Будни Гринго в Америке - Маша Веселова

Кстати, очень рекомендую всем, особенно девочкам, прочесть книгу Риты Марли «Моя жизнь с Бобом Марли», прекрасно и очень по-женски написанную. Я узнала о музыканте много нового и стала даже как-то немного иначе смотреть на многие из его песен. Книжку можно без проблем скачать в Интернете. Рита и по сей день является главным законным представителем творческого наследия легендарного исполнителя. Частенько можно ее увидеть и в том самом доме на Хоуп Роуд, где ныне разместилась эта не очень обширная экспозиция.

* * *

В целом Ямайка – колоритнейшая страна. Колоритно здесь все – от внешнего вида аборигенов и воскресных служб в церквях до памятников на кладбищах – их же тоже раскрашивают красным, желтым, зеленым. А ночные клубы и бары на побережьях по-африкански сколачивают прямо из досок и с африканской кустарностью рисуют девушек, цветы или бокалы с алкоголем.

И еще: поскольку страна, при всей своей самобытности, очень небольшая, среднего отпуска вполне хватит не только на приобретение ровного загара, но и на подробное погружение в местные реалии. Сюда попадаются относительно дешевые чартеры из соседних с Россией европейских стран; словом, очень рекомендую сюда съездить, и сама как-нибудь надеюсь вернуться. Но еще больше я хотела бы когда-нибудь второй раз побывать в следующей стране нашего маршрута.

Прилетаешь на Кубу, и ощущение такое, будто тебя туда перенесла машина времени. Особенно если аэропорт прибытия – не Гавана, а, например, Сантьяго-де-Куба. На входе в здание аэровокзала стоит тетушка и обдает всем проходящим руки раствором хлорки из пластиковой бутылки. Такой же способ дезинфекции часто используется в пролетарских общественных столовых.

Его, а также запах масляной краски я могу почему-то нюхать бесконечно.

Наши пыльные рюкзаки кладут на пол и приглашают пса обнюхать. Собачка деловито проводит носом по багажу: ничего криминального нет. Я нагибаюсь, чтобы взять рюкзак, животное почему-то испуганно шарахается. А дальше ты выходишь на улицу… и удивлению твоему нет предела.

Просто все вокруг вызывает щемящую ностальгию по советскому прошлому, которого я, например, не помню вовсе.

Дорога практически пуста, на ней вовсе нет такого сумасшедшего потока машин, какой наблюдается в любой стране. Тут по одной полосе лениво ползет явно советского производства трактор, а под другой – до боли знакомый «Москвич», которых и в Москве-то уже раз, два и обчелся. И вообще, на Кубе всевозможных МАЗов, ЛИАЗов, КАМАЗов, УАЗов и прочих чудес отечественной техники – 90 процентов.

Есть, конечно, небольшой процент приличных иномарок типа Киа, и еще очень часто попадаются совсем уж чудовищные дореволюционные штатовские машины, которые значительно постарше моих родителей будут. В общем, автопарк на Кубе запоминающийся.

Машина времени между тем продолжает исправно работать. Вот кубинские пионеры с красными галстуками, вот коллективная зарядка во дворе школы. Кстати, о школах. Отличная тут школьная форма! У мальчиков – желтые брюки и белые рубашки, а у девочек – желтые или синие юбки-шорты очень странного покроя. Идею утащила, в ближайшее время сошью себе такие же. Еще юные барышни носят белые носочки и белые обтягивающие блузки. У детей помладше – бордовая форма и белые рубашки.

А на стенах – лозунги про местные колхозы, а на стенах фабрик – идеологически правильные девизы вроде «Y a trabajar duro!». А еще впечатляют интерьеры местных столовых и периодически наблюдающиеся очереди в разного рода пролетарские лавки.

А вот насколько комфортна и благополучна жизнь простого народа – это уже большой вопрос.

Мы идем пешком в город Сантьяго-де-Куба, чтобы хоть немного понять окружающую реальность. Как вести себя в этой стране – пока непонятно. Забегая вперед, скажу, что нам много всего наговорили про Кубу и про иностранцев в ней. И что автостопа тут нет, потому что приезжих возить запрещено. И что, напротив, тут есть, мол, закон, согласно которому ты должен остановиться, чтобы подвезти голосующего человека, если у тебя есть в машине место. И что кубинцам нельзя покидать пределы родины. И что кубинцы никогда не приглашают к себе домой людей из других стран… В общем, все это надо делить на шестнадцать, чтобы соответствовало действительности.

В Сантьяго – красивая колониальная архитектура. Машин почти нет: роль городской маршрутки выполняет конная повозка, в которую влезает до восьми человек.

На окраине электричества совсем мало, но повсюду кипит жизнь. Мы ужасно устали, поэтому, выйдя за пределы города, немедленно ставим палатку в каких-то придорожных кустах и засыпаем.

* * *

Самая вкусная еда на Кубе стоит дешевле всего. Это связка бананов, это пирожное домашнего производства, это стакан свежевыжатого темно-зеленого сока из сахарного тростника. Все это покупается у местных за пролетарские деньги. Может, скоро этой системы и не будет, но пока что дела обстоят именно так.

Первая – это так называемый «кук», или песо конвертибле. Он примерно эквивалентен старому, «досанкционному» евро. И есть еще монеда насьональ, пролетарский неконвертируемый песо, курс которого меньше в 25 раз. То есть один конвертируемый песо – это примерно 25 неконвертируемых. Они даже внешне отличаются: конвертируемые яркие, неконвертируемые блеклые, но зато с лозунгами в духе «Patria o muerte!» – «Родина или смерть!»