Осторожно! Мины! - Александр Шакилов

Где ты, Лиза?!

* * *

Еще одна ночевка в заброшенном доме.

С балкона любуясь закатом, расплескавшим алое на стены дальних небоскребов, Стас жевал сушеное оленье мясо. Есть не хотелось – живот все еще врезался в пояс, просто надо было себя хоть чем-то занять.

Небоскребы отделены от панельных высоток и кирпичных кварталов Рекой Ожогов, берега которой заросли камышом. Воду из той реки пить нельзя. Разве что процедить сквозь десяток фильтров да хорошенечко вскипятить. Лишь в крайнем случае Стас залил бы в глотку эту отраву, пахнущую илом и ацетоном. А бобры? В быстром течении, на перекатах и под корягами живут бобры – страшные твари, жестокие убийцы, которые охотятся на лосей и бизонов, когда те приходят на водопой. Размером с крупного гризли, бобр атакует бесшумно, выпрыгивая из свинцовой ряби метров на пять, а то и выше. Схватив добычу за горло, хищник чешуйчатым хвостом перебивает ей ноги. К тому же бобры прекрасно чувствуют себя на суше и в случае промаха преследуют добычу, пробегая несколько кварталов. Недаром бобровый мех особо ценится у така.

Если бы Стас не боялся бобров – их клыков в локоть длиной, он за пару дней соорудил бы каноэ. Обмазал бы борта смолой секвойи – и вперед, в воде меньше мин, по ней быстрей передвигаться. Без остановок – к Лизе!

Но ведь есть еще огромные щуки, обожающие греть пятнистые бока на мелководье. А стаи сомов, перегораживающие реку поперек? Они нападают так стремительно, что вскипает вода.

Нет, река – не тропа для Стаса. Он пойдет вдоль берега, на изрядном расстоянии от камышей и перекатов. На всякий случай. К тому же теперь он вынужден полагаться только на собственные недоразвитый нюх и зрение, Рекса с ним больше нет.

Идти можно только днем – если нет дождевых облаков. И надо бы держаться заброшенных домов, чтобы укрываться там по необходимости.

То и дело чуть ли не из-под ног выскакивали переполошенные зайцы. А Рекс бы их вмиг! Но верного пса рядом нет. Если погоня затянется, придется искать себе пропитание – запаса сушеных грибов, мяса и ягод надолго не хватит.

Наверное, поэтому Стас так обрадовался, когда случайно набрел на гранатовое дерево – хоть какая-то удача. Сошел с тропы, тыкая перед собой щупом, и осторожно сорвал с арматурин-веток десятка полтора РГД-5[43], которые рассовал по пустым карманам разгрузки. Мало ли, вдруг пригодятся. Волки опять же или бобры – опасного зверья в междутропье вдосталь.

Настроение окончательно испортилось. Старый Сокол с куда большим удовольствием снял бы урожай с яблони.

Но не судьба.

* * *

А по утрам уже холодно – парок изо рта. Но это ничего, терпимо.

И болят пальцы, крутят, как покалеченная нога перед оттепелью. Мазь, конечно, помогает, но кости почему-то не срастаются. И так хочется домой, и скушать горячей картошки «в пончо», да под кувшинчик-другой браги… Где ты, Липкая Земля?!

Промежутки между домами все шире и шире.

Проспект рядом, много перекрестков, много зданий с лепкой на фасадах. Дважды Стас набредал на бронзовых идолов – с бородами, ладошками тычут вдаль, мол, там хорошо, туда иди, глупышка. Да только Стас не верил идолам, он верил в острое оружие и Отшельнику, который четко указал направление. Так что простите, бородатые боги предков, Соколу не нужны ваши тропы.

А еще постоянно хотелось жрать. Это не голод, нет, но от живота ничего не осталось. И потому надо беречь провиант, не брезгуя подножным кормом – Сокол жарил на костре грибы, хрустел луковицами тюльпанов и дикого чеснока, на ходу жевал рябину. Поймал земляную жабу, серую, пупырчатую, и съел сырой, ведь для привала и костра еще слишком рано, нужно идти.

Вода в бурдюке почти закончилась. Где вы, трубы и краники, фильтры и рукомойники? Вечерело. Как бы дождик не начался…

Стас двинул к ближайшему заброшенному дому.

Дом, конечно, необитаем, если не брать в расчет подковоносов на чердаке, гекконов на стенах и тарантулов под плинтусами. Подъезд закупорен металлической дверью с кодовым замком. Кусочек пластиковой взрывчатки, срезанный с решетки подвальной вытяжки, сделал свое дело. Бумс! – даже запал не понадобился, шнур ни к чему. Всего-то нужно отойти, чтобы не зацепило брызгами металла, и произнести заговор, соблюдая верный ритм. И всё. Знающему Слово нет преград, нет засовов и замки не помеха. Входи, располагайся как дома.

В подъезде было темно и пахло мышами.

Первый этаж Стас оставил без внимания: нет смысла взламывать квартиры, не единожды затопленные весенними паводками. Начинать осмотр надо со второго, а лучше с третьего этажа.

Да хоть с четвертого и пятого!

Квартира. В углах многолетняя пыль, почти что чернозем: где слой потолще, пробилась бледно-зеленая травка. На подоконнике – горшок с алоэ, высушенным до ломкости. Со стен кусками отслоились обои. Покрывало на диване прогнило – без труда протыкается мизинцем. Запустение, сквозняки… Мрачное местечко. И все-таки Стас смог бы здесь жить. После междутропья – смог бы. Все познается в сравнении, как говорит Угме.

Стемнело по-осеннему быстро.

Стас постелил себе на полу. Прежде чем лечь, заглянул в ванную комнату, помылся и перевязал пальцы. Потом наполнил бурдюк водой: на вкус – не отрава, цвет – не ржавчина.

Всё, спать…

Проснулся Сокол от холода. Дуя на ладони, подошел к окну – и обомлел: снаружи все было белым. Деревья, крыши, трава… Всё!

Снег. Первый снег!

Захотелось открыть окно, но рамы оказались на удивление крепкими, даже стекла уцелели. Налегая на ржавый шпингалет, он расцарапал ладонь, зато разбухшая от влаги столярка таки сдалась. Стас зачерпнул с козырька немного белого, пушистого и – самое главное – теплого снега.

Теплого?!

Да это же манна небесная!

Старый Сокол выбежал из подъезда, вопя хвалы Махэо:

– Ты самый лучший, ты самый добрый! Спасибо тебе!

Стас обожает манну, это его любимое кушанье. Упав на колени, ел ее и ел, давился, кашлял, с головы до ног перемазался липкой сладостью. Он радовался как ребенок и знал: у така сегодня праздник, весь дом сегодня тоже белый.

Манна небесная!

Спасибо, Махэо!

* * *

На восьмые сутки после смерти Рекса, когда солнце лопнуло пополам, напоровшись на лезвие горизонта, Стас наткнулся на танк.

Долго стоял возле искореженного трупа.

Растерянно моргал: как такое могло произойти? Большой, сильный, убийца мин… Был большим и сильным. А сейчас… Порванная гусеница далеко убежала от влипшей в грязь ходовой. И не слышно рокота мотора-сердца. Труп, не иначе.

Узкий проход между двумя девятинами – отличное место для ловушки, лучше не придумаешь. И бронемонстр должен был понимать это. Почему тогда сунулся в откровенную западню?