Греческие каникулы - Джейн Гроноу

Еще в колледже Лиз поняла: наедине с природой чувства обостряются. Ты собираешься просто прогуляться с однокашником по берегу озера или полюбоваться рядом с ним на скамейке закатом, а парень, которого ты прежде считала лишь другом, вдруг ни с того ни с сего признается в любви. В каменных джунглях, где роли у всех давно расписаны и утверждены, он вряд ли решился бы на такое. Там привычнее оставаться в своей скорлупе и не совершать непредсказуемых поступков. Зато на природе люди сближаются стремительно. Они словно сбрасывают привычные маски и становятся такими, какие они и есть. А уж если путешествие обещает хоть малейший риск… Да хоть те же горы… Там опасность присутствует постоянно, ее таит любой камнепад, узкая тропинка, крутой поворот, снежная вершина…

Элизабет вдруг вспомнила тот страшный день много лет назад, когда узнала о гибели своих юных друзей под снежной лавиной, и противные мурашки снова поползли по спине, заставив ее вздрогнуть.

Не будь дурочкой! — строго сказала Элизабет сама себе, словно разговаривала с дочерью Эми. Не впадай в истерику, ты давно не девочка. Разве тебе нужны няньки и добрые феи, чтобы вытирать сопли? Сколько раз до той трагедии ты, Лиз, ходила в горы летом и сколько раз ездила кататься на лыжах зимой… Вспомни, как в детстве ты навещала тетю в штате Юта, как ездила летом на пикники с двоюродными братьями и сестрами в Большой Каньон, как в рождественские каникулы вы там устраивали соревнования: кто быстрее съедет по сложной трассе, ни разу не шлепнувшись. Вспомни: в штате Юта — серьезные горы со снежными вершинами, не то что на этом райском острове. Так что немедленно сделай глубокий вдох и успокойся. Взрослой женщине стыдно быть такой трусишкой…

Будильник зазвонил в шесть утра так пронзительно, словно решил разбудить весь отель. Элизабет сладко потянулась, сделала лежа «велосипед», помахала руками и ногами, вскочила с кровати и подошла к окну.

Предрассветный туман еще только-только начал рассеиваться, а солнце лишь слегка позолотило верхушки сосен и кипарисов. На розах и гибискусах блестели, словно драгоценные камешки, разноцветные капельки росы. Лиз поёжилась, как будто почувствовала в номере утреннюю свежесть мира за окном, выпила стакан апельсинового сока с галетой, быстро оделась и выскочила на улицу.

Надо было спешить. Элизабет и Тони договорились отправиться в путь пораньше, пока жара не принялась плавить все, что не спряталось в тени, и она прибавила шагу.

— О, красивая американская леди с каждым днем просыпается все раньше!

Лиз вздрогнула, неожиданно услышав хрипловатый голос у себя за спиной.

«Пират» с неизменной чашечкой кофе обходил свои владения. Его золотая цепь сияла под первыми лучами солнца, словно древнегреческое украшение в музее Ираклиона. На этот раз он выглядел весьма дружелюбно. Наверное, ночью в отель заехала очередная группа туристов, сезон начинал набирать обороты и финансовые дела семейства Максимопулос выправлялись.

— Если не секрет, куда вы, миссис Кэнди, спешите в столь ранний час?

Так я тебе и сказала, Крестный отец! — с внезапной неприязнью подумала Лиз. Еще чего захотел. Похоже, на этом райском острове и у амфор имеются уши.

— Мне не спалось, и я решила встретить рассвет у моря, — сообщила она, мило улыбаясь. — Посижу на скамейке, а потом, когда станет теплее, искупаюсь перед завтраком.

— Да, на отдыхе у людей появляются свои причуды. Чтобы я или кто-нибудь из моих друзей и родственников полез в воду в такую рань… — проворчал «пират» и, раскланявшись с Лиз, отправился обходить свои владения.

Лиз обернулась и заметила под деревом клетку с попугаем. Хозяин, проснувшись, всегда выносил птицу из отеля на улицу, чтобы Джордж встречал утро на свежем воздухе.

— Эй, приятель! Доброе утро! — поприветствовала его Лиз.

— Элизабет должна умереть! — проскрежетала, приоткрыв один глаз, вредная птица.

— Я не боюсь тебя, пособник пирата! — назидательно сказала ему Лиз. — Вот скажу Тони, и он скрутит твою желтую шею!

Словно испугавшись шутливой угрозы, Джордж отвернулся.

Лиз рассмеялась и побежала к автобусной остановке, где ее должен был ждать Тони.

Товарищ по путешествию экипировался для похода всерьез: футболка и удлиненные шорты, на ногах высокие спортивные ботинки на ребристой подошве, на спине внушительный рюкзак. Лиз скосила глаза на свои легкие кеды, короткие шорты и топик, на пластиковый пакет в руке и легкомысленно хихикнула. Не Джомолунгму же они собираются штурмовать, в самом деле!

Словно прочитав ее мысли, Тони сообщил Лиз, что планы у них на сегодня серьезные: маршрут пролегает через ущелье Самария, одно из красивейших и интереснейших мест острова. Лиз кивнула, хотя, если честно, ей было абсолютно все равно, куда отправляться, лишь бы вдвоем с Тони.

— Постарайтесь экономить силы, — посоветовал ей спутник, когда, доехав автобусом до плато Омалос, они начали спуск в ущелье. — Путь нам предстоит весьма неблизкий.

Ущелье Самария оказалось совсем не похожим на Гранд Каньон, так хорошо знакомый Лиз с детства. Там — ржаво-красные горы, пустынные плато, голые скалы. Здесь же — буйство зелени, множество источников и оазисов, где можно передохнуть в пути, кипарисовые рощи и удивительные растения-эндемики, которые, как гласили таблички, встречаются только на этом острове.

Вначале Лиз показалось, что идти легко: дорога спускалась все время вниз, горы по обе стороны ущелья создавали довольно широкий своеобразный коридор и давали обширную тень. Элизабет беззаботно ступала по камушкам, с любопытством поглядывая по сторонам. И, разумеется, на Тони, своего красивого и загадочного спутника.

— Знаете, почему я привез вас именно сюда? — вдруг спросил Тони.

— Даже не догадываюсь, — кокетливо промурлыкала Элизабет. — Наверное, потому, что здесь очень красиво.

— Не только, — сказал Тони и взял ее за руку, — это место необыкновенное, как и вы Лиз. Единственное на Земле. Такое же красивое…

Лиз крепко сжала пальцы мужчины и вдруг почувствовала, как по ним пробежала искра. Она уже не могла ни обсуждать красоты ущелья, ни смотреть под ноги. Главное, чтобы Тони не отнял руки, чтобы не разомкнул электрическую цепь, которую они теперь составляли вдвоем. Лиз чувствовала, что сама готова вспыхнуть, как электрическая лампочка. Точнее, как рождественская гирлянда, в которой лампочки мигают в такт музыке. Для нее этой дивной музыкой была рука Тони, от ее прикосновений по телу Лиз пробегали волны счастья, словно загорались лампочки в рождественской гирлянде на елке. И самая яркая была отнюдь не на макушке. Напротив, голова Лиз как бы отключилась, а светилось все, что находилось ниже, гораздо ниже…

Тони почувствовал, что Лиз ответила на его немой призыв, и сказал, понизив голос:

— Мне кажется, нам пора передохнуть. Давай устроим привал вон под теми деревьями.