Русские горки. Конец Российского государства - Дмитрий Калюжный

Адвокаты имели годовой доход в 1–2 тысячи рублей (7, 9 %), 2-10 тысяч (84,7 %) и даже 10–50 тысяч (7,4 %). Профессора вузов получали не менее 2 тысяч в год, в среднем 3–5 тысяч, а иногда и до 12 тысяч.

А крестьяне-середняки, как оно следует из приведённых ранее данных академика Л.В. Милова, должны были вытягивать 26 рублей в год, иначе бы не выжили.

В целом, в 1913 году при среднем заработке рабочего 258 рублей в год, заработок лиц интеллектуальных профессий составлял 1058 рублей (технического персонала — 1462). Лишь некоторые низшие категории этого слоя: учителя сельских начальных школ, фельдшера и т. п. имели заработки, хоть как-то сопоставимые с основной массой населения. При выслуге установленного срока службы пенсия назначалась в размере полного оклада жалованья. Так что благосостояние среднего представителя образованного слоя в полной мере позволяло ему поддерживать престиж своей профессии и отвечало представлениям о роли этого слоя в обществе.

В последнем десятилетии XVIII века сильно вырос рабочий класс в Европе, и вместе с тем обнаружилась его крайняя необеспеченность — нищета и голод в невиданных до тех пор размерах. Под этим впечатлением Т. Мальтус написал свою знаменитую книгу, в которой возлагал всю вину за нищету рабочего класса на него самого, потому что он непредусмотрительно размножается, и доказывал, что население возрастает вообще гораздо быстрее, чем увеличиваются средства существования, в силу неизбежного закона природы. Идеи Мальтуса были восприняты крупнейшими экономистами, среди которых должны быть упомянуты А. Смит, Ж.Б. Сэй, Дж. Милль. Давид Рикардо включил эти положения в разработанную им теорию заработной платы.

Сто лет спустя, в конце XIX века в Англии и особенно во Франции, прирост населения значительно уменьшился или даже вовсе приостановился. «Мальтузианство» стало быстро терять здесь приверженцев: решили, что оно верно не для всех времён и не для всех народов.

Первая мировая война, голод и революции 1917–1922 годов дали идеям Мальтуса новую жизнь. Выдающийся экономист Джон Мэйнард Кейнс, проанализировав данные статистики, показал, что накануне войны в Европе наблюдались признаки перенаселения, что именно перенаселение в конечном счёте вызвало Первую мировую войну и революцию в России.[1]

Столь же перенаселённой была и Германия. Так удивительно ли, что она активно готовилась к переделу мира и тратила большие средства на вооружение? Если в 1913 году, в сравнении с 1900-м, английский военно-морской бюджет увеличился на 186 %, французский на 175 %, то германский поднялся на 375 %, — рост вдвое больший, чем в Англии! Англия и Франция не имели такого прироста населения, как Германия. И вот оказывается, что и в самом деле от демографической динамики, сопоставленной с ёмкостью природы, зависит и экономика, и накал экспансии вовне.

Есть масса данных для предположения, что роль США в развязывании войны была решающей. Американский капитал исподволь прилагал усилия для организации столкновения европейских держав с тем, чтобы, гигантски усилившись за счёт военно-промышленных поставок воюющим сторонам, в нужный момент предстать перед ослабевшими конкурентами в качестве «главного распорядителя» в решении международных вопросов.

Прологом к Первой мировой войне стали балканские войны 1912–1913 годов. В 1912-м объединившиеся в результате усилий русской дипломатии Сербия, Черногория, Болгария и Греция начали войну против Турции и нанесли ей поражение. Германия и Австро-Венгрия, рассматривая образование Балканского союза как успех русской дипломатии, предприняли шаги, направленные на его развал, и подтолкнули Болгарию к выступлению против Сербии и Греции. В ходе второй балканской войны Болгария, против которой начали боевые действия также Румыния и Турция, потерпела поражение.

Все эти события существенно обострили российско-германские и российско-австрийские противоречия. Союз Англии, Франции и России — Антанта — укрепился.

После начала Австрией военных действий в Сербии Николай II подписал 16 июля 1914 года указ о всеобщей мобилизации. 19 июля Германия объявила России войну. 3 августа Германия объявила войну Франции. На следующий день Англия, под предлогом нарушения немецкими войсками нейтралитета Бельгии, объявила войну Германии. 23 августа в войну на стороне Антанты вступила Япония. Вооружённый конфликт быстро приобрёл мировой характер.

Хотя державы Антанты по людским и материальным ресурсам существенно превосходили австро-германский блок, по степени готовности к широкомасштабным боевым действиям они отставали. Рассчитывая, как впрочем и все страны-участницы конфликта, на молниеносную войну, Германия предполагала быстро разгромить Францию, а затем всеми силами обрушиться на её восточную союзницу.

Принятые Россией накануне войны программы развития армии и флота могли быть выполнены примерно к 1917 году. Экономика страны развивалась хоть и быстро, но с отставанием от Европы, а особенно от Германии. По артиллерии русская армия уступала немецкой; винтовок хватало только на общую мобилизацию. К ноябрю 1914-го недостаток в них достигал уже 870 тысяч, в то время как ежемесячно планировалось производить лишь 60 тысяч штук.

В воспоминаниях героя войны А.А. Брусилова мы находим подтверждение того, что «смычки» элиты и народа не произошло. Война не стала «делом» народа, хоть и обращался к нему государь с просьбой о «консолидации» в своём манифесте по поводу начала войны: «В грозный час испытаний да будут забыты внутренние распри. Да укрепится ещё теснее единение Царя и Его народа и да отразит Россия, поднявшаяся, как один человек, дерзкий натиск врага…»

Ничего этого народ не понимал. Вот что сообщает А.А. Брусилов:

Уже 26 июля 1914 года при голосовании в IV Государственной думе (она начала работать в ноябре 1912-го) по вопросу о предоставлении военных кредитов правительству фракция эсдеков (социал-демократов) выступила со следующей декларацией о войне:

«Настоящая война, порождённая политикой захватов, является войной, ответственность за которую несут правящие круги всех воюющих теперь стран. Пролетариат, постоянный защитник свободы и интересов народа, во всякий момент будет защищать культурные блага народа от всяких посягательств, откуда бы они ни исходили — извне или изнутри. Но когда раздаются призывы к единению народа с властью, мы, констатируя, что народы России, так же как и все народы, вовлечены в войну помимо своей воли, по вине их правящих кругов, считаем нужным подчеркнуть всё лицемерие и всю беспочвенность этих призывов к единению».