Спорт королев - Дик Фрэнсис

Я часто получаю письма от мальчиков, которые спрашивают, как стать жокеем стипль-чеза. Почти все письма примерно одного содержания: «Я очень люблю ездить верхом и на каникулах два раза в неделю занимаюсь в школе верховой езды. Мне шестнадцать, и скоро я закончу школу. Как мне стать жокеем?»

Я отвечаю на каждое письмо, советую, как написать тренерам, заклеиваю конверт – и знаю: у них нет шанса стать жокеем. Потому что живут они в городах или пригородах, садик при доме слишком маленький, чтобы держать там собственного пони, а окружающие их городские улицы не годятся для верховой езды.

И каждый раз мне хочется послать этим мальчикам копию беседы, которую я однажды слышал по радио. Известный имитатор объяснял, как он, изучая манеру говорить лиц, которых будет представлять, разбивает голоса на типы и акценты, на низкие, средние и высокие. Это было такое понятное и увлекательное объяснение, что я решил сам испытать его метод и научиться подражать десяткам людей так же, как и он. Но в конце передачи он сказал: «Я хотел бы добавить только одно: начинать практиковаться надо в пять лет».

В имитировании, в любом другом занятии, которые требуют, помимо умственных способностей, также физической натренированности, раннее начало – залог дальнейшего успеха. В восемнадцать лет юноша может принять решение стать врачом или юристом, но уже поздно выбирать профессию пианиста или жокея.

Человек, который хочет стать жокеем, должен честно оценивать свои способности и ясно представлять три момента.

Во-первых, не поддаваться влиянию того романтического ореола, которым в глазах некоторых людей окружена эта работа. Ореол видят только глаза постороннего. Когда человек привыкает носить сверкающие рубашки и быть постоянной целью телеобъективов, чувство романтики уходит, но грязь, пот, синяки и ссадины остаются.

Во-вторых, понимать, что игра случая порой решает успех или поражение жокея и что удача сама не приходит даже к хорошему наезднику. Мне исключительно повезло, но другой любитель, который одновременно со мной перешел в профессионалы и перед которым открывались не худшие перспективы, в первой же своей профессиональной скачке сломал ногу. Он пропустил целый сезон и уже никогда не восстановил своего положения, потому что с бывшими его лошадьми теперь работали другие люди.

В-третьих, не надеяться много зарабатывать. Не больше сорока жокеев живут только на гонорары от скачек.

Меня всегда удивляло широко распространенное в мире скачек мнение, будто жокеи зарабатывают астрономические суммы. Я был одним из самых удачливых, каждый сезон участвовал во множестве скачек, получал жалованье в двух конюшнях и работал с лошадьми щедрых и понимающих спорт владельцев, они хорошо награждали меня, когда я выигрывал, и не слишком упрекали, когда проигрывал. Я описываю финансовые сложности жокейской жизни не потому, что обижен сам.

Всего несколько конюшен во всей Британии нанимают жокеев с постоянным жалованьем. Потому что всегда можно найти опытного мастера и нанять его на одно-два выступления. Иногда жокеи отказываются от маленького жалованья, потому что из-за него считают себя связанными. Будучи свободными, они могут участвовать в самых крупных соревнованиях, получить лучшую лошадь, чем есть в конюшне, предложившей им постоянную работу, выиграть на ней скачку, а следовательно, и получить хорошее вознаграждение.

В настоящее время, по недавно установленным правилам, за участие в скачке независимо от того, выиграл или проиграл, жокей получает гонорар через специальную организацию, а не прямо из рук владельца. Благодаря такой постановке дела теперь он уверен, что его работа будет оплачена и ему не придется снова и снова напоминать некоторым недобросовестным владельцам о причитающихся деньгах.

Из своего гонорара жокей оплачивает дорогую экипировку, услуги гардеробщика, взносы в фонд несчастных случаев, из которого выплачивается пособие получившим травму. Сам несет транспортные расходы на переезды с ипподрома на ипподром.

Примерно сорок жокеев участвует больше чем в ста скачках за сезон. Из них человек десять-двенадцать – больше чем в двухстах. Значит, пятьсот шестьдесят остальных жокеев имеют работу меньше чем сто раз за сезон. Так что, поверьте, никто не разбогател на гонорарах.

Когда я был жокеем, гонорар – единственное, что по закону полагалось профессионалу, даже если он победил в национальных соревнованиях. Практически, конечно, победитель, помимо законного минимума, обычно (хотя и не всегда) получал от владельца лошади дополнительное вознаграждение в виде подарка. Размер такого вознаграждения полностью зависел от владельца. Большинство давало жокею чуть больше десяти процентов от выигрыша, который они получили, поставив на свою лошадь.

Ставка могла быть маленькой на небольших соревнованиях и очень большой на национальных. Некоторые владельцы были исключительно щедрыми, и совсем мало было невероятно скупых. Жокеи всегда рассказывали друг другу, от какого владельца чего можно ожидать!

В апреле 1957 года в этом деле произошли революционные изменения. На соревнованиях за Золотой кубок впервые профессионалам, занявшим первые три места, вручили очень большую премию. С этого же года победителей еще в нескольких стипль-чезах стали награждать сигаретами, хлыстиками, ценными подарками, а в Вустере – знаменитыми кофейными сервизами местного производства.

Но все же по собственному опыту знаю, что шаткие финансовые перспективы не мешали молодым людям выбирать профессию жокея стипль-чеза и, надеюсь, никогда не будут мешать.

Для меня несомненно, что участие в скачках – это наслаждение, а не финансовый расчет, потому что любители так же преданы своему делу, как и профессионалы, участвуют в тех же самых скачках и на тех же самых условиях, только не получают вознаграждения. Кроме того, есть примерно сто пятьдесят соревнований только для любителей.

Правда, одно время стюарды ввели строгости, и, если любитель работал с многими лошадьми и участвовал почти во всех скачках, они вызывали его, как это было со мной, и ставили перед выбором: или переходить в профессионалы, или участвовать только в соревнованиях любителей.

Этти Корбет, сын лорда Раулона, начальника шотландской гвардии, много лет участвовал во всех стипль-чезах как любитель и считался одним из лучших жокеев. Он решил не дожидаться ультиматума и перейти в профессионалы. В первый день своей профессиональной карьеры он пришел в раздевалку, чтобы надеть форму со своими собственными цветами (ему предстояло работать со своей лошадью). Туда же пришел переодеться и его друг, который оставался любителем.

– Что вы себе позволяете, такие-растакие любители, – сказал Этти негодующим тоном, приводя главный аргумент стюардов, – захватили всех лошадей и отнимаете у нас, бедных профессионалов, хлеб.

Впоследствии правила снова изменились. Любители могли участвовать во всех соревнованиях и оставаться «мистерами» (к профессионалам обращение «мистер» не употребляется), но владельцы, нанимающие их больше чем для семидесяти скачек, обязаны передавать гонорар, полагавшийся бы профессионалу, в фонд помощи жокеям, пострадавшим от травмы. И теперь любители могут, не боясь упреков, на равных с профессионалами наслаждаться скачками.