В плену удовольствий шейха - Кэрол Маринелли

Но, конечно, она согласилась.

Они шли, держась за руки.

Ильяс прихватил большой плед и бросил его на выступе. Они лежали там и смотрели на величественное небо, согревая друг друга теплом своих тел.

«Никогда еще, – подумал Ильяс, – небо не выглядело таким прекрасным».

Казалось, звезды сверкают только для них.

– Я рад, что ты увидела это небо.

– Я тоже.

Мэгги не хотела идти с ним на выступ и любоваться небом и звездами. Для ее будущего спокойствия сейчас было бы лучше вернуться в комнату и лечь в постель. Но она была рада, что согласилась на его предложение и увидела такую красоту.

С одной стороны, она хотела лучше узнать его, с другой – она понимала, что скоро им придется расстаться.

– Как часто ты приходишь сюда? – спросила Мэгги.

– Обычно, когда нет луны, так легче увидеть звезды.

Она не это хотела знать. Она имела в виду, как часто он посещает хаммам, но была рада, что Ильяс неправильно понял ее, потому что ответ мог ей не понравиться.

На самом деле Ильяс понял ее, но не хотел говорить, что большинство ночей он проводит здесь, в хаммаме. Но и лгать ей он тоже не хотел.

Влажные волосы Мэгги скользнули по его груди, когда она приподнялась на локте и посмотрела на то место, где они занимались любовью.

– Рубины? – спросила она, разгадав тайну красной реки.

Ильяс кивнул.

– Значит, не было никакого принца, который потерял голову?

– Был, – ответил Ильяс, понимая, что, если он не будет предельно осторожен, появится еще один. Он притянул ее назад. – Его возлюбленная хотела ожерелье из рубинов. Конечно же, он подарил ей его. Но она хотела, чтобы камни были из озера в пещере, более того, она настаивала, чтобы он сам добыл рубины. А там глубоко, – добавил Ильяс.

Мэгги нравилось лежать в кольце его рук и слушать истории, которые он рассказывал своим чувственным глубоким голосом.

– Его предупреждали о риске и опасностях, но он никого не слушал. Его единственной целью было угодить возлюбленной, поэтому он нырял снова и снова, пока не обессилел и не погиб.

– Она была очень требовательной, – заметила Мэгги, заставив его улыбнуться.

– Так что если наследный принц желает сам выбрать невесту, то он рискует нырять на дно снова и снова. Или ему нужно принять выбор старейшин. Только дурак рискует жизнью ради любви.

– Наверное, – вздохнула Мэгги. – А Хазин любил Петру?

– Он не наследный принц.

– Но ведь это так?

– Я не хочу это обсуждать.

Мэгги вздохнула. Так много тем нельзя обсуждать.

– Ты все еще думаешь, что между мной и Хазином что-то произошло?

– Я знаю, что ничего не было. Я поверил тебе, иначе мы не стали бы… – Ильяс остановился, потому что собирался сказать «заниматься любовью». Вместо этого он рассказал ей, что случилось в тот день: – Махмуд испугался огласки. Я попытался поговорить с Хазином, но тот исчез. Утром была получена еще одна угроза…

– От Сьюзен?

– По-видимому. Она сказала, что обнародует записи в полдень, и намекнула на некие пикантные подробности. – Ильяс улыбнулся. Мэгги подняла голову и, нахмурившись, посмотрела ему в глаза. – Я опасался, что они записали ваш разговор. Если бы это было так, то я неохотно, но все же рассмотрел бы их требования. Тем не менее мы знаем, что ничего плохого не произошло и у них нет записи вашего разговора. Или они сейчас предъявят его, чтобы получить выкуп. Яхту проверили; скорее всего, камера располагалась в вентиляционной шахте над кроватью. Но звук оттуда записать невозможно. Должно быть, это были несколько часов скучной съемки…

Они оба рассмеялись.

– Я сидела на столе и болтала, а Хазин лежал на кровати…

Было забавно думать, что Сьюзен и ее подельник рвали на себе волосы от отчаяния, обнаружив, что на пленке нет никаких действий.

Потом их смех затих. Оба залюбовались алыми всполохами на востоке. Мэгги понимала, что пришло время прощаться.

– Останься.

– Как надолго?

Ильяс промолчал, и Мэгги ответила за него:

– Пока ты не устанешь от меня.

– Я этого не говорил, – заметил Ильяс.

Мэгги вырвалась из его объятий и села.

– Но так будет.

В ее жизни это случалось так часто, что сейчас она не могла думать иначе, хотя Ильяс и отрицал это.

– Ты будешь жить в роскоши, у тебя будет все, что пожелаешь, – сказал принц.

Мэгги понимала, что станет одной из его многочисленных любовниц, которых он вызывает колокольчиком. Она посмотрела на бархатную веревку.

– Я не буду выходить по звонку колокольчика.

– Значит, я буду посылать за тобой Куму.

Его ответ был весьма красноречивым. Ильяс четко дал понять, что она не будет занимать место в его кровати, за ней будут посылать, когда это будет нужно. Это не было бы отношениями. Просто секс. И только на его условиях.

– А что, если ты не устанешь от меня?

– Мэгги… – покачал головой Ильяс, отказываясь продолжать разговор.

Но Мэгги настаивала:

– Нет, ответь мне. Что, если через год мы все так же будем лежать под звездами и чувствовать то же, что и сейчас?

Ильяс промолчал.

Мэгги была рада этому. В отличие от приемных семей он не стал давать обещания, которые потом не смог бы выполнить.

– Может ли между нами быть нечто большее? Мы можем быть не только любовниками?

Ильяс никогда не думал об этом. По своей природе он был одиночкой. Да, когда-нибудь ему придется жениться, но только для того, чтобы обзавестись наследником. Все эти любовные отношения, на которые она намекала, не входили в его планы. Поэтому он ответил честно:

– Нет.

Ильяс не стал лгать, и Мэгги была ему за это благодарна. Ей столько раз в жизни лгали, что она совсем не верила в обещания.

Она смотрела на звезды, которые, бледнея, постепенно исчезали с небосклона. Пора было уходить.

– Мне лучше вернуться. Куму скоро придет за мной.

– Еще не скоро, – сказал Ильяс, желая снова заняться с ней любовью.

Но Мэгги не дала себя поцеловать и высвободилась из его объятий.

– Мэгги! – позвал он снова.

Но она пошла к бассейну и стала собирать свои вещи.

– Останься. Хоть на несколько дней. Я организую для тебя рейс.

– Мне нужен этот рейс. Моя мама заплатила за него.