возможно, придется даже нанять юриста.

— Благодарю.

Люк чуть помедлил в холле. На стене среди других висела фотография шести улыбающихся парочек в футболках с логотипом «Маранафы». И среди них — Натали: волосы завязаны в конский хвост, улыбка до ушей. А справа от нее стоял школьный приятель Натали, Энди Гарнер.

Люк вышел из «Маранафы», будто в тумане. Только он поставил ногу на деревянную облезлую ступеньку, как на плечо ему легла рука. Люк обернулся и машинально взял из рук мисс Стефани какую-то молча протянутую ею брошюру.

Подойдя к машине, он вдруг сообразил, что даже не назвал им свое имя. Но не возвращаться же… Люк кинул буклет на заднее сиденье, сел за руль и захлопнул дверцу. Скорее прочь отсюда, от всех этих секретов и тайн.

Выехав на асфальт, он включил радио. Нужна была музыка в тон настроению. Что-нибудь сердитое, энергичное, говорящее о предательстве. Загудели басы. Люк вжал в пол педаль газа и через несколько минут уже мчался по трассе. Только не думать. Думать очень больно. Неизвестно, что означала та фотография, зато понятно, почему ей прислали конверт из «Маранафы». Что же сказать Уиллу?

Оглушительная музыка не сумела прогнать из головы назойливые мысли. Как Натали оказалась на том снимке вместе с Энди Гарнером? Люк знал его не очень хорошо — встречались пару раз после того, как Люк вернулся доучиваться в Мичиганский университет. Энди приезжал к ним на свадьбу, потом иногда заглядывал на обед, если бывал проездом в их городе. Но от него ни слуху ни духу вот уже лет десять.

Гарнер не поступил в колледж, остался в Пентуотере и перенял у отца небольшое агентство недвижимости. Насколько Люк помнил, их офис располагался на главной улице города в квартале от книжного магазина, где работала его мама.

Пентуотер был популярным курортом. Многие приезжали туда порыбачить. К тому же городок удачно приютился между Серебряным озером и активно развивающимся Лудингтоном, и у Энди с отцом дела обстояли неплохо. А в начале двухтысячных бизнес вообще пошел в гору — вместе с бумом на недвижимость.

Энди трижды приезжал к Натали в Анн-Арбор[5]. Все они выросли в одном городке, но тогда, пятнадцать лет назад, у Люка возникло чувство, что он повстречал незнакомца.

* * *

В кампусе они увиделись, когда Энди подкатил на квадроцикле, резко затормозил и бросился к Натали, сжав ее в объятиях так, словно вернулся с войны.

С тех пор как они виделись в Пентуотере, Энди слегка подрос, но все равно был на голову ниже Люка. Гарнер еще лелеял мечту о том, что выберется из маленького мичиганского городка и станет рок-звездой, поэтому поддерживал соответствующий образ — спадающие на глаза засаленные пряди, мешковатая рубашка и свисающие джинсы, из-под которых торчали трусы. Люк не ревновал Натали к Энди: той всегда нравились опрятные парни. По крайней мере, она так говорила.

Энди закружил ее, затем поставил на ноги, но все равно не отпустил. Когда он наконец ослабил хватку, Натали чуть покачнулась и схватилась за Люка. Щеки у нее раскраснелись, как всегда, когда она была по-настоящему счастлива.

— Как же я скучал по твоей милой мордахе! — Он отбросил с глаз темную прядь. — Почему домой не приезжаешь?

— Дел много. К тому же родители переехали, так что вроде как и повода нет.

Энди схватился за сердце.

— Знаешь ты, как растоптать мужскую гордость! Повода, значит, нет? А я тебе не повод?

— Да брось! Конечно, повод. Может, мы с Люком наведаемся к вам на весенние каникулы. Рановато, конечно, для рыбалки, зато остановиться недорого.

Энди будто лишь теперь впервые заметил Люка. Он осторожно ощупал его глазами: аккуратные джинсы, заправленная в них рубашка-поло.

— Привет, Люк! Сто лет не виделись.

Они учились вместе до восьмого класса. Круглолицый Энди часто таскал на уроки огромную коллекцию насекомых. Популярности ему это не добавляло. А Люк был сыном местного пьянчужки. Так что в компанию «крутых парней» их обоих не принимали.

Энди энергично тряхнул его руку.

— Раньше Натс только о тебе и говорила. Ну, когда ты уехал и разбил ей сердце. — Энди усмехнулся злой шутке.

— Ну, в четырнадцать не выбираешь, где тебе жить.

Натали вмешалась, почувствовав их затаенную вражду.

— Да я его простила сто лет назад.

Она поднялась на цыпочки и поцеловала Люка. Вот и всё. Больше он никогда не дергался по поводу Энди.

* * *

Люк не был ревнивцем. Детские шуточки Энди и Натали иногда его раздражали, однако всерьез не беспокоили. Теперь он жалел, что не подозревал всех и вся.

Следующие двести миль вдоль обочин мелькали голые деревья, иногда показывались небольшие городки. Когда Люк добрался до дома и припарковался рядом с машиной Джесси, на часах было пятнадцать минут шестого. Отлично. Он собрал бумаги, разбросанные на сиденье, захватил брошюру и сунул все в боковой карман портфеля.

В доме пахло томатным соусом с чесноком, и Люк вспомнил, что весь день не ел. В животе заурчало, но сперва он убрал портфель с глаз подальше. Нельзя, чтобы кто-то из детей туда влез.

Из кухни послышался топот. Прибежала Мэй.

— Папа! Привет, как дела на работе? — спросила она, совсем как ее мать.

— Все хорошо. — Он поцеловал ее в лоб.

— Привет, пап! — Давно Уилл не выходил его встречать. И, что хуже, трудно было вспомнить, когда он в последний раз так искренне радовался отцу. — Как съездил?

— Куда съездил? — встряла Мэй. На ней был просторный сине-зеленый свитер — наверняка взяла в шкафу у матери. — Я тоже хочу! Если по делам, то я суперпрофессионал.

Ага, выучила новое слово.

— Я помогала продавать тетради в школьной лавке, папа! Джесси говорит, что летом можно устроить распродажу в гараже, если ты не против.