Врата смерти - Александр Прозоров

– К которому в гости порой приходишь и в корчме по левую руку от себя сажаешь? – скрыв усмешку, намекнул Середин.

– Случается и вовсе нежданно, неведомо, просто по случаю. Вот, помнится, будучи еще смертными, пошли мы с братом на реку глины для гончарного дела набрать. И вдруг увидели красивый золотой кубок, лежащий у нас на пути. Каждый из нас решил, что первым увидел сей кубок и он должен принадлежать ему. Схватили мы его, считай, одновременно, и каждый стал рвать его к себе и кричать, что это его находка. И вот тут, случись такое дело, шел мимо странник в простой одежде и с высоким посохом. Остановился он и предложил помирить нас, разрешить горячий спор. Мы согласились – правда, кубок никто не отпустил, – а странник промолвил: «Ведаете ли вы, Хорс и Похвист, что не простые вы дети горшечника, а попали в семью его подкидышами? На деле же оба вы сыновья могучего Стрибога, повелителя бурь. И ныне сделал он вам подарок, дабы могли вы приодеться побогаче, поесть посытнее, родителям приемным подарки сделать. Не должны вы, Хорс и Похвист, делить этот кубок, а должны владеть им вместе».

Паренек поцокал языком.

– А как же вместе, коли я его первым увидел? И сказали мы с братом вместе в один голос: «Пшел вон отсюда, старый дурак!» И стали дальше спорить из-за нашей добычи. Тут вдруг странник и говорит: «Такие балбесы брехливые мне и нужны!» Да как обрушит на нас свой посох!

Похвист тяжко вздохнул:

– Кабы знали мы, что в тот самый день искал всемогущий Сварог, кому поручить погодою управлять. Дабы всегда она переменчива была: то дождь, то ясно, – дабы земля и водой завсегда была напитана, и теплом согрета. Но никто из богов за дело столь хлопотное браться не желал. Вот и пошел Сварог по земле в поисках того, кому поручить такое задание. А мы с братом ему и попались. Забрал в тот день прародитель наш общий и созидатель могучий Сварог нашу судьбу, сложил ее в кубок, да с собой забрал. Нам же с братом подарил силу, от отца порожденную. Не столь великую, как у него, но все же силу. Мне – право облаками, дождями да ветрами управлять, как пожелаю, брату же – силу сияния небесного, Ярила красного. Так с тех пор мы с ним и боремся. Хорс норовит тучи и снега мои растопить, разогнать, землю всю согреть. Я же пытаюсь облаками, ветрами и грозами не дать ему светить там, где вздумается. И потому как силы нам Сварог дал равные, никто из нас всю твердь земную под себя подмять не может. Коли я в одном месте верх беру – стало быть, в другом Хорс одолевает. Коли я там небо тучами закрою – он в другом светит. Так с тех пор и живем, в непрерывной ссоре.

– Это имеет какое-то отношение к колдунам Раджафу и Аркаиму? – уточнил Олег.

– Самое прямое! – кивнул Похвист. – Ибо для своих земель они тоже были могучими богами, а стало быть, рождены подобно нам, хотя и получили силу с самого младенчества.

– Кто их родители?

– Сгинула память о них во тьме времен, ведун. Битва в давние века случилась меж богами в тех местах. Нешто не слыхал?

– Да, Аркаим рассказывал об этом.

– Может статься, родитель их был одним из детей Кроноса, может, иным путем появился, теперь уже не узнать, – пожал плечами паренек.

– Честно говоря, – заметил Олег, – мне плевать на то, кто их родил. Я хочу знать, как их уничтожить.

– Тайна гибели бога таится в тайне его рождения, ведун, – улыбнулся Похвист. – И кабы не ты, я бы и сам не задумался над сим секретом. Ты знаешь, откуда берется сила, знахарь?

– Приходит из мира...

– Это не сила, это мелкое баловство. Истинная сила созидается из ничего.

– Это как? – не понял Олег.

– Очень просто, – довольно засмеялся бог непогоды и хлопнул в ладони. – Ты просто берешь и разводишь в стороны две противоположности... – Он развел руки и повернул ладонями вверх, словно на них что-то лежало. Разводишь свет и тьму, жар и холод, разводишь добро и зло, любовь и ненависть. И мир не меняется, ибо все остается прежним. В нем не становится больше света или тьмы, в нем не появляется больше тепла или холода. Если половинки соединить... – он опять свел руки, – мы обратно получим ничего. Мир не колыхнется, не рухнет, не переменится. Ни тогда, когда в нем нет ничего, ни тогда, – Похвист снова развел руки в стороны, – когда «ничего» разделено надвое. Он лишь кажется совершенно другим оттого, что части пустоты отделены одна от другой. Ты понял меня, знахарь?

– Понял, – кивнул Середин. – Свет и тьма. Одного не бывает без другого. Темнота – это всего лишь место, куда не падает свет. Добро и зло бессмысленны друг без друга. Любовь и ненависть – две половинки одного чувства.

– Ага! – обрадовался Похвист. – Вот тебе и ответ! Именно поэтому высшие силы не существуют поодиночке. Моей противоположностью стал Хорс. У Сварога вечным врагом остается Чернобог, у Триглавы – Мара, у распятого бога – дьявол.

– Ты хочешь сказать, достаточно свести их вместе, и они аннигилируют, как частица и античастица? – Олег покачал головой. – Не получится. Колдуны уже встречались, причем прямо при мне. И ничего, не бабахнуло.

– Наиполнейший свет невозможно вынести, ведун, равно как наиполнейшего мрака никак не увидеть. Не существует предельного добра и предельной ненависти. Нет силы, в которой не примешана частица противоположности, нет могущества, которому не положен предел. И именно поэтому, встретившись, противоположности не уничтожают, а дополняют друг друга.

– Ничего не понял, – честно признал Середин. – Можно объяснить как-нибудь попроще?

– Наделяя нас с Хорсом силой, Сварог забрал и унес неведомо куда нашу судьбу. Без судьбы мы не можем стать прежними. В нас всегда будет чего-то не хватать. Именно поэтому, встречаясь с братом, мы не исчезаем. Без смертной судьбы мы никогда не сможем стать прежними. Для полного совпадения разнесенных частей, – Похвист снова раскинул руки, – не хватает еще одного кусочка. Нельзя склеить треснувший надвое кувшин, если потерялся хоть малый осколок донышка. Две части пустоты, сойдясь вместе, не способны снова стать ничем, если нет хоть малой частицы былого единства. Теперь ты понял? И у света, и у тьмы отобрана некая частица. Они не полны. Поэтому мы видим и свет, и темноту. Когда они сходятся, появляется тень, а не пустота. Самое страшное зло приносит кому-то пользу, а самое великое благодеяние оказывается для кого-то горем. Ничто не идеально. Чтобы мир не сгинул, когда противоположности сходятся, создатель, разводя половинки пустоты, создает еще одну, маленькую и незаметную частицу, которую прячет далеко-далеко и не подпускает к хозяевам силы. Ибо это есть тот ключ, который способен превратить обратно в ничто даже самых могучих из сотворенных богов. Ты меня слушаешь, знахарь? – Похвист начал загибать пальцы: – Твоих колдунов двое, они братья, они обладают великой силой и они враждуют. Значит, они рождены разделением пустоты на две равные силы. Дабы, встречаясь, они не гибли, должна существовать третья частица. Найдешь ее, заставишь встретиться всех троих в одном месте – и все они сгинут, как и не было! Чтобы одолеть колдунов, тебе нужен ключ!