Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Звезда пилота - Юлия Аметова

Звезда пилота - Юлия Аметова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 61
Перейти на страницу:

– Пораниться тут много обо что можно! – высунулся из-за мохнатой отцовской спины Мики. – Аморфитовая кожура, если толстая и сухая, знаете, как режет? Настоящий нож! Если толстая, мы с Валентином даже точили ее куски на камне, и получались такие большие скребки, чтобы прорезать живые аморфиты и выскребать изнутри. Мы все дома так построили. Валентин строитель, у него даже тирококсовые патроны сохранились для сварки, только сваривать нечего. А вон ту кладовку справа, которая из розового аморфита, я вообще один построил! И еще из толстой сухой кожуры я маме ложки и тяпки делаю…

– Какие тяпки? – проговорила Мади, сбитая с толку потоком сведений.

– Мотыги, чтобы окучивать аморфиты в огороде! – Мики махнул рукой в сторону посадок. – У нас там съедобные аморфиты из семян растут! А еще я аморфитовой кожурой крыло накрываю на ночь от дождя. Но тогда надо кожуру мягкую, для мягкости ее надо натирать соком сентавуса, вон там у нас сентавус тоже растет!

– Микерин, я всегда говорил тебе, что краткость – сестра таланта. Древнеегипетский фараон, чье имя ты носишь, в своих сочинениях и указах прямо запрещал многословие своим подданным. Если бы ты прислушался к моим советам, ты бы не надоедал участникам научной экспедиции своими многословными рассуждениями, – вступил Трагат. Его собственные рассуждения были еще более многословны, но куда менее полезны.

– А еще из аморфитовой кожуры, если она тонкая, можно штаны с куртками шить. Вот у меня шорты, это мама сшила из водяного аморфита, – не обращая внимания на отца, продолжал Мики. Синие шорты с коричневыми пуговицами из семян и вправду выглядели неплохо. Рена, похоже, была мастерица на все руки.

– Как сказал Геродот, из всех несчастий человека самое горькое – быть мудрым и не иметь никакого авторитета, – недовольно отозвался Трагат. Семейную сцену пора было кончать.

– Следующий! – позвал Бентоль вслух, мысленно отгоняя к дому словоохотливое семейство. Следующий был пока и единственным – белоснежный старый боец с лучевиком.

– Вест Иринг, девяносто пять лет, последнее место работы – штурман космолета «Гагарин», – отрапортовал он, тяжело переводя дыхание и сопя носом. «Гагарин» в свое время был лучшим исследовательским космолетом, но это время прошло еще до Катастрофы с астрионом. – Живу здесь три года, с самого начала. Я здесь первый дом построил, когда меня выгнали из Сомервиля. А как выгоняли! На людей смотреть стыдно было, от страха перед этой заразой себя не помнили. И до сих пор даже изучать ее никто не берется, вас вот первых вижу.

Мади дала команду роботу, и тот начал сбривать шерсть на голове и животе старика для осмотра. Через десять минут результаты, весьма похожие на результаты философа, были записаны, а жук вынут.

– Так вот почему я молился этой красотке! – обрадовался старый штурман, увидев в капсуле гибкий тонкий чип. – Она к станции внушения нас подключила!

– А с Земли прилетали к вам для изучения? – задал вопрос Бентоль. – Десять лет назад, перед закрытием, была научная экспедиция, помните ее?

Старик Иринг задумался.

– Были здесь какие-то, но с вирусом ничего сделать не успели. Я тогда был здоров, мне ни к чему было интересоваться. Мы с Валентином, это мой взрослый внук, работали на строительстве космопорта, думали, постоянные рейсы будут с Земли на Стику. А вот что получилось – Стику закрыли, а куда делись эти исследователи, даже не помню. И не вспоминал о них все эти годы, видно, внушение мешало. А теперь вместо науки красотка какая-то, богиня любви! Уж не знаю, какая она там богиня…

Данилевского он так и не вспомнил, хотя остаточное внушение не имело власти над упрямым стариком. Интересно! Остаточное внушение действует на всех по-разному. Старик сразу вышел из-под его действия, а Трагат до сих пор готов молиться богине любви. Кстати, как у Иринга с биополем? Бентоль заглянул в мираж – поле у старого штурмана оказалось около десяти, на верхнем пределе для нормального человека. Понятно, почему он освобождается быстрее других. Старик продолжал рассказывать.

– Три года назад я сам стал мохнатым, а как – не помню, даже не спрашивайте. Что в городе было до того – помню, что в лесу после – тоже помню. А где я был, что делал в это время, не знаю. Будто провал какой-то. Потом выгнали меня соседи из города, едва не убили. Да и жизнь с этой хворью не в радость, так и хожу, сопя да кашляя. То ли старею, то ли вирус дышать мешает. Внук Валентин, пока меня искал, сам заразился. И вот странно, ведь дальше пяти километров от города мы вообще не ходили, видно, внушение не пускало, а зараза эта, значит, совсем рядом была.

– А как сюда попали?

Старик закашлялся.

– Отсюда, конечно, до города километров тридцать, без особой причины сюда никто не придет. Но когда ты либо в глубину леса бежишь, либо соседи с полицией тебя убьют – тут, конечно, никакое внушение с нами не справлялось. Я Валентина ведь совсем рядом здесь встретил, когда он стал… Да вот он уже идет и тащит кого-то! Много у нас сегодня гостей!

Локатор уже звенел пронзительной трелью. Из леса показался парень за два метра ростом, в рабочих штанах, густо заросший пышной светлой шерстью. Он тащил за собой другого, менее мохнатого, но с длинной кудрявой шевелюрой и в рваных шортах. Этот другой отбивался, как будто его вели на казнь.

– Пусти меня, Валентин! Пусти, я недостоин жить! Великая богиня Тийя приказала уничтожать все, что оскорбляет красоту мира и величие любви! Великий свет высокой красоты не упадет на низшего, как ты! И солнца свет ты не увидишь вновь, когда тебе велит твоя любовь! Она мне так сказала только что, и я это сделаю! – выкрикивал он на весь лес молодым резким голосом, кашляя и отдуваясь. Почему-то часть его сумбурных речей оказалась в стихах.

– Фери, не кипятись! Богиня Тийя не приказывала тебе покончить с собой! Я тоже слышал про красоту в ее проповеди, но она же прямо не сказала, чтобы именно ты прыгал на камни с аморфита или топился в реке! – увещевал спутника Валентин, точно так же кашляя. – Ну не будешь ты работать на станции связи, не будешь делать миражные передачи, не будешь проповедником, но быть поэтом и просто жить ты все равно сможешь. Вот сейчас я познакомлю тебя с дедом, с соседями. Да ты их и сам знаешь, ты же давно в Сомервиле живешь…

– Не живу, а жил! Я не могу жить без нее, я ее люблю! Без нее я только существую! – вопил полузаросший Фери.

Это что за бамп-тест засвете? Журналист, проповедник богини да еще поэт? Валентин подтащил упирающегося поэта к грузовику и усадил на захват.

– Здравствуйте, во славу великой богини, – отдуваясь, проговорил он. Вирус и ему не давал нормально дышать. – Это Фери Гемеш, помнишь его, дед? Он еще миражи с земными сценами нам для дома делал. И одно время был проповедником, служил великой Тийе. А это что за лаборатория?

Еще полчаса ушло на анализы, констатацию вируса и освобождение обоих прибывших от жуков. Наконец, Бентоль взялся за поэта, у которого заметно уменьшились суицидальные наклонности, зато прорезались остатки здравого смысла. Впрочем, биополе у впечатлительного парня было слабовато, и полностью освободиться он мог не скоро. Однако с ним надо было поговорить – влюбленный проповедник Тийи-Лорелеи мог уже сейчас сказать, где она живет. Мысленное внушение Бентоля быстро справилось с чувствами несчастного поэта, но остановить его причитания было почти невозможно. Бентоль особенно и не старался – в потоке слов попадалась полезная информация.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 61
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?