Юность - Карл Уве Кнаусгорд

Но отказ привлекает лишнее внимание!

— Хотя, пожалуй, спасибо, — поспешно исправился я. — Кофе выпью.

— Молока?

Я покачал головой. Она налила две чашки кофе, подошла к дивану и, передав мне одну чашку, уселась рядом и вздохнула.

— Чего вздыхаешь? — спросил я.

— А я разве вздохнула? — удивилась она. — Да просто поздно уже, а я не выспалась.

Я подул на черную непроницаемую жидкость с маленькими светло-коричневыми пузырьками по краям и немного отхлебнул.

— Я не очень шумлю? — спросил я. — В смысле, музыка не мешает? Или еще что-нибудь?

Она покачала головой.

— Я слышу, что ты дома, — сказала она, — но мне не мешает.

— Точно?

— Ну конечно!

— Потому что, если будет шумно, вы скажите.

— А ты нас слышишь?

— Почти нет. Только шаги.

— Это потому, что Георг сейчас в рейс ушел, — сказала она, — а когда я одна, то меня почти не слышно.

— А его долго не будет?

— Нет, в субботу возвращаются.

Она улыбнулась. Ее губы, думал я, такие мягкие, красные и живые, а за ними зубы, белые и твердые.

— Ясно. — Я повернул голову, потому что дверь с противоположной стороны открылась, и в учительскую вошли Тур Эйнар, а за ним Хеге и Нильс Эрик.

— Стройными рядами, — прокомментировал я.

— Да, мы соблюдаем расписание, — ответил Нильс Эрик, — и знаем, насколько важна каждая минута для будущего наших учеников. Поэтому мы не можем — повторяю, не можем заканчивать уроки за три минуты до звонка. Поступить так означало бы проявить крайнюю безответственность. Да, не преувеличу, если назову такой поступок непростительным.

— Да, непросто вам, учителям-предметникам. Тяжелое бремя взвалил ты себе на плечи, — не растерялся я, — и почему же ты классное руководство не взял, как я? Тогда мог бы сам своим временем распоряжаться.

— Моя цель — стать со временем директором, не получая при этом педагогического образования, — заявил Нильс Эрик. — Это непросто, редко кому удается, но именно такую цель я себе и наметил. — Он потер руки и состроил коварную мину: — а сейчас самое время закинуться парой черствых бутербродов с заветренным сыром!

В учительскую вошли Вибеке, Яне и Стуре. Я встал, освобождая место желающим перекусить, взял чашку и подошел к окну.

Небо было серое, но не давило. Возле стены напротив стояли и болтали девочки из моего класса. Ученикам восьмого и девятого разрешалось на перемене оставаться в школе, что они почти всегда и делали, по крайней мере, девочки. Младшеклассники обычно гуляли с другой стороны, возле футбольного поля.

Я пока еще ни разу не дежурил на перемене.

Я обернулся к остальным.

— У кого сегодня дежурство? — спросил я.

— Дай-ка угадаю… У тебя! — привалившись к дверному косяку, Стуре простер вперед руку.

Я подошел к висящему на стене расписанию. Да, дежурство и впрямь оказалось у меня.

— Черт, совершенно из головы вылетело, — пробормотал я. Выскочив в коридор, я схватил куртку и, на ходу натягивая ее, заспешил к выходу.

Из-под навеса от дождя показалась толстенькая приземистая фигурка — это был мальчик по имени Ю. Он устремился ко мне, но я притворился, будто не замечаю его, и перешел на противоположную сторону, где перед единственными воротами гоняла серый тяжелый мячик ватага малолеток.

Они заметили меня и прервались.

— Хотите с нами? — спросили они.

— Запросто, — согласился я, — чуток поиграю.

— Тогда вы против остальных!

— Ладно, — согласился я.

Они кинули мяч вратарю, а тот отправил его сбившейся в стайку малышне. Их было много, но ноги у всех были коротенькие, поэтому мне не составило особого труда завладеть мячом и удерживать его. Несколько раз я случайно сбил кого-то с ног, они орали, что у меня штрафной, я орал, что они маленькие трусишки, и они снова принимались гоняться за мной. Я даже на время отдал им мяч, просто чтобы не расхолаживать их, но в конце концов подбежал к воротам, забил мяч прямо под носом у вратаря и закричал, что я выиграл и игра закончена. Нет, не уходите! — кричали они, мы вас сейчас обыграем всухую! Кое-кто из самых маленьких вцепился мне в брюки, но я высвободился и отбежал в сторону. Убедившись, что они снова увлеклись игрой, я пошел проведать учеников с другой стороны.

Возле стены, скорбно натянув на лоб шапку, в одиночестве стоял Ю.

— Ты не хочешь с остальными в футбол сыграть? — мимоходом бросил я.

Он сделал несколько шагов ко мне, и я остановился.

— Я не люблю футбол, — прохныкал он.

— Но ты хоть попробуй! — предложил я.

— Нет, — сказал он, — можно я лучше с вами побуду?

— Со мной? — удивился я. — Но я же просто тут хожу?

Он взял меня за руку и, глядя на меня снизу вверх, улыбнулся.

— Ладно, — смягчился я, — если хочешь, пошли со мной.

Ведь его одноклассники увидят, как он ходит за руку с учителем — неужто он сам этого не понимает?

Видимо, нет.

Вместе с этим маленьким пухлым мальчиком мы перешли на противоположную сторону школьного двора, где к ученикам из моего класса присоединились восьми- и девятиклассники.

— А я вчера на уроке прочитал больше, чем надо было, — сказал Ю и опять посмотрел на меня.

— Вот как? Молодец. И как, понял что-нибудь?

— Кажется, да, — он кивнул, — по крайней мере, чуть-чуть.

— Футбол тебе не нравится — а что же нравится?

— Рисовать, — признался он, — я это очень люблю.

— А на улице играть?

— Немножко люблю на велике кататься. Вместе с Эндре.

— Это твой лучший друг?

— Иногда.

Я посмотрел на него. Лицо у него оставалось равнодушным.

Стало быть, у бедняги нет друзей.

Он посмотрел мне в глаза, и лицо у него расплылось в улыбке. Я положил руку ему на плечо и опустился на корточки.

— А пошли вместе сыграем, а? — предложил я, — будешь со мной в команде.

— Но я же не умею в футбол играть, — заупрямился он.

— Да брось, — отмахнулся я, — умеешь, еще как. Там только и нужно, что бегать по полю и мячик пинать! Я тебе помогу. Пошли, а то не успеем и урок начнется!

— Ну ладно, — согласился он, и мы побежали к воротам.

Я остановился перед воротами и поднял руку.

— Я с вами еще разок сыграю, — объявил я, — а Ю — в моей команде. Так что сейчас мы с Ю против вас. Идет?