Вторая жена Командира. Наследник - Вероника Лесневская

Опять эти глупые параллели. И вновь шестое чувство вопит об угрозе, но я лишь небрежно отмахиваюсь.

- Я знаю, я же лазила в твои мозги, - хмыкаю невозмутимо.

- Маленькая стерва, - чуть слышно летит мне в спину, а я улыбаюсь: невыносимый Командир!

Эмоциональная связь с Русланом притупляется, а значит, он уже переместился наверх.

Вздохнув с облегчением, следую за Олегом по светлому коридору, вплоть до самого конца. Упираемся в дверь - и входим только после стука.

К моему счастью, внутри лишь один сотрудник. Правда, такой, что сотни стоит! Огромный шкаф с квадратным лицом, он, кажется, даже мощнее Халка из группы Отчаянных.

Включаю голубое свечение незамедлительно и начинаю внушение на ходу, медленно приближаясь к церберу, охраняющему врата в ад. И уже через мгновение он превращается в послушного песика.

Под моим контролем удаляет все компрометирующие нас с Русланом видеофайлы, а также получает установку снести еще один, после того, как я покину этаж. И замирает, тем самым давая мне время добраться до лифта и скрыться в спасительной кабинке.

Мысленно обдумываю план действий, необходимых для того, чтобы перезаписать память охранника и Леоновой. В принципе, все должно пройти как по маслу.

На некоторое время прикрываю глаза и часто дышу, пытаясь привести эмоции в норму. Но вместо этого ощущаю в животе пульсацию и уже знакомое чувство, будто меня распирает изнутри. Чем ближе я к поверхности, тем сильнее боль.

Створки лифта распахиваются – и я вижу прямо перед собой человека, которого хотела бы никогда больше не встречать в своей жизни. Чудовище, что властвует в этих подземельях.

Но я прячу свою ненависть как можно глубже, а сама мило улыбаюсь и чувствую, как мои глаза окрашиваются в голубой цвет.

- Максим… - начинаю я, как обычно, но боковым зрением замечаю, как к нам подходят экипированные военные.

Аверин криво ухмыляется – и через секунду в его руке появляется балончик. Распыляет облако непонятного вещества прямо мне в лицо.

Мельчайшие капли попадают в глаза, вызывая острую резь, будто песка насыпали, и мгновенно лишая меня способности видеть.

А значит, и пользоваться силой…

Импульсивно прячу лицо в ладони, хоть и понимаю, что это меня не спасет. Ничто уже не спасет... От страха перехватывает дыхание. Но я не успеваю даже закричать. Чувствую болезненный укол в шею, от которого быстро немеет все тело, а разум отказывается мыслить здраво.

- Попалась, тварь, - последнее, что я слышу перед тем, как окончательно улететь в черную пропасть небытия.

Анна

Балансирую на грани сна и реальности, будто в бреду. В нос забираются запахи химикатов и… смерти. Тело ватное, не слушается меня, а разум не может сгенерировать ни одной здравой мысли. Скорее всего, меня накачали транквилизаторами. Как животное, дикое и особо опасное. Отчасти они правы.

Прислушиваюсь к своим ощущениям. Судя по жжению на запястьях, я связана, а боль в пояснице и онемевшие ноги сигнализируют о том, что я, будучи в отключке, просидела на стуле. Что ж, комфорт «Генезис» своим подопытным крысам не обещал.

Впервые за время беременности я беспокоюсь не о себе, а о «подселенце», что оказался внутри меня. Подозрительный штиль в животе настораживает. Нет ни боли, ни спазмов. Он спит от препаратов?

И нет, это не материнские чувства. Я подавила их в зародыше. Настоящая Аня не может иметь детей и давно смирилась с этим. А то, что внутри меня, - результат неудачного эксперимента, и не более того.

Но почему мне так хочется, чтобы этот «результат» подал хоть какой-то знак, что он все еще там, живой и невредимый? Безумие…

Осознаю, что уже пару минут сижу с широко распахнутыми глазами, но все равно ничего не вижу. Ослепили меня? Вряд ли. Для их опытов я нужна целой и со способностями.

Эмоции настолько заторможены, что я даже испугаться не могу нормально. Значит, Руслана не призову – он просто не почувствует, что я в опасности. Решит: опять обманула и исчезла. Впрочем, может, это и к лучшему. Хотя бы он будет в безопасности.

А я, кажется, обречена…

Что это я?! Сдалась? Нет, не дождутся!

Сжимаю руки в кулаки и быстро моргаю, пытаясь восстановить зрение. Начинаю видеть слабые разводы, но не более того: все будто в темноте. Встряхиваю головой, ощущая дискомфорт от тяжести и давления. Зато, кажется, понимаю, что со мной сделали: всего лишь надели затемненные очки в широком пластиковом корпусе. Линзы практически не позволяют ничего рассмотреть. Что-то вроде очков виртуальной реальности? Хм, поиграем…

Главное, я не ослепла, что уже неплохо…

Слышу скрип открываемой двери и импульсивно поворачиваюсь на звук. Абсолютно не вижу, кто вошел.

- Очнулась? – звучит ядовито, и по голосу узнаю Аверина. – Быстро. Мы ожидали к утру.

Ничего не отвечаю. Пытаюсь считать его эмоции, но не чувствую ровным счетом ничего. Чертовы транквилизаторы! Если «Генезис» будет и дальше держать меня на них, то сможет делать все, что угодно, не оставляя ни единого шанса на сопротивление.

Макс молча обходит меня, останавливается за спиной. Не знаю его намерений, но уже через секунду вскрикиваю от укола в руку. Уверена, Аверин специально вводит иглу небрежно и грубо, чтобы причинить мне боль.

- Что ты делаешь? – сиплю обреченно, но пошевелиться и тем более прекратить это не могу.

- Пока что беру анализы, - после паузы отвечает. - Хотя с удовольствием придушил бы тебя, - срывается на рык.

Глупо усмехаюсь: становись в очередь, Макс. Но тут же вздрагиваю от неприятных ощущений в руке.

- Однако ты нужна им в целости и сохранности, - продолжает Аверин чуть слышно.

- Кому «им»? – сглатываю нервно, не ожидая ничего хорошего.

- Твоим новым работодателям, - резко вынимает иглу, вновь причиняя боль. – Познакомишься с ними, когда мы поймем, как тебя контролировать.

- Я пить хочу, - неожиданно для самой себя прошу жалостливо, ощущая, как жжет в горле.

- Обойдешься, - зло рявкает Макс. – Без воды не сдохнешь, а остальное меня не волнует, - каждое слово брызжет ядом. – А ведь могли и дальше жить вместе, ребенка завести. Я ведь любил тебя…

В следующую секунду пугаюсь своего же истеричного хохота. Будто не мне принадлежит. Слова любви из уст чудовища звучат действительно смешно.

Отрезвляет меня хлесткая оплеуха, от которой голова наклоняется вбок, а я сама чуть не падаю вместе со стулом. Вслед за пощечиной мгновенно раздается сирена и голос из динамиков: «Максим Александрович!»