Искушение временем. Книга 1. Не ангел - Пенни Винченци

— Большинству твоих друзей не известно, что ты собралась за него замуж, — перебила Мэриголд. — Да еще так скоро. Вообще-то, мне Роберт тоже нравится. Насколько я его знаю. Но я видела его всего лишь два-три раза, не забывай. Просто не пойму, почему ты решилась… на такой серьезный шаг. Почему не оставаться просто любовниками — хотя бы какое-то время?

— Да он и так уже побыл моим любовником, — весело заявила Дженетт, и во взгляде ее больших голубовато-зеленых глаз, устремленных на Мэриголд, промелькнула злоба, — но теперь я хочу большего. Мы оба хотим. И для мальчиков будет хуже, если вдруг пойдут сплетни. А поскольку осенью Лоренс отправляется в Дирфилд, все должно быть в полном порядке. Нет, боюсь, ты не сможешь меня отговорить, Мэриголд. Все решено. Роберт уже написал своим брату и сестре и сообщил, что мы собираемся пожениться, и теперь я сообщаю об этом тебе. Как самой давней и близкой подруге. Завтра появится объявление в «Нью-Йорк таймс». Тогда уж весь свет узнает. И безусловно, найдет что сказать по этому поводу. Ну а теперь не хочешь ли что-нибудь выпить перед уходом? Чая или стаканчик вина?

— Ясно, намек поняла, — ответила Мэриголд, — ухожу. Сегодня вечером мы идем на концерт в Карнеги-холл. Мне пора. Что ж, спасибо, что рассказала мне раньше, чем всему остальному свету. — Она встала, подошла к Дженетт и поцеловала ее. — Надеюсь, ты будешь по-настоящему счастлива.

— Я тоже, — ответила Дженетт, — спасибо тебе. И… вы ведь придете на церемонию, ты и Джерард?

— Конечно. Непременно придем. Спасибо.

Когда ее машина влилась в оживленный поток уличного движения, Мэриголд еще раз оглянулась на огромный, в стиле палладиан[6], дом на Пятой авеню, построенный свекром Дженетт в качестве монумента своему состоянию. Сияли огни, рассекая зимние сумерки, на лужайке у парадного входа стояла гигантская елка. Глядя на нее, Мэриголд подумала: если даже Роберт Литтон и правда любит Дженетт, он должен быть человеком кристальной чистоты, просто не от мира сего, если хоть самую малость понимает, что́ приобретает, беря ее в жены. Однако за те две встречи, когда она видела его, Роберт показался ей весьма далеким от кристально чистого и неземного существа. Признаться, и сама Дженетт была не ангел. Сказать «непреклонная» — значит почти ничего не сказать, трудно подобрать для нее подходящее определение. Мэриголд решила, что довольно беспокоиться за Дженетт, и задумалась о том, знает ли Роберт Литтон, с чем именно ему предстоит столкнуться?

Дженетт Браунлоу было всего двадцать лет, когда она вышла замуж. То была взаимная любовь с первого взгляда. За два года до этого Джонатан Эллиотт увидел ее на балу дебютанток, разглядев на другом конце зала, и сразу решил, что на этой девушке он готов жениться. Дженетт приняла его приглашение на танец, и не прошло и получаса, как она пришла к такому же выводу. Тогда еще Дженетт не знала, что отцом Джонатана Эллиотта был Сэмюэль Эллиотт, основатель банка «Эллиоттс», быстро ставший одним из новых финансовых гигантов Уолл-стрит. А когда узнала, юноша показался ей еще более привлекательным.

На то, чтобы уладить это дело, совсем не было времени: отец давил на Джонатана, чтобы тот женился на дочери его старого приятеля, девушке превосходно воспитанной, но скучной. Дженетт не считалась красавицей, но была чрезвычайно живой, стильной и очень смышленой. И тоже твердо решила выйти замуж за Джонатана.

Три месяца спустя Джонатан сказал отцу, что хочет жениться на Дженетт. Сэмюэлю Эллиотту это не понравилось: о ее состоянии и говорить не приходилось, поскольку ее отец был средней руки бизнесменом, а сама девушка слыла отчаянной и несдержанной особой. Про мисс Браунлоу рассказывали, что однажды после какой-то вечеринки она забралась на макушку одной из статуй в Центральном парке в чем мать родила. А еще говорили, что как-то раз она нарядилась молодым джентльменом и отправилась в мюзик-холл. Для Сэмюэля Эллиотта чары Дженетт не представляли никакой ценности. Ей пришлось терпеливо обрабатывать его целых двенадцать месяцев: льстить ему, развлекать его, просить его советов по поводу своих скромных капиталовложений, тем самым демонстрируя не только свое всем известное прямодушие, но и немалую проницательность, что ему понравилось. В конце концов было решено, что юные влюбленные поженятся, как только девушке исполнится двадцать лет.

После чего Дженетт — уже в качестве жены и члена семейной корпорации — взялась за свою карьеру с необычайной ловкостью и усердием.

Ее единственной проблемой было вынашивание детей. На каждого из двух ее сыновей пришлось несколько выкидышей, а перед появлением на свет младшего, Джейми, у нее родились два мертвых младенца. Пришлось оставить попытку создания большой семьи, о которой она так мечтала. Кроме того, Джонатан, по-прежнему беззаветно ее любивший, решил, что раз у него уже есть наследники, то всю свою энергию жена теперь может обратить на него, своего супруга.

Дженетт, которую утомили мучительные попытки обзавестись детьми, с радостью вернулась к роли хозяйки семейного предприятия. К тридцати пяти годам Джонатан стал президентом банка «Эллиоттс»; когда ему исполнилось сорок, умер Сэмюэль, семья переехала в особняк на Пятой авеню, и Джонатан возглавил банк. Управлял он им превосходно: двумя его величайшими достоинствами были холодная голова и безошибочная дальновидность. Во время паники 1907 года, разразившейся в результате захлестнувших страну спекуляций, когда люди буквально дрались, чтобы забрать из банков свои вклады, Джонатан выпустил обращение, в котором говорилось, что он гарантирует сохранность вкладов граждан. Пока прочие финансовые учреждения пребывали в панике, он оставался спокоен и вместе с Дж. П. Морганом всячески убеждал крупнейших банкиров внести деньги в фондовую биржу. Джонатан Эллиотт поддержал угрозу Моргана, что всякий, кто начнет панику на фондовой бирже и таким образом обострит ситуацию, будет, согласно известному изречению Моргана, «должным образом выдворен», когда кризис завершится. Восемь банков все же лопнули, а с ними вместе пало и множество финансовых учреждений. Но банк «Эллиоттс» был в числе тех, кто выстоял.

Однако в том же 1907 году у Джонатана Эллиотта диагностировали рак, и спустя год он умер. Дженетт была совершенно убита горем: она искренне любила мужа, как и тот ее, и не проходило ни дня с момента их первой встречи, чтобы они не повторяли друг другу слова любви. Но, к счастью, Дженетт обладала стойким и энергичным характером. Она знала, что свое будущее, а также будущее своих сыновей Лоренса и Джеймса не построишь на одних воспоминаниях. Более того, она была женщиной умной и прекрасно понимала законы финансового мира. Дженетт потребовала и вскоре получила место в правлении банка «Эллиоттс», вернулась к образу жизни хозяйки большого дома, делая все возможное, чтобы мальчики воспитывались так, как того желал бы Джонатан.

Дженетт встретила Роберта Литтона в 1909 году на благотворительном вечере. Заметив в нем ум, обаяние и решительность, хотя и недостаточную отвагу в финансовых делах по сравнению с той, которой обладал Джонатан, она немедленно вступила с ним в близкие отношения. Спустя четыре месяца Роберт предложил Дженетт выйти за него замуж. Имея некоторые слабые — не без причин — подозрения на его счет, она отказала ему, но предложила остаться любовниками. То ли из-за своей моральной честности, то ли потому, что у него был дальний прицел, Роберт Литтон отверг ее предложение, по крайней мере до тех пор, пока Дженетт не согласится рассмотреть саму возможность брака. Дженетт такой шаг удивил и покорил, к тому же она испытывала к Роберту определенное физическое влечение, а потому согласилась подумать. Открытие, что физическая близость с Робертом исключительно приятна ей, было только одной из причин, убедивших Дженетт принять в конце ноября его третье по счету предложение.