Агентство "Новолуние" - Андрей Соколов

принадлежал хозяйке, и та ни за что бы его не отдала. Транспорт оказался немного тесным, но парни все же уместились и не спеша покатили следом за машиной Изольды – такой же раритетной алой «Альфа-Ромео».

Путь до владений графов Сноу действительно оказался неблизким – в основном из-за того, что иногда приходилось съезжать на окольные дороги, обходя карантинные заставы, из чего Неспящие сделали вывод, что болезнь охватила очень обширную территорию. Окружающий пейзаж радовал глаз всеми оттенками зеленого, и напоминал самое натуральное море… главным образом потому, что рельеф почти полностью состоял из чередующихся холмов и низин, по которым скакали и петляли дороги. Ровных полей практически не было. Иногда в отдалении мелькали уже знакомые фермерские хозяйства, а на пастбищах виднелись овечьи стада, около которых бдительно несли службу здоровенные псы. Одно из угодий так вообще оказалось практически вплотную к дороге, и единственной причиной по которой животные еще не перекрыли проезжую часть, была добротная деревянная ограда. Правда, один не шибко умный баран отчего-то счел, что машина стражей посягает на его владения, и рванул наперерез с явным намереньем угостить непрошенных визитеров рогами. Кончилось все вполне предсказуемо – животина с треском влепилась в ограду и намертво завязла между брусьями!

- Во дурень! – тут же дал оценку действиям барана Запал.

А дорога, тем временем нырнула в низину между двумя грядами высоких холмов и зазмеилась дальше. Сразу стало как-то темнее и неуютней. Да и Крот неожиданно заозирался по сторонам.

- Ты чего это? – удивился Горын.

- Тревожно мне – негромко произнес Саня. – Что-то тут нехорошее творится,… да только не могу понять что! Будем надеяться, что мне это только кажется.

Разговор сам собой сошел на нет.

Неторопливая поездка продолжилась еще около получаса, а затем дорога вдруг резко вынырнула в обширную долину. Выглядела она, правда, не очень – поля по сторонам от тракта были покрыты какой-то чахлой травкой, а придорожные канавы настолько высохли на солнце, что земля пошла трещинами. Редкие деревья и кусты выглядели болезненно, и стояли практически лысые – лишь на отдельных ветках зеленели одинокие листики. Даже солнце – и то, казалось, светило здесь не так ярко, как в других местах.

И вот на фоне всего этого запустения резко выделялся хозяйский дом… точнее, еще один замок, стоящий посреди долины. Неспящие ясно видели две огромные башни с приземистыми крышами-конусами, могучую стену между ними и самую верхушку донжона, покрытую ярко-красной черепицей. К сожалению, угол обзора был не слишком удачный, и рассмотреть цитадель во всем ее великолепии не удавалось. Но и здесь чувствовалось что-то не то – камень стен потемнел настолько, что казался почти черным, замысловатые флюгеры на крышах башен не сверкали, хотя, по идее, были должны.

В общем, куда не глянь сплошной мрак и уныние!

Дорога сделала последний зигзаг и вышла прямиком к развилке, одна из «веток» которой как раз вела к мощному каменному мосту, минимум четырехвековой постройки. Едва машины свернули к нему, спереди послышался приглушенный лязг, и толстая стальная решетка, намертво перекрывавшая въезд во двор, начала плавно подниматься. Когда транспорт миновал сильно обмелевший, но все еще впечатляющий ров, преграда уже была убрана, а следом за ней распахнулись монолитные створки внутренних ворот.

Вопреки ожиданиям Неспящих, замковый двор оказался очень просторным, и в нем умещалось много чего примечательного. Например, слева от ворот располагалась конюшня, а чуть дальше и правее – гараж. Помимо основной дороги, ведущей прямо к донжону, около стен были устроены две или три тропинки, замощенные камнем, по сторонам от которых располагались большие клумбы с яркими цветами, а у самых стен были высажены живые изгороди. У самой дороги росла полудюжина невысоких кленов, сейчас тихо шелестевших на легком ветерке. Донжон, который теперь можно было рассмотреть подробней, был огромен – целых четыре этажа! На четных были устроены два изящных балкона, на которых виднелись шезлонги и сложенные зонтики от солнца, а сбоку, в районе третьего этажа прилепилась спутниковая тарелка. Крыша сооружения была крутой, а по краям кладка выступала характерными «ступенями» – верным признаком готической архитектуры. Никаких коммуникаций в виде проводов или внешних труб заметно не было – как видно, их надежно упрятали в кладку, чтобы сохранить первозданную красоту и старину этого места.

- Вот это я понимаю, домик! – пробормотал Запал, выбираясь из машины. – Аж съежиться охота!

- Угу,… мне тоже… – кивнул Крот, обозревая окрестности. – Но по другому поводу…

- Идемте! – в этот момент раздался голос Изольды. – Нас наверняка уже ждут!

Признав правоту хозяйки, парни поспешили за ней.

Дорога оказалась не настолько длинной, как виделось изначально, и через каких-то пару-тройку минут группа оказалась у главных дверей замка. Около самой лестницы путь плавно разъезжался на две тропки, которые ловко ныряли в арки по бокам, как видно ведущие на задний двор. Дверные створки были украшены изображениями вставших на дыбы лошадей в обрамлении извилистого растительного орнамента, а вместо ручек в доски были вделаны чугунные львиные головы с тяжелыми кольцами в зубах. Открывались они на удивление легко (и это учитывая, что створки были толщиной сантиметров в пятнадцать, да еще и усилены стальным листом!) и практически без скрипа, что свидетельствовало о невероятном мастерстве плотников.

Сразу же за порогом начинался вестибюль, да такой, что друзья невольно завертели головами по сторонам. Само помещение было прямоугольной формы, а потолок возносился на высоту всех четырех этажей. Сверху свисала огромная, стилизованная под старину, витая люстра с несколькими рядами ламп, удерживаемая сразу тремя переплетенными тросами. Сейчас она была погашена, так как вестибюль прекрасно освещали окна, под каждым рядом которых располагалась площадка с ажурными перилами, опоясывающая все помещение по периметру. Широкая главная лестница, привычная для старинных особняков, отсутствовала, вместо нее на площадку второго этажа вели две лестницы поуже, расположенные по сторонам. В центре помещения лежал огромный круглый ковер (назвать это «ковриком» язык бы не повернулся!),