Контракт Паганини - Ларс Кеплер

Через дыру в настиле можно заглянуть в нижнюю комнату. Определить, где именно находилась квартира Бьёрна Альмскуга, теперь уже невозможно.

Зияющий оконный проем затянут фольгой. За окном — летний день и зеленый фасад на противоположной стороне улицы.

В пожаре в доме номер сорок семь по Понтоньяргатан не пострадал ни один человек. Это объяснялось тем, что когда бушевал огонь, большинство жильцов были на работе.

Первый тревожный звонок поступил в пять минут двенадцатого. Пожарная часть Кунгсхольмена находилась совсем рядом с горящим домом, но огонь распространялся с такой скоростью, что до приезда пожарных четыре квартиры успели сгореть дотла.

Расследованием причин пожара занимался человек по имени Хассан Сукур. Он присвоил пожару высший балл по шкале Государственной криминалистической лаборатории и объяснил Йоне: все говорит о том, что возгорание произошло в квартире соседки Бьёрна Альмскуга, восьмидесятилетней Лисбет Вирен. Старушка отправилась в ближайший магазин, чтобы обменять небольшой выигрыш на два новых лотерейных билета, и забыла выключить утюг. Огонь распространился очень быстро; по тому, что осталось от утюга и гладильной доски, было ясно: пожар возник в ее гостиной.

Комиссар быстро прошел по черным квартирам. Искореженные металлические детали, оставшиеся от мебели, обломки холодильника, остов кровати, покрытая сажей ванна.

Йона снова спустился. Стены и потолок лестничной клетки густо покрывала копоть. Комиссар остановился возле ленты, преграждавшей вход на сгоревший этаж, повернулся и взглянул в черноту.

Пролезая под лентой, он увидел, что пожарные следователи оставили на полу пару двойных пакетов для упаковки горючих веществ. Йона вышел в зеленоватую, в черных разводах дверь подъезда и двинулся в сторону полицейского управления. На ходу достал телефон и еще раз позвонил Хассану Сукуру. Хассан быстро взял трубку и убавил громкость радио.

— Вы что, нашли следы горючих жидкостей? — спросил Йона. — Вы забыли пару двойных пакетов, и я подумал…

— Значит, так. Если злоумышленник обливает что-нибудь горючей жидкостью, то она и есть причина пожара. Но… обычно я нахожу ее следы. Жидкость затекает в щели между досками пола, попадает на настил, на стекловату или под доски настила, которые могут уцелеть.

— А здесь следов жидкости нет? — Йона уже шагал по Хантверкаргатан.

— Нет, ничего похожего.

— Но если знать, где следователи станут искать следы горючей жидкости, то можно остаться нераскрытым.

— Разумеется… если бы я был пироманом, то не дал бы следователям ни единого шанса, — рассмеялся Хассан.

— И вы уверены, что пожар произошел из-за утюга?

— Да, это несчастный случай.

— Итак, вы закончили расследование? — заключил Йона.

Пенелопа почувствовала, что ее снова охватывает паника, как будто страх в ней просто отдышался и закричал снова. Пенелопа вытерла слезы и попыталась подняться. Холодный пот лился между грудей и из подмышек. Мышцы во всем теле болели и дрожали от напряжения. Сквозь грязь на ладонях сочилась кровь.

— Нам нельзя оставаться здесь, — прошептала она и потянула Бьёрна за собой.

В лесу было темно, однако ночь уже повернула на утро. Беглецы снова торопливо шли к берегу, на юг от дома и вечеринки.

Подальше, как можно дальше от преследователя.

Сознавая, что им нужна помощь, нужен телефон.

Лес понемногу спускался к воде, и они опять побежали. Между деревьями показался еще один дом, до него было с полкилометра, а может, и меньше. Где-то вдалеке стрекотал вертолет.

Бьёрн, кажется, был готов упасть в обморок. Видя, как он опирается то о землю, то о ствол дерева, Пенелопа всякий раз пугалась, что он больше не сможет бежать.

Где-то сзади хрустнула ветка, как будто сломавшись под тяжестью человека.

Пенелопа со всех ног кинулась через лес.

Деревья поредели, и она снова увидела дом, всего в нескольких метрах. Свет, падавший из окна, сиял на красном лаке стоящего под этим окном «форда».

Заяц проскакал по мху, через можжевельник.

Тяжело дыша, беглецы с опаской двинулись по гравийной дорожке.

Они остановились, чтобы оглядеться; от напряжения закололо в икрах. Поднялись на крыльцо, открыли дверь и вошли.

— Здравствуйте! Нам нужна помощь! — крикнула Пенелопа.

После солнечного дня в доме было тепло. Бьёрн споткнулся, его босые ноги оставляли на полу прихожей кровавые следы.

Пенелопа пробежала по комнатам, но в доме никого не оказалось. Наверное, хозяева заночевали у соседей после вечеринки, подумала она и остановилась у окна, скрывшись за занавеской. Пенелопа немного подождала, но никого не увидела ни в лесу, ни на газоне у дома, ни на подъездной дорожке. Может, человек в черном наконец сбился со следа, а может, поджидает их у другого дома. Пенелопа вернулась в прихожую. Бьёрн сидел на полу, рассматривая раны на ногах.

— Найди себе обувь, — сказала она.

Бьёрн посмотрел на нее пустым взглядом, словно разучился понимать слова.

— Еще не конец. Тебе нужно во что-нибудь обуться.

Бьёрн принялся рыться в гардеробе, выбрасывая оттуда пляжные шлепанцы, резиновые сапоги и старые сумки.

Стараясь избегать окон, Пенелопа принялась искать телефон. Посмотрела на столике в прихожей, в портфеле на диване, заглянула в миску, стоявшую на журнальном столике, поискала среди ключей и документов на разделочном столе в кухне.

Снаружи донесся какой-то звук. Пенелопа замерла и прислушалась.

Наверное, почудилось.

В окно проникли первые лучи восходящего солнца.

Пригибаясь, Пенелопа прокралась в просторную спальню и принялась выдвигать ящики комода. Среди белья лежал снимок в рамочке — семейный портрет, снятый в ателье: муж, жена и две дочери-подростка. Другой ящик оказался пустым. Пенелопа открыла платяной шкаф, сняла с вешалки кое-какие вещи, взяла черную куртку с капюшоном — гардероб подростка — и вязаный свитер.

Услышав, как в кухне полилась вода, Пенелопа бросилась туда. Бьёрн нагнулся над раковиной и пил воду. На ногах у него были поношенные спортивные туфли на пару размеров больше.

Мы должны найти кого-нибудь, кто нам поможет, подумала она. Что за ерунда, здесь же должно быть полно народу.

Пенелопа протянула Бьёрну свитер, и тут в дверь постучали. Бьёрн испуганно улыбнулся, натянул свитер и пробормотал, что им, кажется, повезло. Пенелопа вышла в прихожую, убрала волосы с лица. Она уже почти открыла дверь, когда увидела за мутным стеклом силуэт.

Пенелопа замерла, глядя на тень сквозь затуманенное окошко. Протянуть руку и открыть дверь вдруг стало невозможно. Она узнала фигуру, форму головы и очертания плеч.