Фидель Кастро и вооруженное восстание на Кубе - Николай Сергеевич Леонов

Он сообщает, что закончил работу над составлением Манифеста № 1 от имени «Движения 26 июля» к кубинскому народу и намеревается направить на Кубу несколько сотен, а может быть, и тысяч экземпляров манифеста. «Скоро эта страна и этот город станут для меня тем же, чем была Куба в месяцы, непосредственно предшествовавшие 26 июля.

Но надо помнить, что я работаю сейчас, преодолевая огромные трудности из-за нехватки средств. Не знаю, может быть, всем нам здесь придется поголодать в эти первые месяцы. Чтобы достать деньги на печатание Манифеста № 1, я решил заложить мое пальто: ломбарды здесь принадлежат государству, и они берут невысокие проценты. Я не поколеблюсь ни на секунду, если и остальные предметы моего гардероба должны будут последовать за пальто!..»

Он сразу дает Мельбе Эрнандес указание о необходимости соблюдения строжайшей конспирации. Так, он просит достать ему пару адресов надежных людей на Кубе, куда бы он мог направлять корреспонденцию. Причем просит, если можно, пусть лучше адресатами будут женщины, они вызовут меньше подозрений. Для связи с ним Фидель просит всех прибывающих в Мексику обращаться к портье дома, в котором проживал в это время Рауль Кастро, и оставить у него название отеля и номер комнаты, в которой остановился приезжий. С ним установят контакт в самое кратчайшее время. В интересах предосторожности Фидель оставляет всю инициативу в установлении контакта за собой, чтобы быть уверенным в безопасности.

Он также советует товарищам на Кубе пользоваться самым дешевым видом транспорта для направления связных в Мехико: пароходом из Гаваны в Вера-Крус, а оттуда автобусом, что обойдется не более 60 долларов.

Вторую годовщину штурма Монкады Фидель Кастро отметил возложением венка у памятника детям-героям в парке Чапультепек[14]. На ленте венка была сделана надпись: «Мученикам, отдавшим свои жизни за Мексику и за Кубу». Это самый почитаемый памятник в мексиканской столице, к которому редко пытаются подходить представители США. Когда однажды генерал Риджуэй, герой корейской войны, решил оставить цветы у этого монумента, то на другое утро они оказались у дверей посольства США с ответной надписью: «От убийц венки не принимаем!»

1 августа пришел первый денежный перевод на 85 долларов и первые сведения о положении на Кубе, что сразу же подняло настроение Фиделя, который пишет 2 августа письмо «Товарищам из руководства (Движения)», в котором дает свой анализ обстановки в стране и указания о практических действиях на ближайший период.

«В политической области, – указывает Фидель, – нашим самым большим врагом является капитулянтская тенденция на проведение частичных выборов.

Вот с ней надо бороться огнем и кровью во всех манифестах и прокламациях».

Фидель сообщает, что он уже отпечатал Манифест № 1, но просит подготовить на Кубе матрицу и откатать еще не менее 50 тыс. экземпляров.

15 августа в Гаване, в театре им. X. Марти, должна была открыться национальная конференция ортодоксальной партии. В связи с ней Фидель настоятельно рекомендовал руководству «Движения 26 июля» использовать момент для всяческого противодействия компромиссным настроениям.

Он советовал послать на съезд самых боевых товарищей, которые должны выдвигать и горячо поддерживать лозунг революционного пути решения проблем, предложить всей конференции почтить минутой молчания память погибших в борьбе и всячески вести работу по привлечению к себе надежных людей. «Надо, чтобы конференция убедилась, что мы живы и активно действуем, и вы увидите, как рухнет завеса молчания вокруг нас и как начнет расчищаться путь к новым стратегическим перспективам».

Он засыпает своих коллег вопросами: «Как идут дела по организации ортодоксальной молодежи по всей Кубе?…Как ведется работа в профсоюзах? Все ли сделано в этом отношении? Не забыли ли, между делом, что это самое главное?…Как развиваются контакты с Гражданским женским фронтом им. Марти? Надо вести дело к тому, чтобы превратить этот фронт в женскую организацию «Движения 26 июля»… Составляйте списки всех более или менее состоятельных людей, которым, по вашему мнению, мне стоит написать письма с просьбой об оказании помощи. Я готов написать тысячи писем… Все зависит от наших усилий. Нет ничего невозможного, когда есть воля к борьбе».

Фидель заканчивает письмо так: «Свою задачу я думаю выполнить полностью. Я имею в виду не только составление писем и манифестов в этой маленькой комнатке, но кое-что не менее важное… Я еще раз повторяю, что если то, чего мы страстно желаем, окажется невозможным, если мы останемся совершенно одни, то вы увидите, что я один приплыву на лодке с винтовкой и высажусь на берега Кубы…» В этих словах наиболее ярко отразился характер Фиделя: его несокрушимая воля, перед которой должны, просто обязаны отступить все препятствия. Он верил, что человеческая воля может двигать горы, и заражал этой верой окружающих. Когда хозяйке квартиры, где готовилась экспедиция, Марии Антонии был задан вопрос, верила ли она в успех дела, на которое вел Фидель своих товарищей, она ответила, что никаких оснований для уверенности не было, скорее можно было предположить, что все они сложат головы в столь опасной операции, но от Фиделя исходила такая спокойная уверенность в победе, что не верить было просто нельзя.

Это видно также из свидетельства Эрнесто Гевары де ля Серны: «Моим самым первым впечатлением после первых занятий (он имеет в виду занятия по военной подготовке. – Н. Л.), которые велись в период формирования экспедиции, было ощущение возможности победы, в которой я очень сильно сомневался при моем вступлении в ряды бойцов, под руководством повстанческого командира, с которым меня связывали с первых дней узы романтической, авантюристической симпатии и убеждение, что стоило умереть на чужом берегу за столь чистый идеал».

8 августа 1955 г., ровно через месяц после прибытия в Мексику, Фидель подписал первый политический документ, обращенный ко всему народу Кубы, – Манифест № 1. В нем в самых первых строках сообщалось о создании революционного «Движения 26 июля». Специально указывалось, что это не политическая партия, а именно движение, ряды которого широко открыты для всех кубинцев, желающих восстановления в стране политической демократии и социальной справедливости. В документе содержался призыв ко всем гражданам сотрудничать с движением, не только в форме прямого участия в боевых группах, но также и путем оказания экономической помощи, участия в распространении пропагандистских материалов и готовности поддержать революцию в форме присоединения к всеобщей забастовке, когда это станет необходимо.

Манифест № 1 содержал 15 конкретных пунктов, в которых была изложена программа преобразований, за которую выступало «Движение 26 июля». Первым требованием Движения было «запрещение латифундий, распределение земли между крестьянами, передача земли в неотчуждаемую собственность всем мелким арендаторам, колонам, издольщикам, оказание им экономической и технической помощи со стороны государства, сокращение налогов». Далее говорилось о «восстановлении всех завоеваний рабочего класса, ликвидированных диктатурой, праве трудящихся на значительную долю прибылей всех крупных промышленных, горнорудных и торговых компаний…» Документом предусматривалась индустриализация страны на основе единого разработанного государством плана, национализация отраслей экономики, связанных с обслуживанием всего общества (электричество, газ, телефон), резкое снижение квартирной платы, забиравшей у 2,5 млн. кубинцев треть заработка; создание 10 крупных детских городков, где могли бы получить образование 200 тыс. детей рабочих и крестьян, которые сейчас лишены возможности нормально питаться и учиться. Остальные реформы предусматривали реорганизацию государственного аппарата в интересах широких масс трудящихся. Последний пункт звучал угрожающе для тех, кто нечестным путем сколотил состояние: «Подлежит конфискации имущество всех казнокрадов всех правительств без исключения. Страна должна получить сотни миллионов песо, которые были безнаказанно украдены у нее, и вложить их в исполнение указанных в манифесте программ…»

Другой документ, составленный Фиделем в первые дни августа 1955 года, был адресован делегатам национальной конференции ортодоксальной партии. Этот волнующий документ ставил своей целью только одно: открыть глаза партии на полную невозможность решить политические проблемы страны, пока у власти стоит Батиста. Он звал всех честных членов ортодоксальной партии под знамена Движения, на революцию. «Нечего плакать, как Магдалена, надо набраться мужества, чтобы потребовать с достоинством того, что нам принадлежит». Про себя он писал, что приедет на Кубу так же, как и патриоты освободительной войны против Испании, т. е.