Стражи Кремля. От "охранки" до 9 - го управления КГБ - Петр Дерябин

В результате эсеры сошли со сцены. Террор стал улицей, доступной только коммунистам. С тех пор инциденты, связанные с действиями противников режима, стали происходить реже и были не столь значительными по результату. В конце 1919 года от бомбы погибло двенадцать коммунистов, в том числе московский партийный секретарь Владимир Загорский, и пятьдесят пять человек получили ранения во время партийной конференции московских большевиков, на которой ожидали присутствия Ленина, но он не приехал. ЧК возложила вину за диверсию на анархистов и белогвардейцев, но это вполне могли сделать недовольные коммунисты. После взрыва бомбы ЧК неистовствовала, проводя повальные обыски, облавы, аресты и казни в оставшуюся часть осени 1919 года. Чекисты обнародовали имена пойманных заговорщиков, но, поскольку они оказались никому не известными, кроме самих сотрудников ЧК, эта бомбовая диверсия продолжает оставаться тайной.

Однако в том же году чекисты ликвидировали и несколько хорошо известных людей. Среди них двух уважаемых политических деятелей — консерватора Николая Щепкина и либерала Александра Астрова.

Хотя всякое организованное сопротивление прекратилось, ЧК еще много лет продолжала проводить красный террор, до полного окончания Гражданской войны и освобождения дальневосточных приморских провинций, что и произошло в 1922 году. Сочетание террора и войны еще раньше разрушило экономику России. Многие сбитые с толку и разочарованные крестьяне сеяли и собирали лишь столько, сколько требовалось для собственного прокормления, и отказывались поставлять продовольствие в города. Но Даже когда производилось достаточное для всех количество продуктов питания, их нельзя было вывезти из-за скверного, состояния транспорта. Руководимые коммунистами так называемые товарищества по обработке земли вели дела неудачно, потому что революционеры ничего не понимали в сельском хозяйстве. В результате всего этого плюс низкий урожай 1921 года — разразился страшный голод, который захлестнул Россию в 1921–1922 годах. Иностранцы пришли на помощь — в Америке под руководством Герберта Гувера, — но поставки из-за границы не могли удовлетворить громадных потребностей, и миллионы людей в буквальном смысле умирали от голода. К тому же иностранных доброжелателей дергала ЧК, которая относилась к ним ко всем как к шпионам.

В августе 1920 года, до того как голод достиг масштабов кризиса, тамбовские крестьяне, к югу от Москвы, решили, что с них хватит чекистских выходок. Под руководством некоего Антонова они взбунтовались. Конечно, было много и других крестьянских выступлений, но тамбовский бунт оказался самым серьезным. На его подавление — как обычно кровавое — были брошены военные соединения ЧК и армейские части под командованием Тухачевского.

Ленину было наплевать на судьбу тамбовских крестьян, но, видимо, его напугало приближение общенационального голода. Как бы там ни было, но в марте 1921 года он отказался от попыток силой навязать народным массам России коммунизм. Во всяком случае, отказался на некоторое время. На X съезде партии, который состоялся в том году, он огорошил настоящих и будущих идеологов, провозгласив таким же авторитарным образом, как до него это делали цари, новую экономическую политику, или, как ее стали называть сокращенно, нэп. Говоря проще, без премудростей, нэп, который продержался несколько лет после смерти Ленина, являлся экономическим отступлением от коммунистических принципов. Он не только предоставил свободу крестьянам, какой те не знали ни до, ни после нэпа, но и фактически разрешил свободу предпринимательства во всей остальной экономике, от крупной промышленности до ремесленничества. За семь лет проведения нэпа Россия расцвела, восстановилась после мировой и гражданской войн, голода и коммунистической бесхозяйственности.

Но на этом же партийном съезде Ленин по отношению к большевистским товарищам показал себя не таким добряком. В другой важной резолюции, которая оставалась в силе до недавнего времени, он запретил отдельным членам партии критиковать коммунистическое руководство, имея в виду самого себя и своих преемников. Эта резолюция заткнула глотку любой оппозиции в партии. Она узаконила диктатуру, но не пролетариата, а одного человека и заложила основу для возникновения впоследствии так называемого «культа личности».

Характерно, что, когда верные партийцы собрались в Москве на X съезд, кронштадтские моряки, бывшие когда-то горячими сторонниками большевиков, открыто взбунтовались против коммунистического правления. За несколько месяцев до этого в соседнем Петрограде состоялись протесты рабочих и крестьян против драконовских порядков Григория Зиновьева, местного коммунистического главаря. В их воззваниях говорилось: «Рабочим и крестьянам нужна свобода. Они не хотят жить по декретам большевиков. Они хотят сами определять свою судьбу».

Моряки Кронштадта, которых когда-то называли «гордостью и славой большевистской революции», в конце концов отозвались на нарастающее недовольство в бывшей столице. К ним присоединились солдаты и рабочие. Всего в крепости собралось 1 марта 1921 года примерно шестнадцать тысяч человек. Избрали революционный комитет, который потребовал — такие тщетные требования часто выдвигались в Советском Союзе и в позже возникших коммунистических странах — свободы слова, независимой прессы, неподконтрольных большевикам рабочих организаций, тайного голосования, устранения политических комиссаров из вооруженных сил, прекращения изъятия зерна у крестьян и права крестьянам продавать свою продукцию на рынках.

Заручившись решением о запрещении критики, Ленин наносит мощный удар по недовольным в Кронштадте. Он направляет против них соединения Красной Армии в количестве шестидесяти тысяч человек, а также отряды ЧК под общим руководством Троцкого и Тухачевского — царского оборотня., прославившегося в Тамбове.

Начиная битву, моряки заявили: «Здесь поднято знамя восстания против трехлетней тирании и угнетения коммунистической автократии, которая затмила триста лет деспотизма монархии». Несмотря на эти отважные высказывания и самоотверженную борьбу до конца сотен и сотен храбрецов, одно лишь мужество Кронштадта не могло устоять против численного превосходства коммунистов. Крепость пала 17 марта. Тысячи убитых моряков и рабочих устилали улицы. Большинство уцелевших были тут же расстреляны чекистами, но нескольким сотням человек все же удалось спастись в Финляндии, где они и поведали свою историю. К югу от крепости, в Петергофе, где располагались бывшие летние дворцы царей, некоторые части Красной Армии поднялись в поддержку Кронштадта. Это выступление солдат подавили также быстро и кроваво.

За несколько недель до событий в Кронштадте, 11 февраля 1921 года, Сталин воспользовался занятостью Ленина, который готовился к предстоящему партийному съезду, чтобы свести счеты с родной Грузией. Это крошечное закавказское государство обрело независимость в 1918 году и находилось под управлением социал-демократов. Причем правительством руководил первый учитель Сталина. Действуя без предварительного одобрения Политбюро, Сталин направил туда своего подхалима — Григория Орджоникидзе вместе с войсками Красной Армии, чтобы покончить с в общем-то безобидным режимом. В самой Грузии уже находилась его пятая колонна — Сергей Киров, Анастас Микоян и Лаврентий Берия. Поэтому борьба закончилась быстро, столица республики. Тифлис сдалась 25 февраля 1921 года; Сопротивление еще некоторое время продолжалось в горах и отдаленных деревушках, но Сталин впоследствии покончил с ним, сформировав марионеточное правительство из коммунистов с помощью опять-таки Орджоникидзе и все той же пятой колонны. Этот бесцеремонный поступок Сталина против своих грузинских земляков привлек внимание Ленина, который для расследования происшедшего направил в Грузию Дзержинского. К тому времени Дзержинский уже оказался в кармане у Сталина, и это расследование закончилось без последствий. Тем не менее грузинская акция задела Ленина до такой степени, что в своем завещании он заявил, что Сталина следует убрать из руководства партией. Вопреки всей последующей шумихе об уважении к Ленину и его непогрешимости, это завещание в нужный момент сунули в долгий ящик.