От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. - Виктор Гаврилов

Сообщения токийской резидентуры НКГБ СССР о планах Японии в отношении СССР свидетельствуют об эффективной работе советской разведки в Японии. Информация, докладываемая в Центр, находила свое подтверждение в политике японского правительства и практической деятельности командования вооруженных сил Японии по форсированию подготовки планов операций в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане. Достаточно точно, как показали дальнейшие события, была отмечена готовность Японии к войне с западными демократиями, к которым японцы относили в первую очередь США и Англию.

Главная задача советской разведки в Китае накануне и в ходе войны заключалась в том, чтобы не просмотреть подготовку Японии к нападению на СССР. Эта задача стала еще более актуальной с началом германской агрессии против нашей страны. В Харбине, где были сосредоточены основные органы японских спецслужб в Маньчжоу-го, советская разведка получала важную разведывательную информацию об агрессивных антисоветских планах японской Квантунской армии.

Данная разведывательная информация имела очень большое значение для советского руководства и командования Красной армии, так как еще раз указывала на неготовность японской армии к выступлениям против Советского Союза. Эти перепроверенные разведданные позволяли советскому командованию в относительно спокойной обстановке осуществлять оборонительные операции на советско-германском фронте, будучи уверенным, что в ближайшее время Япония не выступит против СССР на Дальнем Востоке. На перспективу это было важно еще и потому, что давало надежду в критический момент борьбы с германскими войсками перебросить некоторое количество войск с Дальнего Востока на советско-германский фронт.

Сообщения резидентуры НКГБ СССР в Шанхае подтверждали ранее переданные сведения разведки из Харбина, что Япония в ближайшее время не вступит в войну против Советского Союза. Советское руководство было информировано о том, что японцы будут стимулировать антисоветскую деятельность белоэмигрантов, находящихся в Маньчжурии, и активизировать подрывную деятельность своих спецслужб против Советского Союза, не доводя ситуацию до непосредственного столкновения с войсками Красной армии.

Перед советской разведкой накануне и в ходе Великой Отечественной войны ставились следующие задачи:

– наладить работу по выявлению военно-политических планов Германии, Японии и их союзников во время войны;

– выявлять истинные планы и намерения США и Англии по вопросам ведения войны и послевоенного устройства;

– вести разведку нейтральных стран с тем, чтобы не допустить их перехода на сторону стран «оси»;

– осуществлять научно-техническую разведку в целях укрепления военной и экономической мощи СССР.

В июне-июле 1940 года Сталин стал получать первые донесения советской разведки о намерениях Германии напасть на Советский Союз. Пока еще разрозненная информация состояла из ссылок на секретные переговоры немцев в Мадриде с герцогом Виндзорским (бывший британский монарх Эдуард VIII, известный своими прогерманскими настроениями) по вопросу формирования нового английского правительства, заключения мира с Германией при условии военного союза против СССР[1822]; сведений о передислокации немецких войск в Польшу; росте производства на военных предприятиях «Шкода» в Чехословакии; вербовке немцами белых эмигрантов в Праге. Советская разведка в Германии подтверждала эти данные[1823]. Это придавало вес информации скептически встреченной в начале лета, что Нейрат, бывший германский министр иностранных дел, доверительно сообщил группе белых эмигрантов, будто Гитлер намеревается создать на территории СССР две новых республики, Украину и Казань, и установить новый порядок в самой России.

Вскоре военная разведка представила Сталину более точную информацию о переброске немецких войск на Восток: «Переброска германских войск в Восточную Пруссию и на территорию бывшей Польши подтверждается рядом агентурных источников, данными иностранной прессы и заявлением германского военного атташе в Москве… предупредившим о предстоящих перебросках, мотивируя их как возвращение частей на старые места расквартирования»[1824].

В начале июля Берия передал Сталину отчет о выполнении особого задания надежным агентом в Польше, подтверждавший, что передислокация немецких войск свидетельствует о начале подготовки Германии к войне с Советским Союзом. Сведения, собранные в различных приграничных районах пограничниками НКВД, сообщали, что германские офицеры высокого ранга осматривали эти районы в течение летних месяцев. Затем последовало строительство новых аэродромов и расширение существующих. Перегоняемые на них самолеты с Западного фронта проходили тщательный технический осмотр. Было также отмечено прибытие в приграничную область пилотов германских ВВС. Это заставило советскую разведку забить тревогу, так как информация подтверждала данные, находившиеся в ее распоряжении, а в некоторых случаях практически повторяла их. К концу августа из разных источников стало известно, что германское командование намечает перебросить на Восток 120 дивизий[1825].

Сталин полагал, что войны с Германией можно избежать или по крайней мере оттянуть ее начало, если правильно «разыграть дипломатические карты». Достижение прочного урегулирования отношений с Германией или получение мирной передышки зависели в том числе и от безупречной работы разведки.

Как уже отмечалось, серьезный ущерб советской разведке нанесли чистки, в результате которых пострадали не только руководители, на смену которым пришли менее опытные и способные работники[1826], но и заграничные разведывательные сети. Чистки произвели разрушительный психологический эффект, сведя на нет инициативу и свободу в анализе полученной информации, жизненно необходимые для успешной работы разведки.

Кроме того, не следует забывать о сталинском недоверии к разведке и военным вообще в период 1939–1941 годов. Как отмечал позднее Молотов, отношение Сталина выражалось в следующем: «Я считаю, что на разведчиков положиться нельзя. Надо их слушать, но надо их и проверять. Разведчики могут толкнуть на такую опасную позицию, что потом не разберешься. Провокаторов там и тут не счесть. Поэтому без самой тщательной проверки, перепроверки нельзя на разведчиков положиться»[1827].