Какая удача - Уилл Литч

обтерев меня. Она еще не готова это услышать. Я перечитываю письмо, пока она готовит завтрак. Что я замечаю первым? Он одинок. Кто говорит что-то вроде: «Я всегда вижу, что люди думают обо мне прежде, чем они что-то скажут»? Может, кто-то, кому не хватает собеседников, которые сказали бы ему, что они на самом деле о нем думают. Кто-то, кто проводит много времени в одиночестве. Мне это близко.

Он меня не видел. Конечно, нет. Я просто сливаюсь с крыльцом, особенно если высматривать людей нормального роста и ширины, а не затворника в инвалидном кресле, выехавшего подышать свежим воздухом, прежде чем вернуться в дом, чтобы на него кричали огорченные путешественники. Он понятия не имел, что его видели. Он был таким же обыденным, расслабленным и нормальным, как любой человек, едущий по улице с утра. Он что-то сказал – что это было? Что-то, что заставило ее сесть в машину. Знала ли она его? Или приняла за кого-то другого? Я просто строю догадки. Важно только одно – она села в нее. Она просто забралась в машину. Он уехал. И на этом все. Никто его не видел.

Кроме меня. Я его видел. Я видел ее. Теперь я это знаю. Я не выдумываю. Мне не кажется. Я правда видел кепку «Трэшерз» и ботинки. Это случилось.

Я бы солгал, если бы сказал, что не испытываю огромного облегчения.

А теперь он знает. Знает, что я его видел. Он не знает, кто я, не думаю, или где я его видел, что я сделал или собираюсь сделать с этой информацией. Он знает только, что думал уйти безнаказанным, а теперь он не уверен. Он удивлен. Он злится. И прежде всего: он напуган.

Он напуган. И, эй: он такой не один.

Иногда приятно не чувствовать себя совсем одиноким.

Итак. Что мне ему ответить?

Погодите. А отвечать ли? Что сказать незнакомому человеку, чтобы прозвучать угрожающе? Как у человека, ведущего соцсеть региональной авиалинии, у меня, наверное, должен найтись ответ быстрее, чем это происходит. Мне угрожали чаще, чем 99.9 процентам населения планеты.

Аргументы в пользу игнорирования письма сильны. Ответив, я лишь подтвержу наличие свидетеля – что, в общем-то, и без того подтверждает идентификация бежевой машины – но также и соединю этого свидетеля… что ж, с собой. Если я не отвечу, у него есть только моя почта и удаленная публикация с Реддита. Каждый ответ приближает его ко мне. Конечно, насколько мне известно, этот парень может оказаться каким-то подростком из Айдахо, прочитавшим о деле в интернете и решившим залезть на Реддит, чтобы разводить людей. (По моей теории, по меньшей мере половина постов на Реддит написаны подростками из Айдахо, разводящими людей.) И все же: он зациклился на машине. Если я ему отвечу, это начнет игру, в которую я не очень-то умею играть.

Если я вообще не отвечу, он может подумать, что спугнул меня – здравое предположение! – или что я с самого начала врал. Он сможет вернуться к тому, чем занимался все это время: думать, что он уйдет безнаказанным. Любой ответ подтвердит, что кто-то его видел. И это лишь усилит его желание узнать, кто это был. Но также и припугнет его.

Думаю, мне хочется его припугнуть.

Он также пытается вызвать у меня реакцию, чтобы я что-то выдал. Он хочет внушить мне такой же страх, когда знает, что его кто-то видел. Он хочет сделать меня дерганым и нервным. Он хочет, чтобы я ответил ему, и он мог еще сильнее зацепить меня.

Отвечать ему – плохая идея. Он этого хочет. Я могу оказаться в опасности. Из-за этого его может быть даже сложнее поймать. Это ужасная идея, не имеющая положительного развития событий.

Но ведь она у него.

Первым делом я пересылаю письмо Трэвису. Он проснется только через пару часов, но мне нужно, чтобы он его увидел. Он может хотя бы подтвердить, что оно существует, что я его не выдумал. Моя заметка Трэвису гласит:

господи чувак глянь на этого психа. у тебя еще есть визитка того копа? отправь это ему. твою ж мать.

А потом я продолжаю таращиться на письмо. Проходит полчаса. И еще полчаса. Мне нужно закончить ответ до того, как Марджани войдет сюда, приготовив завтрак, потому что она обо мне беспокоится и поэтому точно не разрешит мне его отправить. И все равно я сижу, моргая в такт с курсором на пустом окне почты.

ТНФР,

я рад твоему письму. я боялся, что выдумал тебя, ай-чин и твою дурацкую машину. до твоего появления моя жизнь была довольно блеклой пустой и бессмысленной. ты заставил мое сердце биться снова. теперь мне есть чем заняться. у меня есть цель. спасибо.

Вот это лучше не отправлять. Он подумает, что встретил родственную душу-социопата. (А не встретил ли?)

УДАЛИТЬ УДАЛИТЬ УДАЛИТЬ

Что сказать человеку, который может тебя убить? Этот парень может оказаться способным на убийство, не так ли?

ТНФР,

не понимаю, о чем ты. ты меня пугаешь. мне проблемы не нужны. я ничего не видел. просто пошутил. я просто паренек из айдахо. ты бывал в айдахо? у нас кажется здесь есть, эм, картошка. суть в том, что я все выдумал. пожалуйста занимайся своими делами и давай притворимся что этого не было.

УДАЛИТЬ УДАЛИТЬ УДАЛИТЬ

Что сказать кому-то, кто не знает?

ТНФР,

делай что хочешь кусок говна

УДАЛИТЬ УДАЛИТЬ УДАЛИТЬ

Я вздыхаю, отчего начинаю глубоко дышать и выхожу из строя на несколько минут. Пережив худшую часть, я снова смотрю на курсор.

Может, я сделаю все в стиле «Бойцовского клуба».

ТНФР,

я видел, что ты сделал. я не был уверен пока ты мне не написал, но теперь знаю точно. я тебя видел. она села в твою машину. где она? она еще жива? если расскажешь мне или полиции может они не отправят тебя на электрический стул.

зря ты мне написал. я твою задницу достану. будь на стреме козлина. я тебя прикончу.

Это было приятно. Как кричать на авиалинию.

Но по какой-то причине я вспоминаю Тодда. Вот это человек, знающий, как справиться с противником. «Оставайся добрым, парень. Никто этого не предвидит.»

Этому человеку не с кем поговорить. Он написал, чтобы быть замеченным. Я правда могу это понять. Может, чтобы помочь ей, мне нужно помочь и ему.

ТНФР,

это правда. ты меня подловил. я тебя