В объятиях герцога - Керриган Берн

– Если за мной явился ангел смерти, то пусть он быстрее делает свое дело, – вдруг раздался слабый голос пациента. – Чего тянуть?

Спросонья голос Анструтера звучал хрипловато, но в нем, как всегда, сквозил юмор.

Застыв, Имоджен зажмурилась от страха и стыда. Ее сердце бешено билось, к горлу подкатил комок.

Чиркнула спичка и с шипением загорелась. В этот момент девушка поняла, что все пропало. Ее застукали на месте преступления. Спасения не было. Сейчас Анструтер позвонит в колокольчик, прибежит дежурная медсестра и вызовет полицию. За Имоджен явятся люди из Скотленд-Ярда и наденут на нее наручники. Внутренний голос подсказывал ей, что нужно бежать, пока не поздно, но ноги не слушались. Силы ее были не беспредельны. Она очень устала.

– Сестра Причард? Это вы? Какого дьявола вы здесь делаете? – всполошился граф. – Что это на вас надето?

Его вопросы жалили ее, как разъяренные пчелы. Имоджен молча вытащила руку из ящика тумбочки и задвинула его.

– Я краду у вас деньги, лорд Анструтер, – призналась она.

Странно, но эти слова были произнесены на удивление ровным спокойным голосом.

– Посмотрите на меня, милое дитя, – тихо сказал граф.

Но в его негромком голосе слышались стальные нотки. Так разговаривают те, кто от рождения привык повелевать. Имоджен не могла ослушаться старика.

Она медленно повернулась к графу, чувствуя, как у нее от напряжения дрожит каждый мускул. Встретившись с ним глазами, девушка задохнулась от стыда.

– Я в отчаянии, – отрывисто произнесла она, чувствуя, что по ее щеке катится слеза. – Я поступила… глупо… простите…

– На твоем платье кровь. Если это вообще можно назвать платьем. – Граф отвел глаза в сторону. Похоже, его больше шокировал внешний вид Имоджен, чем ее поступок. – Это твоя кровь?

Имоджен заколебалась, не зная, что ответить, но потом решила сказать правду.

– Нет, милорд, это не моя кровь.

Граф долго молча ее разглядывал. Спутанные волосы, разбитая губа, промокшее платье, перебинтованная рука… Что он мог подумать об Имоджен?

– Вы можете вызвать полицию, милорд, – не выдержав, произнесла она. – Я не буду останавливать вас.

– Возьмите мой халат и прикройтесь, сестра Причард, – строго сказал граф, используя официальное обращение. – Ваш полуголый вид приводит меня в замешательство. Я умираю, но еще не мертв, господи…

Девушка поспешно выполнила его приказ и надела мягкий, теплый халат.

– А теперь послушайте меня, – продолжил граф. – Я повременю с вызовом полиции, если вы придвинете сейчас стул к моей кровати и расскажете, почему вы покусились на мой кошелек, чья это кровь на вашем лифе, кто ударил вас и почему вы одеты, как… танцовщица в балагане.

Имоджен была знакома со многими мужчинами, но никто из них, в отличие от графа, не вел себя как истинный джентльмен. Мужчины обычно пытались раздеть ее, а не прикрыть наготу. Девушку растрогала попытка графа использовать эвфемизм вместо слова «шлюха». Удивленная и ободренная, она сделала так, как он велел.

Слова сыпались из нее, как из рога изобилия. Имоджен нужно было выговориться, облегчить душу, и граф оказался благодарным слушателем. Она рассказала ему о своей матери и сестре, о двухкомнатной квартире, где пахло нищетой и отчаяньем. О карточном долге отца, о работе в «Голой киске». Об увольнении из больницы Святой Маргариты, нападении Бартона, самообороне и ее последствиях. Она была уверена, что труп несостоявшегося насильника лежит сейчас во дворе увеселительного заведения.

Анструтер слушал ее, не перебивая. Лишь его усы время от времени нервно подергивались.

Имоджен заплакала только тогда, когда заговорила о своих планах ограбить графа, о намерении взять у него деньги и передать большую их часть Изабелл. Остальные нужны были ей самой, чтобы скрыться из города.

В этом месте слезы ручьем хлынули из ее глаз. Это были слезы стыда, горя и беспомощности.

Когда она закончила свой рассказ, в комнате воцарилась тишина. Граф не сразу заговорил. Имоджен боялась поднять на него глаза. Она утаила от Анструтера свои отношения с Тренвитом, не упомянула о той ночи год назад, которую они провели вместе.

Девушка понимала, что если расскажет об этом графу, то окончательно упадет в его глазах.

– Который теперь час? – наконец снова заговорил лорд Анструтер.

Имоджен вскинула на него глаза.

– Что вы сказали, милорд?

– Я не могу сориентироваться во времени, – нетерпеливо произнес он. – Который теперь час?

Он показал на карманные часы, лежавшие на тумбочке, и девушка подала ему их.

– Еще очень рано, – пробормотал граф, а затем снова устремил взгляд на Имоджен. – Слушайте меня внимательно, мисс Причард, у вас есть выбор, я предлагаю вам два варианта развития событий.

Девушка затаила дыхание.

– Я отдам вам кошелек с деньгами, но предупреждаю вас, что вы с ним далеко не уйдете. Это первый вариант.

– А второй? – с замиранием сердца спросила Имоджен. Она понимала, что в этот момент решалась ее судьба.

Усы графа приподнялись в озорной улыбке.

– Второй вариант – вы выходите за меня замуж.

Лондон

Май 1879 года

Коулу хотелось выпустить стальное лезвие на пружине, которое скрывалось внутри его протеза, и перерезать горло Лайаму Маккензи, маркизу Рейвенкрофту. И не потому, что маркиз, его бывший командир, был врагом, а потому, что Коула раздражали его речи. Каждое слово маркиза, словно кислота, разъедало душу Коула и капало в ту пустоту, где когда-то было его сердце.

– Я говорю тебе, Тренвит, эта девушка как будто никогда не существовала, ее следы невозможно обнаружить. – Темноволосый шотландец налил себе виски из хрустального графина, стоявшего на полке буфета в кабинете Коула. – Если бы я плохо тебя знал, то подумал бы, что эта девушка пригрезилась тебе во сне. В страшных условиях плена нужны позитивные эмоции, вот ты и придумал себе образ идеальной женщины, чтобы не рехнуться в аду. Но поверь, я сразу отмел эту версию! – поспешно заметил маркиз, опасаясь вспышки гнева Коула.

Коул отвернулся и расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки, пытаясь скрыть эмоции. Герцог не желал, чтобы его приятель видел, в каком отчаянье он находился. Но куда же пропала Джинни?

– Она словно призрак, – признался Коул. – Три года прошло с той ночи, когда мы…

Он замолчал и подошел к окну кабинета. Раздвинув шторы, Коул уперся правой рукой в раму, стараясь не смотреть на свое отражение в стекле.

– Это было так давно, – пробормотал Рейвенкрофт. – Зачем ты мучаешь себя, занимаясь безнадежными поисками малознакомой девушки?