Осколки тебя - Янина Логвин

— Я… мне…

Девчонка бледнеет на глазах и поджимает рот. Повернувшись к Лукасу, бросает в слезах:

— Ты идиот, Палмер!

Она намеревается уйти, но Холт легко удерживает ее возле себя, сомкнув руку вокруг шеи, и соглашается с ее словами, пока Лукас равнодушно пожимает плечами:

— И это тоже, но не только. А еще у него длинный язык, и я знаю, что ты с ним спала, Грейси. Скажем так, нетрадиционно! И я расскажу об этом всем, если ты продолжишь трепаться о моем члене. Поняла?

— Да.

— А потом заставлю тебя забрать свои слова назад, и способ, каким я это сделаю, тебе не понравится. М?

— Я поняла, Николас! Отпусти меня.

— Вот и умница. Иди.

Девчонка поспешно уходит, оглядываясь через плечо, Лукас закатывает глаза, а мы направляемся дальше к «Шевроле» Холта и к пикапу «Додж» Палмера.

Сегодня вечером ребята из «Беркутов» решили отметить начало сезона в закусочной «Роллы Джонса» на Седьмой улице, и прежде, чем сесть в машины и разъехаться, мы договариваемся о встрече.

Всю дорогу к улице Трех клёнов мы с Холтом молчим. Оставшись наедине, напряжение вновь повисает между нами, и ни один из нас не спешит начинать разговор. Когда мы подъезжаем к нашим домам и выходим из машины, то наконец-то оказываемся лицом к лицу. И больше я тянуть не намерен.

— Говори, Ник, — начинаю первым, сунув руки в карманы джинсов. — Сейчас. Или больше я не дам тебе такой возможности.

Холт далеко не дурак, и знает, что я не бравирую. Если не захочу, меня ничто не заставит держать перед ним ответ. Я просто уйду, а он не сможет меня остановить.

У него пару раз дергаются на скулах желваки, прежде чем он сжимает в кулаке ключи от машины и задает тот вопрос, который я жду.

— Моя сестра и ты вдвоем в кабинете права, что это было, Картер?

— Ничего такого, что касалось бы тебя, Ники. Разговор. Не самый приятный. Вряд ли он еще когда-нибудь повторится.

— Значит, мне не стоит переживать?

— Она мне не нужна, если ты об этом.

Однако, то ли я говорю не убедительно, а то ли у Ника сдают нервы, но он вдруг оскаливается, подавшись вперед:

— Я никого не потерплю возле нее, Райт! Хочу, чтобы ты знал!

Это звучит неожиданно сильно. Но меня не это удивляет, а кое-что другое, и я не спеша разглядываю друга. Замечаю ему с короткой усмешкой:

— Надо же, Холт… А я всегда думал, что тебе на нее плевать. «Тупая утка», не так ли? Твои слова?

— Не твое дело! Мне не нужны проблемы в семье, Картер. А ты — проблема! И да, моя сестра слишком глупа, чтобы это понять!

А вот тут я сомневаюсь. Пожалуй, впервые настолько сильно, чтобы ему не поверить. Вряд ли, будь Трескунок дурой, она смогла бы заинтересовать Алекса.

А, впрочем, какое мне дело.

— Тебе мало девчонок, Райт? — продолжает Ник раздраженно. — Так скажи, кого хочешь? Если это Алиссия — я видел, как она заигрывала с тобой, — то я уступлю. Кого?

А вот это что-то новенькое. До сих пор он меня с Лукасом не путал.

— Я не нуждаюсь в няньке, Холт. И никогда не нуждался.

— Тогда что тебе нужно? Почему вы говорили, и она ревела? Ты никогда не обращал на нее внимания, так что изменилось сейчас? Какого черта ты оказался с ней наедине?!

Как много вопросов, ответы на которые я бы и сам хотел узнать. Однако Ник рехнулся, если решил, что я спущу ему его тон.

Я подступаю к другу ближе и достаю руки из карманов, чувствуя, как сужается взгляд и сжимаются пальцы. Как во мне бьется толчками злость, заглушая голос, который пока еще звучит с удивленным спокойствием:

— А ты меня разочаровываешь, Ники. Похоже, ты вдруг разучился слышать? Когда это я повторял дважды?

— Ты сказал, что меня это не касается. Но она — моя сестра!

— Вот и спроси у нее сам, что ей от меня нужно! Глупа, говоришь? Ну, не знаю. Она не производит впечатление пустышки, готовой связаться с таким, как я. Так, может, она меня с кем-то спутала? А, Ники? Раскинь мозгами или я решу, что у тебя их нет!

Он соображает непростительно медленно, как для Холта. Но наконец-то в его серых глазах отражается понимание, и я уже готов выдохнуть — все-таки с этим парнем мы росли вместе…

— Черт! Ненавижу тебя, Райт!

— Ничего, переживу.

Но все решает одно признание.

— И твоего брата! Он тоже всегда лез не в свои де…

Договорить я Нику не позволяю. Все происходит почти молниеносно — мое движение навстречу, его запоздавшая защита и пробивший ее удар, опрокинувший друга в траву. И только помня о последнем, я не набрасываюсь на него, а отступаю, чувствуя, как раздулись ноздри, оставив руку, сжатую в кулак, у плеча. Разрешив Холту вскочить на ноги.

В нем клокочем гнев, во мне тоже. Нам есть, что выплеснуть друг на друга без слов, именно поэтому я позволяю ему ударить меня в ответ. Достать до груди сильным ударом, чтобы снова ответить и снова найти цель.

Ник меня мощнее, но ему это не помогает, и он падает на колено второй раз. Драка выходит жесткая, но неспешная, никто из нас не хочет ее заканчивать, и мы продолжаем пробовать один другого на ярость, уничтожая защиту. Разрывая нити дружбы, которыми были связаны многие годы, обнажая себя настоящих.

Мы прекращаем потасовку лишь тогда, когда на тихой улице показывается желтый школьный автобус, он ровняется с нашими домами, и из него выходят две девчонки. В этот самый момент, отшатнувшись от меня, Ник сплевывает на землю кровавую слюну и утирает рот рукавом.

— Неплохо, Райт, но раньше ты бил намного лучше. Надеюсь, мы продолжим?

— Не сомневайся, Холт. Я просто оставил тебе шанс не облажаться.

— Картер… Картер! Ты с ума сошел?! Псих ненормальный, ты зачем ударил Ника?!

Громко вскрикнув от ужаса, мимо меня проносится изумленная Виктория, подбегает к соседу и, охнув, осторожно кладет руку ему на грудь.

— О, Господи, Ники! — обеспокоенно восклицает, заглядывая парню в глаза. — Тебе больно? Хотя, зачем я спрашиваю? Конечно же, тебе больно! У тебя разбиты губы и вспухло под глазом! Мой брат такой идиот! Он же мог тебя покалечить! О, Ники, пойдем к нам домой, — она обхватывает руку Холта под локтем и делает шаг в сторону нашего дома, намереваясь увести его за собой, — я помогу тебе умыться и приложить лед!

Слава Богу у Холта хватает ума остаться стоять на месте.

— Заткнись, Вики! От тебя много шума.

Это говорю я — бросаю сердито сестре, и она тут же разражается возмущением, сверкая черным взглядом.

— И не подумаю! Как ты посмел, Картер? Что он тебе сделал? Ник ведь твой друг! Или вы спятили оба?! Что на вас нашло?