Мухи творчества - Елена Логунова

– Вот делала бы ты, Ляся, заготовки на зиму в промышленных масштабах, как маманя, так знала бы, что самый правильный таз для варенья – медный, – укорил меня братец. И тут же сам озадачился, потянулся почесать в затылке: – Хотя какое варенье в конце января? Из чего?

– Из апельсинов, – тетка Вера вздохнула. – Эх, я-то дома сидела, не знала… У Любани в сельпо дорогие марокканские апельсины гнить начали, не брал же никто, так она их списала, но, конечно, не выбросила в мусор, это ж Любаня. Распродала нашим бабам по дешевке мимо кассы – на варенье.

– Ум-м, апельсиновый джем… Что-то и мне его захотелось, – призналась Лизка. – Давай, Алиса, в город сгоняем, купим там на рынке дешевых апельсинов и тоже сварим конфитюрчик?

– Погоди ты с конфитюрчиком, – отмахнулась я. – Обстоятельства пропажи таза уточните, пожалуйста. Его у Дятлихи из дома сперли или как?

– С забора сняли, – объяснила тетка Вера. – Ты же знаешь нашу деревенскую манеру – горшки, банки-склянки и прочее помыть-почистить и на штакетник надеть, чтобы, значит, тара просушилась, провентилировалась…

– Короче, я поинтересуюсь насчет твоих с конями бубенцов в пункте приема цветных металлов, – пообещал Митяй, закрывая блокнот. – У меня как раз появился знакомый металлист…

– Кто-о?! – перебила супруга изумленная Лизка.

Мое неуемное воображение живо нарисовало Митяя в образе длинноволосого парняги в кожаных штанах и куртке с заклепками, с цепями на шее и бас-гитарой под мышкой.

– Металлист, приемщик из вторчермета, Степан его зовут, – прозаически объяснил братец, развеяв мое дивное видение, и похвастался: – Я с его помощью вычислил тех ловкачей, которые у Фролова с Поля Чудес железо тырили! Пара пришлых парняг, их при стройке держали как подсобных рабочих, типа подай-принеси, собаки их знали, охранники тоже… Так вот это они листы железные тягали потихоньку и в металлолом сдавали. По полторы тыщи рублей за лист! Пропойцы…

Митяй сердито плюнул, потом покрутил головой:

– Степан мне тех уродов описал, я по приметам их нашел, а они, гады, не признаются в содеянном, еще и издеваются: как бы мы могли такое сделать, а? Не выдумывай, начальник, не мы это! Надеюсь, судью это не смутит, и он впаяет им…

Мы с Лизкой переглянулись, и она кивнула, разрешая мне говорить.

– Хочешь знать, как они железо тырили? Дай листочек…

– Э, э, ты что? – Митяй поспешно убрал от меня свой блокнот.

Лизка подала мне бумажные салфетки. Я признательно кивнула подруге и показала брату:

– Смотри, вот как бы стопка железных листов, – я положила на стол салфетки, взяла одну. – Если посмотреть сверху – это квадрат, а если взять лист, поднять, поставить вертикально и повернуть вот так, то получается тонкая линия. И она, я уверена, тютелька в тютельку проходит в щель между кирпичной стеной и створкой ворот с той стороны участка, где никто не ходит и не ездит, а потому и камер наблюдения там не имеется.

– Ляська, ты гений! – Митяй аж подпрыгнул сидя. – Ну, теперь я спокоен: с железными листами ты разобралась – и с деревянными головами тоже разберешься.

– Ты самоотвод-то не бери! – напряглась я. – Давай тоже участвуй, раз участковый! Мы недавно про засаду говорили, так не пора ли ее спланировать?

– Завтра, завтра, не сегодня, – отговорился братец, отваливаясь от стола. – Во-первых, сейчас мне нужно на службу возвращаться. Во-вторых, снегопада дядя Боря сегодня не обещал.

– А в-третьих, сегодня вечером мы все идем в клуб, не забыли? – перебила сына тетка Вера.

– Точно! – Митяй хлопнул себя по лбу и расплылся в улыбке. – Пряничков пожуем…

– Я что-то пропустила? – Я проводила взглядом утопавшего в сени братца и вопросительно посмотрела на Лизку.

– Сегодня в деревенском клубе тусовка в формате лекции с дегустацией. Епифанов будет рассказывать про пеструхинские пряники, местные бабы уже неделю изгаляются, чтобы похвастаться своей фирменной выпечкой, – сказала подруга и обнадежилась: – О, кстати! А не для пряников ли Дятлиха свой конфитюр варила? Я по-прежнему хочу апельсинового джема, так что мы обязательно должны посетить это клубное мероприятие!

– И посетим, а как же! Да не с пустыми руками – со свежими пряниками! – тетка Вера с ускорением убирала посуду со стола. – Тесто у меня уже готово, так что тащите, девки, доски!

– Андрюшины? – обрадовалась я.

– Ну! Пора их обновить! – Тетка Вера закатала рукава и принялась командовать. – Ляся, ты формы раскладывай и дуй в погреб за медом и вареньем, Лиза, ты тесто режь, а лучше руками рви, пряники – они железо не любят…

Резные формовочные доски собственной высокохудожественной работы мой супруг подарил деревенским родственницам на Новый год. Какие в них выходят пряники, мы еще не видели, но ожидали чего-то особенного. Не обманулись: красота получилась необыкновенная!

– Быть нам гвоздем программы! – постановила тетка уже вечером, окинув довольным взглядом заполненный свежими пряниками стол.

Вернулся Митяй, наскоро сжевал пару холодных пирогов – ужин мы не готовили, и не потому, что нам некогда было, – просто надо было оставить в животах место для пряников и прочего.

В деревне же как? Начнем-то мы чинно-благородно с обещанной лекции, потом пройдемся по традиционным пряникам, перепробовав все представленные варианты, а их много будет, наши бабы неленивы, и каждой хочется перед другими покрасоваться, предстать хорошей хозяйкой. Ну, а после народ пеструхинский непременно потянет из корзин, из карманов, даже из-за пазухи не предусмотренные официальной программой яства и напитки, и изначально культурное мероприятие превратится в гибрид фуршета и классического деревенского застолья с песнями и плясками. Я знаю, я уже бывала на лекциях в нашем деревенском клубе. После них наутро голова болит – и вовсе не от полученных знаний.

Пряники мы сложили в две корзины: в одну – теткины, во вторую – Лизкины.

– Они на разные целевые аудитории! – объяснила Лизавета Митяю, который думал оптимизировать процесс и ссыпать все пряники в один мешок. – Мои – для молодежи, маманины – для прекрасных дам.

– Молодежные – это с травкой, что ли? По голландским рецептам? – встревожился участковый.

– Вижу, ты неразумно растрепала мужу о нашей с тобой поездке в Амстердам, – попеняла я подружке-болтушке и успокоила брата: – Не волнуйся, рецептура одна и та же, классическая, никаких сомнительных ингредиентов мы не использовали. Просто внешний вид у пряников разный.

– У меня цветы, а у Лизы – морды, – встряла тетка Вера, подарив бдительному участковому новый повод для беспокойства.

– Какие еще морды? Чьи? – Митяй глянул в угол, где сверху бабкины иконы, снизу семейные фото в рамочках, а посередине – портрет президента страны.

Я мигом представила себе пряник-барельеф с отштампованными на нем профилями Маркса, Энгельса и Ленина.