Я русский - Дмитрий Лекух

Прям как заказывали.

А слева от меня – характерный щелчок.

Сколько раз я Никитосу говорил, чтоб перестал эту чертову выкидушку на кармане таскать.

Заметут ведь рано или поздно.

А ведь вот – пригодилась.

Короче, Злата даже испугаться не успела, как эта комиссия по встрече уже по улицам Митина неслась, давая фору любому олимпийскому спринтеру.

Но старшего я догнал.

Слишком мне, блин, его слова насчет «девки» не понравились.

Располосовал морду, развалил надвое обе щеки.

Уж очень розочка удачная получилась.

Жалко, сцуко, было выбрасывать, не использовав по назначению.

Гляжу – Никитос тоже кого-то в сугроб завалил.

Мордой вниз.

Сел сверху и что-то старательно своей выкидушкой у него на жопе выписывает.

Художник, блин.

Мастер настенной живописи и прочей прикладной графики.

Тут-то Злата и заорала.

Я от удивления аж гопника из рук выпустил.

Бегал он, надо отдать должное, – совсем неплохо. Ошметки от обеих щек, как крылья, за спиной развевались.

Уважаю.

Хотя – жить захочешь, не так раскорячишься.

– Звери! Звери! – кричит во весь голос моя принцесса, моя золотоволосая девочка.

И я вдруг с удивлением понимаю, что это отнюдь не к наехавшей на нас чуркестанско-гопнической шобле относится.

А как раз наоборот.

К нам с Никитосом.

Нет, ну ни фига ж себе, думаю.

– Звери! – плачет. – Какие же вы звери! Прекратите! Прекратите немедленно!

Сгреб ее в охапку, поволок к машине.

Орет, отбивается.

Всю таблицу мне когтями исполосовала, кошка чешская.

Пришлось вкатить оплеуху.

Причем не слабую.

Слабая бы в таких говенных обстоятельствах точно не помогла.

Дотащил до машины, засунул на заднее сиденье.

– Грузись! – кричу Никитосу. – У меня тут оперативка по ликвидации стихийного бедствия!

– Угу! – кричит в ответ. – Морду от этого бедствия береги! А то оно те точно глаза повыцарапает! Вот ведь, блин, темперамент! Даже завидую!

А сам туда-сюда носится, пока я Злату нейтрализую.

Пакеты с покупками в багажник «субарки» скидывает.

Ну, погрузились кое-как.

Тронулись.

Я Злату за руки держу и лицо от нее старательно отворачиваю, а то она уже пару раз кусаться пробовала.

– Ты, – ору Никитосу, – куда-нибудь во дворы двигай! Чтобы у меня была возможность ее успокоить! А то, если ментов проезжать будем, они верняк решат, что у нас тут изнасилование запланировано!

– Согласен, – выворачивает руль. – Садиться в тюрьму в мои планы пока что не входит. Да еще по такому поганому обвинению.

Наконец она устает.

Обмякает.

Сидит, всхлипывает.

– Звери, – шепчет. – Какие вы звери…

Пришлось ей снова пощечину выписать.

На этот раз достаточно легкую.

Взял за плечи, подтянул к себе, заставил смотреть в глаза.

– Это они, – говорю, – звери. Даже не звери. Твари. Ты представить себе не можешь, что бы они с тобой сделали. А мы с Никитой – не звери. Мы, девочка, укротители.

Пока мы доехали до дачи, Злата почти успокоилась.

Правда, похоже, так и не простила.

По крайней мере, разговаривала исключительно односложно.

«Да».

«Нет».

«Не знаю».

Чувствовал я себя после всего этого, мягко говоря, – не очень уверенно, врать не буду.

Когда наконец доехали, из машины – даже не вышел, а вывалился.

Будто мешок с говном.

Да и хозяева, встречавшие нас на пороге, когда мою разодранную таблицу разглядели, скажем так – немного удивились.

Али, так тот – аж присвистнул от изумления.

– Что, – спрашивает, – котик подрал, что ли? За что это он так тебя? Мясо несвежее зверю подсунул, что ли?

Вздыхаю, лезу в карман куртки за сигаретами.

– Ага, – прикуриваю, заслоняя огонек зажигалки сложенными в лодочку ладонями, – котик. Чешский. Породистый, блин, прям до не могу. Можно даже сказать, кошечка.

Минута молчания.

Потом Инга фыркает, стыдливо прикрывая рот аристократической узкой ладонью взрослой, ухоженной женщины.

– Молодец, – говорит, косясь в сторону Глеба, – девочка. С вами, кобелями, только так и надо, иначе нельзя. Стоит, наверное, тоже взять на вооружение.

Али тоскливо вздыхает.

– А ведь возьмет, – опасливо кивает в сторону жены. – Прецедент создан. Дальше – дело техники. А если серьезно, что случилось-то? Может, помощь нужна?

– Да нет, – вздыхаю, – уже, пожалуй, не нужна.

И излагаю события.

В своей версии, разумеется.

Но – максимально приближенной к реальной боевой действительности.

Инга моментально становится серьезной, потом подходит к Злате, обнимает ее за плечи.

И я замечаю, что эти плечи опять мелко дрожат.

Будто моя принцесса вот-вот снова расплачется.

– Пойдем, – говорит Инга, – пойдем со мной, девочка. Пойдем в дом. Сейчас мы с тобой умоемся, почистим перышки, приведем себя в порядок…

И, большой, рассерженной кошкой, вполоборота в мою сторону:

– Мудак!

Я чуть сигарету от удивления не проглотил.

Нет, ну ни фига же себе!

Я же – как лучше хотел!

Гляжу, Али тоже башкой укоризненно качает.

– Не могли просто эту шпану пугнуть, что ли?! Тоже мне, хардкор, блин. Раззуделась удаль молодецкая?! Идиоты! Пижоны доморощенные. Спортсмены. А что у девчонки шок может быть, трудно, блин, догадаться?! Она же, может, кровь впервые в жизни увидела, ты, козел! Вот ведь, блин, учишь вас, учишь…

И тоже уходит в дом.

А мы с Никитосом так и остаемся стоять на крыльце.

С раззявленными, мягко говоря, щщами.

Может, думаю, мы и вправду что-то не так сделали?

Да нет, все верно.

По крайней мере, сегодня эти уроды уж точно никого не ограбят, не убьют и не изнасилуют.