Довлатов - Валерий Попов

Наконец, преодолев все затруднения в «Бориных делах», о которых он не раз писал отцу, подразумевая себя, он вырывается из «зоны». Усилиями знаменитого актера Александра Борисова, прежнего сослуживца Доната по Александринскому театру, удается выхлопотать перевод Сергея в Ленинградскую область. На проводах его поет знаменитый исполнитель тюремных песен… прощание по высшему разряду!

В конце апреля 1963-го Довлатов покидает Коми АССР и переводится в Ленинградскую область — откуда уже и до дома рукой подать.

Теперь главная проблема: что делать с тем богатством, которое он скопил в армии? Как написать? И ответ уже готов — писать надо так, чтобы помнила вохра!

…А как же боевые друзья, к которым он так прикипел душой? Как же отцы-командиры, которые, честно говоря, вовсе не были уж такими монстрами, как он их после изобразил, — наоборот, относились к нему уважительно и помогали ему? Как же с ними? За все нанесенные им обиды Довлатов расплатился своими книгами, в которых изображенные там прототипы вряд ли согласятся признать себя. У искусства — свои суровые законы, порой режущие жизнь по-живому. Но кто не решится им следовать — далеко не пойдет. И «воинская дружба» — не самое главное, что ему предстояло здесь разорвать.

Много известно о женах и подругах Довлатова, официальных и неофициальных, о том, как повлияли они на него — и как он потом за это «отобразил» их. Гораздо меньше мы знаем о солдатской любви Довлатова — но, судя по письмам, в его жизни той поры она занимала немалое место.

Осень 1962 года, Коми АССР — Ленинград:

«Дорогой Донат! Маму можешь обрадовать: наша с Асей переписка замерла… Я не помню, писал ли я тебе, кто такая Лялька Меньшикова. Она живет в Сыктывкаре, учится в пединституте и является чемпионкой Коми, кажется, по четырем видам спорта. Она нормальная, но мне кажется очень хорошей, т. к. я привык к плохим людям. Вот, собственно, и все. Мама видела ее фотографию. В жизни она чуть хуже. У нее скоро каникулы и она наверняка приедет. У нее 162,5 метра росту. Это не слишком много, но смешно и мило.

Светлана пишет часто. Все стихи мои помешает в газету пединститута и, кажется, даже мной гордится чуть-чуть».

И еще одно письмо того периода:

«Дорогой Донат!

Это стихотворение я послал Ляльке в Сыктывкар и оно напечатано в газете пединститута, в котором она учится. Я не мастер писать любовные стихи, особенно с участием природы, но это, по-моему, приличное.

Оно написано в память о двух днях, проведенных в Сыктывкаре:

Светлане

Неожиданно солдатская служба Довлатова, которую, наверное, все считают суровой и тягостной, оказалась самым светлым периодом его жизни — искренняя и, видимо, платоническая любовь, осознание своей силы и настоящего, бескорыстного признания. Раньше всегда приходилось сомневаться в истинности отношений, искать (и часто находить) в них корыстную подоплеку. Но в искренности любви Светланы к солдату Довлатову почему-то не сомневаешься. Ласковые, легкие разговоры, горячее желание помочь друг другу, смешные прозвища, которые влюбленные придумывают друг для друга.

«…Сегодня говорили со Светланой по телефону, она кричала: “Что тебе прислать, центнер? (она зовет меня центнер). Что прислать? Ну скажи первое, что придет в голову!” Я сказал — “фотографию”. Если она пришлет, то я могу лишнюю послать тебе.

Я маме послал одну Светкину карточку. Посылаю тебе другую, ее тоже надо вернуть.

Светлана неожиданно оказалась чистокровной коми. Ошеломительно нормальная… Отец ее тоже хорошо готовит.

…Если все три года она меня не оставит, привезу ее в Ленинград. Эти три года будут для меня временем самых искренних поступков и самых благородных чувств».

Может, и стоило ему тогда жениться на правильной, веселой, простодушной и честной Светлане Меньшиковой? Жизнь бы его точно сделалось проще и чище, Сергей был бы любимым, уважаемым, ухоженным мужем, а Светлана из Сыктывкара, хорошая, правильная, веселая, была бы ласковой и заботливой женой, и, наверно, Сергей мог бы быть счастлив… и наверно, и писателем мог бы стать — ведь жизнь никуда бы не делась, и время уже шло в нужную сторону, и хороших писателей уже начинали печатать…

И вовсе не обязательно было им оставаться в Сыктывкаре, ведь Сергей писал отцу о желании привести Свету в Ленинград. Есть ведь прекрасные писатели и со счастливыми семьями… А? Светка могла бы разогнать его шутовскую пьяную свиту, с которой Довлатов возился, как Пастер со своими микробами. Во всяком случае — установить дистанцию.

Почему же он увильнул? Боялся, что она вдруг начнет учить его, «как надо»? Вдруг ее трезвого, веселого взгляда не выдержит трагическая тональность его рассказов — а именно это он считал, и не без основания, самым ценным? Может быть, в этом причина?

Кроме всего прочего, он был еще не разведен с Асей, в которую, как уверял, был влюблен, — а кроме того, в одну из побывок познакомился со своей будущей женой — Леной.

Но иногда хочется пофантазировать — что бы стало с писателем Довлатовым в случае женитьбы на Светлане — веселой, энергичной, доброй, любящей его?

Может, все неприятные качества Довлатова — жестокость, конфликтность, коварство, — как раз и происходили от напрягов и перекосов в личной жизни, а с человеком прямым и веселым все эти ужасы рассеялись бы? Думаю, Света понравилась бы и его умным друзьям — слава богу, они умели отличать настоящее от поддельного.

И главное — в глаза и уши Довлатова хлынула бы жизнь Светкиных друзей, родителей, знакомых — целый пласт обычной российской жизни, какой жили тогда миллионы. Но, похоже, ему это было не нужно, в его замыслы это не укладывалось. Он двигался своим маршрутом, лишь смутно ощутимым и не понятным пока ему самому. В очаровательной Светлане, к которой он действительно испытывал самую искреннюю симпатию, сюжета он не нашел. В трогательном письме к отцу он писал: если три года пройдут хорошо — привезет Светлану домой… Видишь на газетной фотографии Светлану той поры — веселую, славную, белозубую, — с подписью: «Светлана Меньшикова, чемпионка Коми АССР в беге на 100 и 200 метров» — и думаешь: «Эх, упустил ты, Серега, свое счастье!»

«Увы — он счастия не ищет!» От счастья он, скорей, бежит…

Весна 1963 года:

«Дорогой Донат!

В твоем письме Светке я, думаю, больше всего ей понравилась твоя фраза: “Ваши отношения к тому времени не только определятся, но и оформятся”. Дело в том, что Светлана узнала, что у меня есть жена.