Великолепная шестерка - Юлия Фирсанова

– «Что случилось»? Элька, темное божество, походя, разглашает наши секреты, уведомляет моих друзей о моем происхождении, тайну которого я предпочел бы не раскрывать никогда, и ты еще спрашиваешь «что случилось»? Желаешь взять на себя роль Мирей? – Лукас разволновался настолько, что отбросил свое обыкновенное, чрезвычайно вежливое обхождение и с агрессивной горечью набросился на девушку.

– Мне до Мири далеко, – не стала спорить Элька и, все-таки осторожно тронув мага за рукав элегантного малахитово-переливчатого камзола, продолжила: – Я только вижу, что тебе плохо, и не пойму почему. Разве мы станем хуже относиться к тебе из-за крови, текущей в твоих венах? Мирей – эльфийка, Гал – оборотень, почему бы среди нас не быть и демону? Кой черт это должно тебя так сильно беспокоить?

– Я века хранил свою тайну, Элька. Магия иллюзий прятала и мой внешний облик, и силу. Столько трудов и ради чего? Только для того, чтобы небрежно брошенная пара слов все разрушила. Не все так легко принимают демонов, как ты, юное и наивное дитя, тянущееся ко всему, что кажется тебе интересным, и игнорирующее опасность настолько легко, что и она перестает замечать тебя. Неужели ты считаешь, что светлая жрица Ирилии – эльфийка и Эсгал – Рассветный убийца – о Клайд и Эйран! – только подумать, тот самый ужас темных миров – будут столь же великодушны и склонны принять демона пусть не как друга, но как коллегу?

– Считаю, – уверенно кивнула Элька, встав прямо перед магом и открыто глядя ему в глаза, переполненные душевной боли. Едва заведя откровенный разговор, Лукас уже не мог таить своих бурных чувств. – Мирей самая благородная, смелая и чистая из всех девушек. И она не только жрица Света, но еще эмпатка и ясновидица. Как бы ты хорошо до сих пор ни прятался, Мирей умеет видеть сквозь иллюзии истинную суть души. Ты мог бы обдурить нас, прикрывая сущность демона личиной славного щеголя-мага, но не ее. Жрица никогда не подарила бы своей приязни монстру, а значит, ты не чудовище, как ни хвались. Уж если кого и считать таковым, так это Эсгала, но, я знаю, он раскаялся и хочет забыть свое кровавое прошлое. Сам для себя он стал еще худшим кошмаром, чем был для миров. Ты – тот шанс, что дала Галу судьба. Пусть учится уважать демонов, дружить с ними, а не уничтожать в берсеркерском безумии. И, знаешь, я рада, что Темный раскрыл ваши тайны, он, конечно, хотел нас смутить и расстроить, но ни фига у него не получится. Мы только лучше узнаем друг друга, станем ближе! Нас собрали вместе боги, уж они-то понимали, кто мы такие на самом деле, и должны были продумать вопрос «психологической совместимости»… Кстати, а какой у тебя истинный облик? Покажешь?

Не по возрасту мудрые слова, сказанные Элькой, почти успокоили Лукаса, а уж последняя фраза, полная едва сдерживаемого нетерпеливого детского любопытства, вызвала настоящую улыбку с толикой прежнего коварства:

– Возможно, вы правы, мадемуазель. И вам действительно хочется узнать, каков я на самом деле? Не боитесь?

– Не-а, – интенсивно замотала головой Элька и, не удержавшись, выпалила: – А у тебя рога есть?

– Вы бы еще про копыта и хвост вспомнили, мадемуазель! Рога! Я-то не женат! – несколько наигранно оскорбился мосье Д’Агар и провел по лицу рукой, словно стряхивая невидимую прежде пелену. – Смотрите уж, а то и в самом деле напридумываете чего-нибудь. Хм…

Лицо мага почти не изменилось, разве что стало более притягательным и выразительным, глаза засверкали, словно диковинные драгоценные камни, переливаясь от темного изумруда до яркой зелени весеннего луга. А вот волосы, благородно-каштановые кудри мосье, сложенные в аккуратную прическу, разлетелись ослепительной, пламенно-рыжей, как костер, шапкой, в которой проглядывали маленькие, очень симпатичные рожки цвета слоновой кости.

– О-го-го! – пораженно выдохнула Элька, даже отступив от сияющего великолепия на полшага и подавив невольное желание прикрыть глаза рукой. – Лукас, ты такой красивый! Честное-пречестное слово!

– Спасибо! – искренне поблагодарил довольный маг и, с наигранной скромностью потупившись, добавил: – Я же инкуб, мадемуазель, мне положено поражать, соблазнять, ослеплять, очаровывать.

– Да, теперь я понимаю, почему ты маскируешься, в таком виде просто так даже по улицам не пройдешь, дамы прохода не дадут, делами заниматься станет совершенно невозможно! – откровенно любуясь приятелем, согласилась Элька и снова спросила: – А что за силу ты должен скрывать?

– Врожденный дар магического очарования, ту часть демонической сути, что пробуждает у женщин неодолимую тягу к моей персоне, – открылся Лукас и вновь как-то замысловато пошевелил пальцами, вероятно, снимая еще одно заклинание с себя любимого. – Разве ты ничего не чувствуешь?

– Нет, – честно призналась Элька, прислушавшись к внутреннему состоянию, но ничего, кроме бурчания в животе, испробовавшем сегодня вдосталь блюд из разных миров, не ощутила. – А что, должна?

– Обычная женщина, как поют в балладах, уже «пала бы мне на грудь, к устам приникнув в сладостном лобзанье», – не без самодовольства пояснил Лукас и принахмурился, соображая, почему демонстрация его демонического обаяния не оказала на девушку никакого влияния.

– Так ведь я хаотическая колдунья. Может, меня моя магия защищает от твоих врожденных чар? – внесла логичное предположение Элька.

– Весьма, весьма вероятно, – немного подумав, согласился маг и широко улыбнулся с непередаваемым облегчением, без всякой манерности. – Знаете, мадемуазель, вы не ошиблись, я уже благодарен Темному! Готов признать это! Пусть он без разрешения открыл мой секрет, но зато теперь, – Лукас звучно, как кастаньетами, прищелкнул пальцами, – я, будучи дома, могу не накладывать на себя маскирующие заклятия. Они почти незаметны, но исподволь утомляют и тело, и дух. Вы невосприимчивы к моим чарам, Мирей в силу своего сана жрицы и целомудрия тоже, а на мужчин, правильных, разумеется, сила инкубов не действует. Прекрасно! О Творец, как же это прекрасно – перестать наконец контролировать каждый свой шаг и жест.

Маг потянулся всем телом, словно очень давно таскал на себе доспехи, привык к ним настолько, что перестал замечать тяжесть, но, скинув, ощутил необыкновенное чувство свободы, и подхватил Эльку на руки. Крепко прижав к себе и прокружив девушку по магической комнате с каким-то ликующим кличем, более подходящим индейскому вождю, нежели благовоспитанному магу, Лукас вновь поставил Эльку перед шкафом с книгами и рассмеялся с непередаваемым облегчением:

– Удивительно, мадемуазель, я могу касаться вас без опасений, что вы подпадете под мою власть! Спасибо! – Теплые губы мага расцеловали девушку в обе щеки.

– Пожалуйста! – улыбнулась в ответ Элька и, не удержавшись от искушения, потрогала рожки инкуба. Они тоже оказались теплыми, прямо как руки мага.

– А теперь давай займемся делом, – слегка пригасив радостное возбуждение, пузырьками шампанского кипящее в крови, предложил Лукас. – Нам необходимо подобрать заклятие для решения алторанской проблемы. Прошу, мадемуазель, испытайте для начала ваш способ. Но, помните, вы обещали – никакой хаотической магии!