Марс наш! - Валерий Большаков

И уже недалек mom день, когда люди выйдут к большим планетам – Юпитеру, Сатурну, Урану и Нептуну.

Мы до этого точно доживем!»

Марс, Долина Маринер, база «Королев»

Долина Маринер огромна – это сверхканьон, протянувшийся на тысячи километров.

Если перенести Valles Marineris на Землю, скажем, в Соединенные Штаты, то долина протянется от Калифорнии до Восточного побережья.

Впрочем, называть это чудо природы долиной неверно.

Маринер – это целое скопище гигантских каньонов.

Мелас, Офир, Копрат, Титониум, Иус, Ганг, Эос, Капри…

Долина опадает в глубину на одиннадцать километров, а в ширину распахивается на все двести.

Начинается Маринер на западе, на плато Тарсис, где вздымаются колоссальные вулканы – Павонис, Аскреус, Арсия и Олимп.

Любая из этих марсианских твердынь вдвое, да чуть ли не втрое выше Джомолунгмы!

Тот же Олимп возвышается на двадцать один километр, он так велик, что с поверхности планеты его не охватить взглядом.

К востоку плато Тарсис понижается, распадаясь на множество каньонов с крутыми, слоистыми склонами.

Ущелья пересекаются между собою во всех направлениях, и получается самый настоящий лабиринт, Лабиринт Ночи.

Вот с его-то крайних каньонов, Иус да Титониума, и начинается Долина Маринер.

Иус тянется к востоку от кратера Аудеманс, а Титониум расположен севернее.

Базу «Королев» отстроили как раз в каньоне Иус, между его южным склоном и хребтом Герьон, ближе к 124-километровому кратеру Аудеманс.

Погоды тут стоят чудные.

Каждое утро над дюнами и скалами стелется самый настоящий туман, как на Земле, а суровым марсианским летом ветер гонит с востока густые облака – они даже тень отбрасывают, вот только дождем не проливаются.

Правда, иней случается, даже снег выпадает порой – лежит тонким слоем на песке и не тает по несколько месяцев подряд…

Яна собрала весь персонал базы в столовой, самом большом помещении главного купола.

И особой тесноты не наблюдалось.

Сорок два человека.

Столько учеников в переполненном классе.

Или пассажиров в электробусе.

«Как же нас мало, боже мой…», – подумала Рожкова, оглядывая «марсиан».

Впереди, развалясь, сидели проходчики – бригада Вальцева.

Парни все здоровые, наглые, мордатые.

В мешковатых комбезах они казались еще габаритней.

Глыбы, а не люди. Основательные, как валуны.

За проходчиками теснились ученые – гляциологи, ареологи, астрономы.

Инженеры и прочие технари, вроде роботехников, кучковались в сторонке, окружая Антонину Ивановну, главврача базы, и молоденьких связисток-сестричек Тому и Свету.

Света была темненькой, яркой и подвижной, а вот светленькая Тамара отличалась плавностью движений и задумчивым видом.

Зато ее глаза с поволокой снились не одному проходчику…

Дядя Вано грюкнул кастрюлей, шепотом извинился и осторожно присел на краешек стула.

– Я вас собрала, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие… – начала Яна.

Первый ряд дружно осклабился, выдавая свое знакомство с творчеством Гоголя, но красивое лицо «директрисы» было холодно и непроницаемо.

Ухмылки потускнели.

– Завтра или уже сегодня американцы высадят десант космопехоты и займут нашу базу, – хладнокровно договорила Рожкова.

Проходчики обалдели.

Раскрыв рты, они смотрели на Яну, недоуменно моргая, и силились понять – «директриса» так шутит или истину глаголет?

По столовой прошел шумок.

– Вы это серьезно, Яна Романовна? – привстал Горбунков.

– Вполне, Семен Семенович. Серьезней некуда. Про «Аламо» вы, надеюсь, слышали?

– Это провокация!

– Согласна. А для чего?

Тут Вальцев, огромный человек, смахивающий на медведя, слегка обученного в цирке, потянул руку вверх, как первоклашка на уроке, и встал.

– А для того! – сказал он увесисто и прихлопнул лопатообразной пятерней по спинке стула. – Чтобы наш дейтерий оттяпать! Праально?

Тут проходчики дружно заорали:

– Правильно!

– Верно!

– А хрен им!

– Не дадим!

– Вот как раз дадим – по мордасам!

– И пинков надаем!

– Для ускорения!

– Тихо! – гаркнул Вальцев, и бригада смолкла, только Евгений Турищев продолжал ворчать. – Жека!

– Молчу, молчу…

– Что делать будем, Романовна? – обернулся бригадир к Яне.

– Сражаться будем, Кузьмич, – без тени улыбки ответила Рожкова.

– Пра-ально!

Проходчики опять взревели, и Вальцев снова утихомирил их.

– Но сначала мы покинем базу…

Поднялся шум, и Яна прикрикнула:

– Тихо!

Тишина немедленно восстановилась – начальницу уважали.

– С корабля «Астра» высадится взвод космопехоты, – проговорила Рожкова, – и мы не сможем отстоять базу даже большой кровью. Но разве купола – это главное? Главное – это люди! Пока мы живы, мы не дадим американцам спокойно спать.

Уйдем к строящейся станции, скроемся в ледяных выработках, и уже оттуда начнем свою войну. Оружия у нас очень мало – пять карабинов и четыре пистолета…

– Ничего… – проворчал Вальцев. – У пиндосов займем!

Яна кивнула и продолжила:

– Уводим с собою все краулеры и оба транспортера, уносим одеяла, спальники, одежду, аккумуляторы, РИТЭГи… Эдик, мы сможем демонтировать реактор?

Молодой ядерный техник, худущий, узкоплечий, да еще и сутулившийся – полная противоположность Вальцеву и его богатырям, – поднялся, покраснел и сказал неожиданным для такого тела баском:

– На энергостанции установлен стандартный мобильный энергоблок, как на подлодках, только поменьше. Вернее, два «мобильника» – рабочий и резервный. Рабочий демонтировать не удастся, времени не хватит, трое суток потребуется, если без перерывов. С резервным проще, только он ведь тоже тяжелый. На Земле весит тонны две, здесь – килограмм семьсот…

– Утащим! – перебил его Турищев.

– Тогда иди, и будешь помогать Эдику – без энергии мы просто околеем.

– Понял! – сказал Евгений, вставая, и хлопнул ядерного техника по плечу – тот чуть не упал. – Пошли, ядрен батон! Семен, за мной.