Благие намерения - Владислав Гончаров

Из окошка избы снова высунулся Денис и в последний раз предупредил Тоху, который в легкомыслии своем дошел до того, что начал осторожно подпрыгивать прямо в воздухе, как на батуте. Денису он издевательски сделал ручкой. Тогда тот выбрался из избы, с ликующе-злорадным выражением лица подкрался за спиной Тохи к какому-то проволочному ежу и отсоединил одну из игл. Тоха с воплем шлепнулся на траву.

Будь воля Сергея, он бы этих друзей близко не подпустил к такой технике. Непонятно, как им вообще могли все это разрешить. Без особого интереса он прошелся пальцами по кнопкам, и автомат выбросил жевательную резинку. Сергей в задумчивости положил ее в карман.

Хм, Историк… А соблазнительно звучит, черт возьми! «Скажите, кем вы работаете?» — «Я — Историк Эксперимента. Денис — Исполнитель, этот… как его?.. Глюк — Механик, а я — Историк».

Может, правда попробовать? А то они без него такого тут натворят!.. Между прочим, к обязанностям он уже приступил — проконсультировал насчет аэроплана…

Вот и плохо, что проконсультировал. Самое правильное — пойти сейчас к Денису и прямо сказать: нужен тебе Историк? Тогда рассказывай, что вы тут собираетесь учинить. Лицензия есть? Или как это у вас теперь называется? Вот ты ее предъяви сначала, а потом поговорим.

…Кстати, а почему он «Давыдов»? Неужели подменить надеются?.. Нелепое желание возникло у Мосина: вылезти в дыру, сбегать в отделение и привести милицию — пусть разбираются… Милиция здесь, конечно, ни при чем, а вот знают ли в Институте, что тут затевается? И Мосин решил взобраться на стену — посмотреть, так ли уж далеко до феерического здания.

Возле сирени его окликнула Эврика. Она была в пеньюаре. Сергей взглянул в ее светло-серые сияющие глаза и почувствовал, как стремительно испаряются все его сомнения. Кто он вообще такой, чтобы совать нос в столь высокие материи? Да и не выйдет у них ничего. Если бы вышло, об этом было бы написано в учебниках истории.

Мосин, обаятельно улыбаясь, свернул с намеченного пути и пошел навстречу девушке, но тут откуда-то вывернулся худенький паренек в кольчуге не по росту.

— Историк!.. Ты Историк?

Эврика с интересом посмотрела на Мосина. Тот приосанился.

— Да-а, — солидно подтвердил он. — Я — Историк.

— Денис спрашивает: а мотоинфантерия тогда была?

— Минутку, — проговорил Мосин. — Сейчас скажу.

И сделал вид, что вспоминает. Ничего подобного ему даже слышать не приходилось, но по первой части слова вполне можно было сориентироваться.

— Нет, — уверенно сказал он. — Не было. Если «мото», — значит, уже двадцатый век.

— Я передам, — пообещал подросток и убежал, погромыхивая кольчугой, а Мосин самодовольно покосился на Эврику. Та решила, что он задается.

— Подумаешь! — сказала она. — А меня Денис в Исполнители зовет.

— Тебя! — ужаснулся Мосин. — Туда?

Он отказывался понимать Дениса. Ну ладно, допустим, ты — фанатик, допустим, тебе жить надоело, — вот сам и отправляйся. Пускай тебе там настоящий Денис Давыдов в два счета усы сабелькой смахнет. Как явному французу и подставному лицу. Но рисковать другими… Тем более такой девушкой, как Эврика!

— А зачем ты хотел туда залезть? — понизив голос, спросила она и поглядела на кирпичный гребень.

Вопрос Мосину не понравился. Значит, он шел к забору с такой решительной физиономией, что за пятнадцать шагов было видно: человек собрался лезть на стену.

— Проверить, — попробовал отшутиться он, — на месте ли Институт.

Эврика встревожилась.

— А что — собирались перекинуть?

— Кого перекинуть? Институт?

— Ну да, — с досадой ответила она. — Ищи его потом… за Магистралью!

Сергей отчетливо представил, как к парящему огромному зданию подкатывает трактор типа «Кировца», цепляют всю эту музыку тросом и буксируют по зеленой степи в поисках приятного пейзажа.

— Н-не слышал, — сразу став осторожным, выговорил он. — При мне не собирались. Я — так, взглянуть… на всякий случай… Мало ли чего…

Несколько секунд Эврика вникала в его слова.

— А ведь правда, — ошеломленно сказала она. — От самого Института можно подойти незаметно. А Денис даже охрану не выставил.

Сбывались худшие опасения Мосина. Эксперимент-то подпольный! Чуяло его сердце.

В странном он находился состоянии. С одной стороны, на его глазах заваривалась авантюра, которую даже сравнить было не с чем. Разве что с испытанием ядерной бомбы частными лицами. С другой стороны, ему очень нравилась Эврика.

— А чего ты ждешь? — снова понизив голос, спросила она.

Сергей очнулся. Глупо он себя ведет. Подозрительно. Объявил, что залезет на стену, а сам стоит столбом.

Мосин разбежался, пружинисто подпрыгнул и ухватился за кирпичный гребень. Мысль о том, что на него смотрит Эврика, сделала из Сергея гимнаста: руки сами вынесли его по пояс над стеной.

Прямо перед ним оказалось огромное человеческое лицо. Живое. Размером оно было с мосинскую грудную клетку, не меньше.

Они оторопело смотрели в глаза друг другу. Потом массивные губы шевельнулись, складываясь в насмешливую улыбку, и огромная голова укоризненно покивала Мосину.

Нервы Сергея не выдержали, и он совершил непростительную глупость: спрыгнул со стены, но вместо того чтобы нырнуть через дыру к себе, во двор родного НИИ, бросился наутек в сторону избы. Он начисто забыл о свойствах своей лазейки. Здравый смысл подсказывал, что если Сергей нырнет в пролом, то неминуемо уткнется головой в ноги ЭТОГО, за стеной.

Мосин улепетывал, размахивая руками и вопя что-то нечленораздельное. На площадке все в недоумении повернулись к нему, а потом, как по команде, уставились на стену. Сергей влетел в толпу и встал за одним из механизмов. Бежать было некуда — между ним и стеной уже стояли ЭТИ. Их было двое.

Из избы выглянул Денис и увидел пришельцев.

— Дождались!

Он сорвал с бритой головы кивер и с досадой треснул им об землю. Ситуация была предельно ясна. Никаких поправок к учебникам истории не предвидится — нелегальный эксперимент накрыли. И Мосина вместе с ним. Как соучастника.

Рядом Сергей заметил Тоху. Глаза у того были круглые и виноватые. На матерого авантюриста, пойманного с поличным, он не походил. Да и остальные тоже. Экспериментаторы сбились в испуганный табунок, и вид у них был, как у ребятишек, которых взрослые захватили врасплох за шалостью…

Вселенная Мосина пошатнулась и начала медленно опрокидываться. Ощущение было настолько реальным, что он, теряя равновесие, ухватился за механизм. Сколько им лет? Шестнадцать? Четырнадцать? А может быть, тринадцать? А может быть… И Сергей понял наконец: все может быть!