Дорога назад - Ольга Иванова

Илья при виде нас удивленно вскинул брови, но, глянув на перчатки Магдалены, тоже сразу обо всем догадался.

– Снимайте, – скомандовал он довольно жестко.

Миссис Флинн, сотрясаясь в немых рыданиях, стянула с себя перчатки.

– Скажете теперь, что и вы прокляты? – не удержался от колкости Илья, внимательно изучая сыпь на ее пальцах.

– Именно…– сдавленно прошептала она. – Даже не представляю, как жить дальше… Господи, а что же с магазином делать? – вспомнив об этом, Магдалена зарыдала сильнее прежнего. – Я ведь больше не смогу им заниматься! Ведь все меня начнут стороной обходить! Кто будет покупать хлеб у проклятой!

– Если хотите, я могу пока за вас поработать, – предложила я.

– Спасибо, Кэтрин, только это не решит нашу проблему…– из-за слез ее слова едва можно было разобрать, а потом она кинулся к Спенсеру и заключила его в объятия, приговаривая: – Бедные, бедные мы с тобой, сынок… Как же мы теперь с тобой, а? Как?..

– Оставим их, – Илья взял меня под руку и вывел из комнаты. – Пусть побудут наедине друг с другом… Сейчас это для них единственное утешение.

Несмотря на протесты Магдалены, я все же решила помочь ей с магазином. Следуя ее советам, замесила с вечера тесто, а утром напекла хлеба. Количество выпечки было, конечно, в разы меньше, чем обычно, но все же прилавки закрыть ею можно было. В булочную со мной отправился Илья, а Карл Генрихович остался утешать миссис Флинн и Спенсера.

День неожиданно пролетел быстро, и я не заметила, как пришло время собираться домой.

– А мы сегодня хорошо поторговали! – довольно заключила я, оглядывая почти пустые прилавки. – Надо будет завтра больше напечь, – задумчиво протянула потом и почесала руку у запястья.

Углубившись в мысли, я не обратила на это внимание, а вот от Ильи мое непроизвольное движение не укрылось.

– Что с рукой? – осторожно спросил он. Потом, заметив мое недоумение, уточнил: – Ты ее только что почесала…

– А, это! – я усмехнулась. – Да мне сегодня весь день она чешется… Видимо, к деньгам. Видишь, сколько мы сегодня продали…

Но Илья не собирался разделять мое веселье, а, наоборот, смотрел с беспокойством. И только теперь я начала осознавать причину его странных вопросов.

– Нет, – я замотала головой, отказываясь в это верить. Совсем как Магдалена вчера. – Мне ведь не сильно чешется… Возможно даже, что у меня это от местного мыла… Я как раз вчера вечером позаимствовала его миссис Флинн. Ты даже не представляешь, как оно кожу сушит! Мне вон не только руки чешутся!

– Не только руки? – в голосе Ильи стала проступать нешуточная тревога.

Он заставил меня подойти поближе к свету и принялся придирчиво рассматривать каждый сантиметр кисти моей руки, вначале одной, потом другой. По тому, как его лицо становилось все мрачнее и мрачнее, я поняла, что это – оно, то самое…

– Вот же…! – тихо прорычал Илья и чуть ли не со всей силы ударил кулаком в стену. – Этого я и боялся…

– А оно ведь само никак не пройдет, нет? – без всякой надежды уточнила я.

Илья на это лишь горько усмехнулся:

– Думаешь, чесоточным клещам ты не приглянешься, и они сами сбегут? Нет, – он с шумом вздохнул. – Это как вши. Сами не уйдут… Так и могут всю жизнь под кожей бегать и плодиться…

– Жуть какая, – простонала я, живо представляя себе это картину.

– Что же делать? Что же делать? – Илья, сцепив руки на затылке, принялся ходить по магазину.

Я же еле сдерживалась, чтобы не расплакаться от отчаяния и жалости к себе. Но, видя, как переживает Илья из-за того, что не в силах никому помочь, понимала: мои слезы только усугубят ситуацию. Да и, в конце концов, со мной случались вещи и похуже! Например, когда у меня отказывали руки и ноги после неудачного ЭКО. Правда, тогда я была не в своем теле, но ощущала все прекрасно…

– А, может, в следующем мире, куда мы перейдем, эту чесотку лечат как и у нас – на раз-два? – пытаясь успокоить Илью, предположила я. – А до перехода осталось меньше недели… Потерплю!.. Только, – внезапно осенил меня, – ты ведь тоже можешь заразиться! И Карл Генрихович. Может, мне теперь спать ото всех отдельно? Например, попросить разрешения у Магдалены занять диван в гостиной…

– Ни на какой диван ты не пойдешь, – с легким раздражением отозвался Илья. – Будешь спать, где спала. Да и, думаю, мы с Карлом Генриховичем уже тоже заразились… Сегодня – завтра и у нас проявится… Инкубационный период от семи дней…

Домой к Магдалене мы возвращались не в духе, и уж точно не ожидали увидеть там мэра Райса собственной персоной. Его лакированный автомобиль стоял у самых ворот, а сам он обнаружился на диване в гостиной. Вокруг него услужливо кружила заметно приободрившаяся Магдалена. Правда, одета она была в глухое платье и опять же перчатки, что несколько диссонировало с душным июньским вечером, но мэр, погруженный в какие-то свои мысли, казалось, не обращал на это никакого внимания. Когда же он увидел Илью, то сразу подскочил с места и направился к нему.

– Добрый вечер, мистер Райс, – первый поздоровался Илья.

– Приветствую вас, мистер Розенштейн, – несколько торопливо отозвался тот. – У меня к вам снова разговор…

Меня вначале покоробило, что Райс обращается к Илье по фамилии Карла Генриховича, но потом я вспомнила, что для всех в этом мире они отец и сын, и все встало на свои места.

– Если это по поводу вашей дочери, то, полагаю, я вам все уже сказал, – пристально посмотрел на него Илья. – Я, к сожалению, не в силах ей помочь… Как и всем прочим людям, которых поразила эта болезнь… Более того, у моей жены, – он перевел свой взгляд на меня, – сегодня тоже обнаружились признаки чесотки… Но, как бы я ни желал, даже ей помочь не могу…

– Если я раздобуду для вас серу, вы сможете сделать лекарство? – эти внезапные слова мистера Райса заставили всех притихнуть и замереть в полнейшем удивлении.

Илья, к которому и был адресован этот вопрос, пришел в себя первый и уверенно ответил:

– Да, – потом же, немного подумав, поспешил добавить: – Только лучше, если она будет в виде порошка… Или хотя бы некрупные кристаллы.

– Хорошо, – коротко кивнул мэр. – Я попробую найти для вас ее в ближайшие дни.

– Только у меня есть еще одно условие, – заговорил снова Илья. – Серы требуется не меньше двухсот грамм. Ее должно хватить на лекарство не только для вашей дочери, но и близких мне людей…

– Я понял вас, мистер Розенштейн. Скоро мой человек свяжется с вами, – после этого мистер Райс со всеми раскланялся и покинул дом.

– Матерь Божья, – прошептала Магдалена, когда за мэром закрылась дверь. – Он и вправду решил раздобыть серу?.. Да как же можно опуститься до такого греха?..

– Миссис Флинн, – устало проговорил Илья, – эта сера вылечит вас и вашего сына… И вы сможете снова жить как и прежде… Когда уже вы это поймете?..