Клятва Рыцаря - Эмма Орчи

Арман ничего не ответил: ему не трудно было казаться равнодушным, так как все его мысли были сосредоточены на Жанне и до какого-то короля или судеб Франции ему в эту минуту не было дела.

Наконец, они дошли до последних ворот, также охраняемых часовыми, но почему-то отворенных. Слева, из ярко освещенной караульни, слышался громкий смех. Комната была полна солдат, а посреди нее на большом столе в беспорядке стояли оловянные кувшины и кружки, лежали брошенные карты и игральные кости.

Пройдя в ворота, Шовелен и его спутник очутились в помещении, в которое из караульни падал яркий свет, от чего прилегавшие к нему коридор и каменная лестница казались погруженными в совершенный мрак, хотя и освещались каким-то жалким фонарем. Вскоре Арман стал различать множество предметов, которыми были заставлены сени; тут были и бесчисленные стулья, и деревянная кровать, и диван, совсем загородивший лестницу, и поставленные один на другой столы. Посреди всего этого хаоса стоял крупный мужчина, отдававший приказания каким-то людям.

– Эй, дядя Симон! – весело воскликнул Шовелен. – Сегодня переезжаете?

– Да, слава Богу!.. Если только есть Бог! – ответил здоровяк. – Это вы, гражданин Шовелен?

– Я, как видишь. Я не знал, что вы так скоро уходите. Гражданин Эрон, вероятно, где-нибудь поблизости?

– Он только что ушел отсюда, – ответил Симон. – Он хотел еще раз взглянуть на Капета, прежде чем моя жена заперла мальчишку во второй комнате, а теперь ушел к себе домой.

Сверху по лестнице спускался человек, тащивший на спине комод, из которого были вынуты ящики; за ним шла жена Симона, придерживая рукою комод.

– Мы лучше начнем нагружать тележку, – сказала она. – Мы совсем загородили коридор.

Бросив на Армана и Шовелена подозрительный взгляд, она плотнее закуталась в черную шаль.

– Как я буду рада выбраться из этой Богом забытой дыры! – сказала она. – Я ненавижу эти стены.

– Да, гражданка, ваше здоровье, по-видимому, не в блестящем состоянии, – вежливо произнес Шовелен. – Кто помогает вам перевозить вещи?

– Дюпон, мастер на все руки, – коротко ответил Симон. – Я взял его от привратника. Гражданин Эрон не позволил мне взять кого-нибудь со стороны.

– Справедливо! Что, новые надзиратели уже пришли?

– Только гражданин Кошфер. Он там, наверху, поджидает других.

– А Капет?

– В целости и безопасности. Гражданин Эрон пришел взглянуть на него и приказал мне запереть это отродье во вторую комнату. Тут как раз явился гражданин Кошфер и остался караулить.

Все это время носильщик стоял с комодом на спине, низко нагнувшись и громко ворча на свое неудобное положение.

– Кажется, гражданин хочет, чтобы моя спина переломилась? – пробормотал он. – Не начать ли нам выносить вещи на улицу? Я обещал по два су за каждые десять минут мальчишке, который взялся присмотреть за моей лошадью. Этак нам придется всю ночь перевозить вещи.

– Ну, ладно, нагружай тележку, – грубо сказал Симон. – Начинай вот с этого дивана!

– Подождите, я сперва схожу посмотрю, все ли в порядке в тележке. Я сейчас же вернусь.

– Захвати что-нибудь с собой, – проговорила жена Симона.

Взвалив себе на спину стоявшую за дверью корзину с бельем, Дюпон спустился с лестницы и вышел из ворот.

– Как понравилось Капету расставание с «папой» и «мамой»? – смеясь, спросил Шовелен.

– Ну, он скоро оценит, как ему хорошо жилось под нашим надзором, – ответил Симон.

– Когда ожидаете вы прочих надзирателей?

– Они должны сейчас прийти, но я не стану их дожидаться. Довольно одного Кошфера, чтобы сторожить Капета.

– Ну, прощайте, дядя Симон! – весело сказал Шовелен. – Честь имею кланяться, гражданка!

Отвесив жене Симона насмешливый поклон и кивнув ее мужу, Шовелен удалился.

– Целых шесть месяцев такой каторжной работы, – ворчал за его спиной Симон, – и за это ни пенсии, ни слов благодарности! Уж лучше служить какому-нибудь бывшему аристократу, чем этому проклятому Комитету.

Вернувшийся Дюпон принялся не спеша переносить вещи супругов, и делал это так неловко, что им пришлось большую часть работы исполнить самим.

Добравшись до квартиры Эрона, Шовелен и Сен-Жюст узнали, что ее хозяин еще не возвращался, но к восьми часам будет дома. До крайности утомленный Арман бросился на стул перед камином. Несколько минут он сидел не двигаясь, устремив взгляд на огонь, но вскоре явился Эрон и поздоровался с Шовеленом. Бросив на Сен-Жюста беглый взгляд, он сказал:

– Очень сожалею, что снова должен заставить вас ждать. Симон с женой уехали, а новые надзиратели, которым надо передать Капета, явились только что. Поэтому мне надо пойти туда и самому убедиться, что в башне все в порядке.

Эрон опять ушел, хлопнув дверью.

Арман отнесся вполне безучастно к его появлению; в эти минуты он чувствовал лишь страшную усталость и готов был положить голову на плаху, если бы мог там отдохнуть. Под влиянием приятной теплоты от камина он задремал, свесив голову на грудь, а Шовелен, заложив руки за спину, принялся ходить взад и вперед по узкой комнате.

Вдруг на лестнице послышались поспешные шаги и через минуту на пороге появился Эрон, смертельно бледный, с беспорядочно падавшими на мокрый лоб волосами, сразу постаревший на несколько лет. Шовелен остановился, с недоумением глядя на товарища. У Эрона зуб на зуб не попадал, и он не мог выговорить ни слова. Шовелен подошел к нему и положил руку ему на плечо.

– Неужели пропал Капет? – спросил он.

В расширившихся от ужаса глазах Эрона он прочел немой ответ.

– Каким образом? Когда?!

Так как Эрон все еще не мог говорить, то Шовелен с нетерпением обратился к Сен-Жюсту, отрывисто сказав:

– Налейте ему выпить!

Отыскав в шкафу водку, Арман налил стакан и поднес к губам Эрона, а Шовелен снова принялся ходить по комнате.

– Соберитесь с духом, – строго сказал он, обращаясь к Эрону, – и расскажите, как все случилось.

– Этот проклятый Кошфер был в заговоре, – глухо произнес Эрон. – Я как раз уходил из башни, когда он явился, и поговорил с ним при входе. Капета я видел целым и невредимым и приказал жене Симона запереть его во второй комнате, а Кошфер оставался в передней. Жена Симона и Дюпон, которого я хорошо знаю, возились в это время с вещами. Я готов поклясться, что на площадке тогда никого больше не было. Кошфер, простившись со мной, прошел в комнату в ту минуту, как жена Симона запирала на ключ дверь во вторую комнату. Отдавая ключ Кошферу, она сказала: «Я заперла там Капета. Там он будет в сохранности, пока не придут остальные надзиратели».

– Разве Кошфер не вошел в комнату, чтобы удостовериться, что Капет на месте?