Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян - Василий Сергеевич Панфилов

потребительски относились к союзникам. За продовольствие и прочие припасы датчане получали в лучшем случае расписки, а в худшем – какие-то странные бумаги «На дело защиты Дании», то есть забирали товары безвозмездно. Порадовали местных и английские моряки: традиционно набираемые насильно, и прежде всего из всякого быдла, те «дали жару», и количество убитых ими датчан перевалило за сотню, а изнасилованных датчанок – за тысячу. Британское же командование смотрело на развлечения сквозь пальцы: шалят-то не в старой доброй Англии… Так что венеды, набираемые исключительно из добровольцев, выглядели на этом фоне, как рыцари на белых конях.

Англию полностью выкинули с Балтики и из Ганновера, где встали венедские войска. По вполне понятным причинам, мнение местного населения никого не интересовало. Но поскольку повальных грабежей и изнасилований не было, то это самое население никаких попыток сопротивления предпринимать не пыталось. Да и вряд ли в будущем будут такие попытки: налоги резко снизились до уровня венедских, и вербовщики больше не хватали встречных мужчин со словами «ты нужен королю».

Война не закончилась, и было ясно, что продлится она ещё много лет. Георг с парламентом в кои-то веки оказались единодушны и выпустили акт, согласно которому торговля с римской и русской империями теперь могла быть только под английским присмотром. Проще говоря, англичане присвоили себе право обыскивать суда, идущие в Балтику и Хорватию, после чего груз обычно объявлялся «незаконным».

Акт оказался палкой о двух концах, и в ответ императоры объявили незаконной торговлю с Англией, а между прочим, пшеница Туманному Альбиону ещё недавно поставлялась почти исключительно из России и Польши…

В России сейчас полным ходом шла индустриализация, и пшеницы для торговли всё равно было мало, так что для русской экономики акт был не критичен. Не спасало даже массовое переселение крестьян на Кавказ, в Сибирь и Азию: пройдёт не один год, прежде чем те научатся земледелию в новых условиях. Затем потребуется строительство дорог для перевозки зерна, причём произойдёт это только тогда, когда переселенцев в определённых областях станет достаточно много. Ну и, наконец, переселенцы сперва робко, но всё-таки начали осваивать и другие культуры – тот же картофель, виноград. А о Сибири и пшенице в одном предложении пока и говорить смешно: себя-то переселенцы прокормят с лёгкостью, но возить пшеницу из такой дали… Невыгодно.

Польша же… Оставшийся осколок не играл никакой существенной роли, а остальные части вошли в состав России или Венедии.

В Венедии ситуация с зерном выглядела не столь однозначно, как в России – были ресурсы на продажу, причём достаточно солидные. Но тоже не критично – зерно можно продать и соседним странам, спрос есть. Спекуляции и перепродажи в Англию? Да ради всех богов! Если оговорить условия поставок заранее и поднять цены, то… пусть перепродают. Главное здесь – найти баланс, чтобы посредники зарабатывали по минимуму, а британцам было выгодней кряхтеть, но торговать с посредниками, чем заниматься выращиванием пшеницы в собственных колониях…

И… раз уж возникла такая ситуация, то в Венедии начали строить зернохранилища, где и предполагалось хранить зерно на случай неурожаев. Будут излишки – будет где хранить, не пропадут.

Хорватия же от явной несправедливости акта сильно возмутилась, и решение славян было неожиданным – попроситься в империю. По сути, при Габсбургах они там уже были, но формально – как провинция провинции[434]. Тут же они изъявили желание присоединиться как полноценное курфюршество. Услышав такое, присоединиться пожелали и Словения со Словакией – тоже на правах полноценных курфюршеств. Членство в привычной, почти «родной» империи, с давным-давно налаженными экономическими связями, да с императором-славянином, да не на ролях «бедных родственников», как было раньше…

Был собран совет курфюрстов и совет имперских князей, но, откровенно говоря, всё это было формальностью. Большая часть курфюршеств принадлежала Померанскому дому, имперские князья в большинстве своём тоже были союзны… Так что вскоре в Римской империи появилось три новых курфюршества, и теперь именно славяне будут определять политику некогда Германской империи.

Ещё больше гордости прибавила хорватам коронация Ярослава как австрийского эрцгерцога. Во-первых, получалось, что именно они – хорваты – вроде как завоевали былую метрополию. Во-вторых, эрцгерцогство Австрия становилось как бы вторичным по отношению к Хорватии. Ну и, наконец, двор Ярослава так и остался в Загребе, а не в Блистательной Вене…

Если честно, в последнем решении была виновата не столько политика, сколько экономика. После «двухсерийных» грабежей Вены австрийская столица сильно «просела» и требовала восстановления. Восстанавливать же огромный город дороговато, лучше уж в Загреб перебраться. Ну и безопасность: в ближайшие годы не стоит давать австрийцам поднимать голову. Бунтов не будет, но заговоры Блистательная Вена организовывала с редкостным постоянством и мастерством, так что службам фон Бо и Трауба предстоит в Вене много работы – будут вскрывать многочисленные настоящие и прошлые заговоры аристократов, чтобы рядовые австрийцы переключили эмоции и во всех своих бедах обвиняли именно Габсбургов и аристократическую верхушку, из тех, кто вовремя не подсуетился.

Дескать, какие негодяи, все беды из-за них, всё им петь да плясать за народный счёт. Параллельно будет вбиваться мысль, что Померанский дом не мог не реагировать на постоянное предательство и просто вынужден был пойти на завоевание Австрии, чтобы защитить себя. Зато сейчас заживём… С такими-то монархами! Ух!

Работа достаточно гадкая, но необходимая. Не только с точки зрения пропаганды: Вена и в самом деле была редкостным «змеиным гнездом», жить в котором было просто опасно.

Ещё один важный закон, который Игорь протащил под шумок – закон о едином языке. Языком империи объявлялся… венедский. Нет, никакого ущемления прав немцев не было: в Баварии официальным языком будет баварский диалект немецкого и венедский, в Хорватии – хорвато-сербский и венедский и так далее.

Учить венедский никто не принуждал: на уровне начальной школы он был всего лишь необязательным факультативом. А вот если хочешь учиться дальше… Аналогичные требования выдвинули и для чиновников: на низовом уровне знания венедского от них не требовалось, а вот если хочешь подняться чуть выше уровня старшего помощника младшего секретаря – учись.

Закон проскочил легко: так уж вышло, что в империи именно Венеция была самым сильным государством, своеобразным эталоном. Да, здесь тоже жили немцы, и немало. Вот только в восемнадцатом веке немецкие диалекты различались очень сильно, и порой жители соседних городов понимали друг друга с некоторым трудом[435], несмотря на регулярное общение.

Так что венедский в данном случае был не давлением сверху, а неким компромиссом: диалектов немецкого было слишком много, и выбор «самого правильного» мог